“Ну, лучше вряд ли получится”, – заключает он, и отряхивает плащ от листьев.

После месяцев, проведённых за чертой Болота, эмоции вспоминаются с трудом.

Юноша смотрит ещё раз на свой тайник и снимает с пояса ножны. Вооружившись лишь луком да дедовским ножом, он выходит на тракт.

Ленивой походкой парень бредёт к лагерю. Он не прячется, намеренно задевает кусты и ворошит ногами сухой валежник. Когда из-за поворота показывается караул, чужое оружие уже метит ему в грудь. Весь в грязи, бледный незнакомец выглядит как тяжело больной.

Марлоу щурится, а после восклицает с неподдельным испугом:

– О, Великий Светоч! – карие глаза широко распахиваются, а руки расходятся в стороны.

– Ну-ка замер! – рявкает ему любитель охоты. – Бросай немедля! – тычет он стрелой в парня.

Юноша кивает и медленно кладет лук на землю.

– Вот! Прошу, не надо! – носок сапога откидывает оружие в сторону. – Умоляю!

Второй стражник подходит ближе и заставляет парня задрать голову, до того оказывается большая разница в росте.

– Кто такой? Откуда? – хрипит караульный, тыча острием копья в кожаный нагрудник.

Ответ парень шепчет, глядя копейщику в глаза:

– Зовут меня Джай… – слетает с губ одно из многих имён. – Я, я ехал в Умилес вместе со своим братом. Мы торопились, и решили свернуть на нехоженую тропу. Там и напоролись на волчью стаю… – юноша судорожно вздыхает. – Я один смог добраться до тракта. А сегодня увидел дым от вашего костра. Сам я не дойду до столицы… Не гоните, прошу!

– Так, – копейщик бросает неуверенный взгляд на напарника. – Стой тут. И чтоб без выкрутасов! Понял?

– Да, что ни скажете! – трясёт головой юноша, и прокашливается.

Мужчины подходят друг к другу и начинают шептаться.

– Может, ну это всё? – недостаточно тихо для его ушей предлагает стрелок. – Вещи возьмем и только и видывали…

– Да ты глянь на него? Он же и дня не протянет! – шипит второй в ответ. – И речи быть не может. Да и приказ капитана… Вот что, – копейщик смотрит на чужака и громко говорит: – Мы такое, значиться, решать не можем… Так что жди, покуда доложим начальству.

– Дэнат, ну ты и святоша, – бурчит его друг.

Он тоже зыркает на парня и командует:

– И вещи свои давай сюда! Надо ж досмотр провести… Дичь тоже снимай!

Юноша торопливо выполняет приказ.

“История проняла одного, а дичь подкупила второго – всё идёт по плану”.

Дэнат тем временем подходит к телегам и окликает кого-то. Второй, отложив лук, потрошит сумку юноши. Пока никто не смотрит, напускной испуг сразу уступает место подозрительному прищуру.

Заросшие лица стражников выглядят обычными, даже скучными. Юноша не заостряет на них внимание и переключается на одежду. Поверх кольчужных рубах красуются холщовые накидки с гербом. Наконец, ему удаётся его как следует разглядеть.

“Вычурный белоснежный дуб с девизом в ветвях принадлежит только князю. А значит, и войско это его”, – хмурится Марлоу.

– Дэнат я, – прерывает поток мыслей хриплый голос копейщика. – Так что, ты, выходит, из Сухого ручья? У меня ж там сестра живёт. Так хочу к ней наведаться…

“Неприятное совпадение”, – кривая улыбка искажает бледное лицо.

Книги из библиотеки, ждущие хозяина за чертой Мёртвого Болота, тут же всплывают в памяти. Юноша ухватывается за прочитанные истории, и ловко лавирует между вопросами.

–… Так что же ты, зачем в столицу поехали, да ещё и одни? – все продолжает стражник.

– Отстань от него, Дэнат. Плохо пацану. А ты всё о семье… Глянь, как он кривится, – не выдерживает стрелок и сплёвывает. – Оно и понятно, что в глуши деньги не водятся.

Мужчина смотрит на присвоенные тушки и вздыхает. Покидать пост ему нельзя.

– Ладно, – копейщик кивает. – И правда, перегнул я.

– Ничего, все нормально…

Взгляд карих глаз опускается вниз. Горло зудит от долгого разговора.

