Друзья Джеремаи на самом деле были Воинами. Очевидно, я этого не знала. Они не носили свои костюмы, не выделялись своими кожаными жилетами, они были просто друзьями Джеремаи.

Когда я узнала, кто они такие и что они пытались вытянуть из меня информацию о Дрейвене и Дэше, я была поражена. Я сказала Джеремаи, что им не рады в нашем доме, надеясь, что он разорвет все связи. Нет. Вместо этого он решил вступить в их клуб.

Стать частью братства.

Ты знаешь мою семью, Пресли. Это хорошо для меня.

Дрейвен пошел к Джеремае и посоветовал ему стать Воином. Он был уверен, что если Джеремая переедет в Эштон, это будет концом нашей помолвки.

Но потом Дрейвен покончил с собой.

Он бросил меня.

И я цеплялась за единственного мужчину, который, хорошо это или плохо, никогда не бросал меня.

До того дня, когда он это сделал.

— Прес, ты там?

— Да.

— Ты собираешься говорить?

— Нет.

Он вздохнул.

— Мне жаль.

Рана, которую он нанес мне в июне, широко раскрылась.

— Ты унизил меня.

— Я забыл.

— О нашей свадьбе? — Мой голос дрогнул, и я вспылила. — После всего, через что мы прошли, ты забыл? Пошел ты. — Вот это было приятно. Слишком приятно.

— Я не хотел жениться.

— Э-э, я поняла это, — вскипела я. — Но почему ты не сказал мне раньше? Ты сидел рядом и наблюдал, как я планирую свадьбу. Я купила платье. И ты не сказал ни слова.

— Я был сбит с толку. Я не…

— О, заткнись на хрен. Меня не волнуют твои причины. Это было неправильно, и ты это знаешь. — Неважно, какие у него были оправдания, это никогда не сотрет того, что он сделал.

— Прес, — остановил он меня, — послушай, мне кое-что нужно.

Я усмехнулась. Так вот из-за чего был этот телефонный звонок. Джеремая всегда в чем-то нуждался, и мне до смерти надоело быть той, кто дает ему это.

— Нет.

— Выслушай меня.

— Нет.

Это было все равно что разговаривать с Шоу. За исключением того, что сказать Шоу «нет» было похоже на прелюдию, на битву воль, чтобы посмотреть, смогу ли я выстоять со своим каменным сердцем против его убедительной улыбки. Сказать «нет» Джеремае просто показалось запоздалым.

— Что-то еще? Я занята. — Мои глаза были устремлены вниз по дороге, пока я ждала. Я давала ему пять секунд, затем вешала трубку.

Пять. Четыре. Три.

— Мне нужен номер телефона Скарлетт. Я потерял его, и я просто… мне это нужно.

Мой желудок сжался. Тот душевный подъем и гордость за себя, которые я испытывала исчезли.

— Зачем?

— Я не знаю зачем. Ты можешь дать его мне?

— Нет.

— Пресли. — Жалобный тон в его голосе исчез, сменившись ноткой разочарования. — Мне нужен номер Скарлетт.

— Зачем? — повторила я.

— Ты действительно хочешь знать?

Я закрыла глаза, мое сердце снова разбилось, как это было у алтаря, когда я велела людям забрать свои подарки домой.

— Нет. Думаю, нет.

— Тогда просто дай его мне.

— Ты знал, что я пригласила ее на свадьбу? Ты поэтому не пришел? Потому что волновался, что она там будет? Кстати, ее там не было.

Мы с Джеремаей собираемся пожениться 1 июня в Клифтон Фордж, штат Монтана.

Ответа не последовало.

Я пригласила свою сестру, потому что она была моей сестрой. Я отправила сообщение на номер, который принадлежал ей в старших классах — по иронии судьбы, на телефон, который купил ей Джеремая. Он должен был запомнить его. Но, возможно, это был уже не ее номер, я не была уверена. Она ни разу не ответила мне, ни после сообщения с приглашением на свадьбу, ни после любых других, которые я отправляла ей за эти годы.

Я не разговаривала со своей сестрой десять лет. Со своими родителями тоже. В тот день, когда я покинула Чикаго, я пообещала себе, что эта новая жизнь, моя жизнь, будет создана мной самой. Мне было восемнадцать лет, и единственный способ, которым я была достаточно сильна, чтобы начать все сначала, — это отказаться от них.