“Когда я последний раз так много говорил? Странное чувство. Я ведь им вру, а беседу поддержать приятно”.

Тяжёлые шаги прерывают тишину.

– Что стряслось? – прожёвывает вопрос незнакомец и поддевает пальцами ремень.

– Да вот, Вако, – машет в сторону юноши Дэнат. – Набрёл на нас… Фредерик жеш приказывал не пущать и докладывать…

– Ммм, – прибывший кривится от имени капитана. – Досмотрели? – дождавшись кивка он машет непрошенному гостю: – Подь сюды!

Юноша тянется к своим вещам, но охотник качает головой.

– Звать тя как, гришь? – спрашивает Вако не глядя.

– Джай, – парень улыбается уголками губ, нож остался при нём.

В сопровождении старшего по званию Марлоу проникает в лагерь. Отсюда это место кажется ещё больше. Волна звуков и спешащие по делам люди окружают парня. Этот переход оказывается слишком резким для жителя пустынных равнин. Вако даже приходится его окликнуть.

Вместе они пересекают весь лагерь и выходят на поляну. Юноша разглядывает тренирующихся солдат и склоняет голову набок. Синхронные движения напоминают подконтрольных мыслящим мертвецов.

Вако переговаривает с одним из сослуживцев, а после бросает:

– Как говорить будем, ты молчи, пока не прикажут.

Парень кивает и смотрит солдату за спину. Сопровождающий тоже оглядывается и сразу приосанивается. К ним идут трое закованных в пластинчатую броню. Голову командира защищает украшенный крыльями шлем.

– Докладывайте! – звучит зычный голос из-под забрала.

– Товарищ командир! – удивительно четко выговаривает каждую букву Вако. – Пришёл по Южной дороге, звать Джаем, – при этом он хлопает юношу по спине. – Как только увидел, дык сразу к вам!

По инерции парень делает шаг вперёд. Глаза капитана осматривают его с макушки до пят. Спустя мгновение командир опускает руку на меч и произносит:

– К главному его. Караульных вызвать ко мне для доклада.

С этими словами он круто разворачивается. Сопровождение следует за ним.

Вако тяжело вздыхает и восклицает с раздражением:

– Ну что стоишь? Идём!

Они снова ныряют в ряды палаток.

– А разве капитан не главный? – спрашивает парень.

Вако отмахивается. Он приводит его к большому п-образному шатру. Путь дальше преграждает охрана.

За их спинами парень замечает штандарт. По центру алого полотна красуется незнакомый герб. Две ладони держат в руках солнце, от которого во все стороны расходятся золотые лучи.

“У жрецов Светоча, вроде, другой знак…”

– От Фредерика, – звучит сбоку надменный голос Вако.

Сослуживцы ухмыляются, а один даже изображает шутливый реверанс и прибавляет:

– Милости просим, господин как раз в добром здравии. После пожара-то! – второй злорадно хохочет.

Вако морщится и даёт парню знак остановиться. Он заходит в шатёр, и почти сразу выглядывает.

– Ну! – зовёт он от входа. – Давай шустрее!

Юноша ныряет под ткань и оказывается в тёмном помещении. В нос проникает запах чернил, бумаги и пыли, а среди них нежный аромат сушёных трав. Когда глаза привыкают к пламени свечей, то тут же цепляются за дорогую мебель и всевозможные украшения разной степени изысканности. Всё пространство внутри пестрит предметами роскоши и так и вопит о том, как их любит владелец этого места.

– Проходите, – звучит вкрадчивый голос, сопровождающийся шелестом бумаг.

Марлоу делает несколько шагов вперёд. За большим столом у дальней стены сидит темноволосый мужчина. Если бы не посеребрённые сединой виски, то ему можно было бы дать меньше сорока. Так ухоженно выглядит незнакомец.

В усыпанной перстнями руке замирает перо. Парень сталкивается с холодным взглядом светлых глаз. От нахождения рядом с этим человеком начинает колоть в затылке.

Марлоу проходит к столу.

– Прошу, присаживайтесь, – с лёгким акцентом приглашает мужчина.

Несмотря на подчёркнуто-вежливые слова и приятный тембр голоса, в глазах говорившего нет и капли радушия.

– Благодарю вас, благородный господин, – кланяется юноша. – Боюсь только, моя одежда может испортить столь красивое кресло…