Я отказывалась жить в страхе.

Не было ни одного дня, когда я скучала по своим родителям. Я ни разу не пожалела, что уехала, даже не попрощавшись.

Но Скарлетт, она была другой.

Я часто думала о ней. Я всем сердцем надеялась, что она освободилась и обрела счастье. Я надеялась, что она нашла кого-то, кто полюбит ее, как я когда-то верила, что Джеремая любит меня.

Или, может быть, Джеремая был влюблен в Скарлетт все эти годы.

Может быть, я была дублером. Может быть, когда пришло время взять на себя настоящие обязательства, он не смог произнести мое имя вместо ее.

— Ты любишь ее? — прошептала я. — Все еще?

Он не ответил, что было способом Джеремаи сказать «да».

— Почему ты вообще сделал предложение? — Мне хотелось закричать. Почему? — Мы были хорошими друзьями. Зачем?

— Это не имеет значения.

— Для меня имеет. Пожалуйста, — умоляла я. — Сделай для меня одну вещь. Скажи мне, чтобы я могла забыть об этом. Ты у меня в долгу и знаешь это.

— Я не знаю. Тогда все было безумно. Ты уехала. Мы со Скарлетт расстались. Я продолжал жить своей жизнью. Потом я захотел узнать, как у тебя дела.

Джеремая уехал из Чикаго через пять лет после моего побега. Однажды он появился в Клифтон Фордж, и я была потрясена. Он сказал мне, что ему нужно было немного побыть подальше от своих родителей — с их холодными плечами и пренебрежительными взмахами. Хотя, учитывая, что он не работал, очевидно, что они не забрали его бумажник.

Ни одна из причин не имела значения, потому что было так приятно видеть его и чувствовать эту связь с прошлым. Джеремая был постоянным источником света в моей жизни, когда я была подростком. Он был влюблен в Скарлетт, но он был моим другом. Моим единственным настоящим другом.

Затем мальчик, который был моим другом и спасителем, стал мужчиной, которого я полюбила.

— Почему ты уехал из Чикаго? — Независимо от того, сколько раз я спрашивала, Джеремая никогда не давал мне прямого ответа. Ему было скучно. Он был готов к переменам. — Это было из-за Скарлетт? Ты сказал, что между вами давно все кончено. Это правда?

— Она вычеркнула меня из своей жизни, Пресли. Точно так же, как это сделала ты. Только я знал, что если приду к тебе, ты не захлопнешь дверь у меня перед носом.

— Тогда почему ты хочешь поговорить с ней сейчас?

— Просто дай мне ее номер, и мы покончим с этим.

С этим. С нами.

С нами было покончено первого июня.

И мы, вероятно, были обречены с самого начала.

— Прощай, Джеремая. — Я завершила разговор с помощью пульта управления на рулевом колесе, затем нырнула за своей сумочкой. Мои руки дрожали, когда я достала свой телефон и, просматривая контакты, набрала его имя. Мой палец завис над экраном на долю секунды, прежде чем я нажала «Заблокировать».

Это никогда не касалось меня. Это всегда была Скарлетт.

Джеремая и Скарлетт.

Сколько раз я произносила их имена вместе? Сколько раз я говорила себе, что если бы она действительно любила его, то тоже ушла бы десять лет назад?

Слеза скатилась из моего глаза. Жалкая, разбитая слеза.

Он любил ее, спустя столько времени.

Он не мог жениться на мне, потому что любил мою сестру-близнеца.

Ни одна душа в Клифтон Фордж не знала, что Джеремая принадлежал Скарлетт. Точнее вообще ни одна живая душа.

Когда я появилась в Клифтон Фордж, мне было восемнадцать, у меня не было кредитных карточек, только мобильный телефон с поминутной оплатой. У меня была машина, которую я купила на деньги, которые прятала в своей комнате с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Она стоила две тысячи долларов, и я не знала, выдержит ли она поездку из Чикаго в Монтану.

Выдержала. Я приехала в этот маленький городок, где владелец гаража пошел на риск, наняв едва достигшего совершеннолетия человека, после телефонного собеседования, на котором я пообещала научиться готовить кофе.

Дрейвен Слейтер спас мне жизнь.

Он дал мне возможность освободиться от моих родителей.