В какой-то момент снова наваливается сонливость.

– Эй? – Иола отодвигается. – Что ты удумал?

Парень сидит с закрытыми глазами. Он трёт виски и роняет голову на колени.

– Я отдохну немного, ладно? Голова раскалывается… – бормочет юноша.

Девушка прыгает в воду. Она с удивлением таращит глаза на холм. Её охранники недовольно ворчат, отодвигаясь подальше. Трава, на которой сидела мыслящая, окончательно скручивается и темнеет. Маленькие капельки силы покидают листья и стекаются к юноше. Их свет растворяется в центре тёмного пятна, рядом с его сердцем.

Иола молча наблюдает за этим процессом. На её нескладном от юности лице отражаются далеко не самые светлые эмоции.

Служанка едва слышно прошмыгивает в комнату. Если бы не колыхание шторы, закрывающей дверь, то её появление и вовсе можно было проглядеть.

Княгиня откладывает пергамент. Её руки бережно складывают послание в небольшой кожаный футляр, имитирующий книжицу. Неожиданно простая и заурядная вещица для дочери Кирсавия.

– Проходи, – звучит холодный приказ.

Служанка семенит в центр комнаты. За окном темно, и в свете торшеров лицо девушки едва читается. Одно Деспина видит четко: взгляда служанка не поднимает.

Уголки губ княгини вздрагивают:

“Наконец, здешний простой люд ведёт себя так, как подобает”.

– Рассказывай.

– Да, Ваше Сиятельство, – Энн кланяется. – Как вы и наказали, я следовала за господином Грейдлом. Сегодня он пожелал вновь посетить библиотеку. Я же занялась уборкой полок, – девушка бросает взгляд на темный клочок неба, зияющий между штор. – Когда за окном стало как сейчас, может, поболее, он со мной коротко переговорил и отправил поискать ещё книг.

Деспина снимает перстни. Одну за другой, она кладёт драгоценности в деревянный ларец, который ютится рядом с ужином на низком круглом столике. После она разминает пальцы, свободные от оков.

– О чём вы говорили?

Служанка тушуется.

– Господин спросил моё имя…

– Разве ты не представилась ему при встрече? – в голосе хозяйки замка чувствуется недовольство.

– Конечно, госпожа! – Энн испуганно взмахивает руками. – Я в толк взять не могу, но он спросил именно полное.

Деспина хмурится:

“А оно у неё есть?”

– И что же дальше? Подробнее, пожалуйста. Не упускай деталей, – женщина закрывает ларец на ключ.

– Хорошо. Итак, господин читал, я находилась рядом. В какой-то момент я заметила, что он отвлекся и начал странно смотреть на меня. Ну я и поинтересовалась, нужна ли ему помощь… – девушка делает паузу. – Тогда-то он и потребовал от меня назваться полным именем.

– И как же ты представилась?

– Как Аннтеи, дочь Райта, госпожа, – звучит мгновенный ответ.

– И что же алхимик? – благородная перебирает пальцами по подлокотнику.

– Знаете, – девушка поднимает голову, – он оживился, когда я это сказала. После этого господин расспросил меня о мастерских. Сказал, что хочет заказать что-нибудь, пока он здесь. Когда я рассказала, как найти то, что он ищет, господин алхимик вернулся к работе, – девушка вздыхает. – Он попросил меня принести ещё труды, связанные с Мерлом Безродным. Когда я замешкалась, он отослал меня найти того, кто бы знал об этом. Я и отправилась выполнять приказ. С того момента господин полностью в работе. Он всех выгоняет, так что больше я ничего не узнала…

– Мгм, – кивает Деспина.

“Безродный… это же один из кумиров алхимиков, так? Простолюдин, который изучал нежить и сражался с ней на передовой. “О сознании”, так, кажется, называется его трактат? Понятно, почему Оллрик Грейдл может им интересоваться, но к чему ему моя служанка? Судя по информации об этом учёном, он не делает бессмысленных ходов…”

– Энн, будь добра, напомни мне о своей жизни, – мягко просит аристократка, указав на свободное кресло.

– Да, госпожа. Что вы хотите знать? – девушка приседает на самый край сиденья, и кусает губу от неловкости.

– Про твою семью, дом, образование, словом, все ключевые этапы.

– Ну, – девушка смущается. – Как вы знаете, я родилась и выросла в Умилес. Отец мой и брат работают в Княжеских мастерских, а я пристроена при замке. Право слово, ничего необычного…

Деспина молчит около минуты, отчего простолюдинка успевает и покраснеть, и побелеть.

– Вот что, – медленно произносит благородная, – продолжай свою работу как и раньше. Однако, – хозяйка замка выдерживает паузу, – если он вновь спросит что-то на твой взгляд странное, даже не так. Что-либо, что не касается его работы, как алхимика – сразу сообщай. Поняла?

– Да, – девушка энергично кивает.

– Можешь идти.

Энн кланяется и шустро удаляется в смежную комнату.

В одиночестве Деспина расслабляется, становясь более человечной.

Меньше года назад, когда Герхарт поделился с ней своими планами, она была в восторге. Столько путей к решению их проблемы открывает приезд заграничных алхимиков. Экспертов своего дела. Которых и след простынет, едва всё закончится. Однако, этим вечером, сидя в своих покоях, женщина думает об этом под другим углом.

Поведение Бьянки, что выпорхнула из гнезда убитого императора, вызывает боль в висках. Деспина ощущает, что её кресло пахнет духами этой женщины. Княгиня тут же подрывается к окну. Вечерний воздух освежает голову и помогает успокоиться.

Из окна гостинной виден малый внутренний двор. Выход сюда имеют только комнаты княжеской семьи. Женщина осматривает противоположную стену и замечает занавешенное окно около сокровищницы.

“Наверняка, Бьянка всё ещё там. Ох, завтра надо будет выслушать отчёт её коллег”.

Троица алхимиков, следящая за каждым шагом травницы – одни из немногих “людей княгини”.

“Мне нужно действовать сейчас очень аккуратно”.

– Госпожа, – раздаётся робкий голос за спиной, – всё готово.

Женщина прикрывает задвижкой окно и разворачивается. Между бровей проходит излом.

– Прекрасно.

Служанка помогает госпоже отойти ко сну, а после выходит в гостинную. Она убирает ужин, поправляет вещи и гасит свечи.

После Энн покидает господское крыло. Стража у дверей приветливо ей кивает. У служанки стоит ком в горле. Руки, что держат едва тронутый поднос, подрагивают. Она впервые на своей памяти утаила что-то от госпожи. Сердце колотится так громко, что его должны слышать все вокруг. Аннтеи быстро спускается по ступеням в сторону кухни.

Только на следующий день ей можно отлучиться из замка. С болезненной тревогой девушка дожидается этого момента.

Рассвет заполняет город оранжевым светом, но жители уже не спят. Появление солнца лишь облегчает им работу, и только молодняк оторвётся на мгновенье от своего занятия и бросит взгляд в небо.

Около замка нарастает шум. Помимо привычных для этого сезона хлопот в глаза бросается оживление около конюшен. Простой люд готовит лошадей, ладит повозки и телеги.

В это время темноволосый мужчина выезжает за ворота замка. Его кобыла кремовой масти неспешно цокает по деревянному мосту. От ветра темно-алый плащ сбивается, грозя распахнуться. В последний миг рука, усыпанная перстнями, ловко хватает угол ткани и возвращает всё на места свои.

Башни с мостом остаются позади, когда мужчина мягко натягивает поводья. Повинуясь приказу, лошадь сворачивает к ближайшим воротам. На деревянной вывеске выведено резцом “Главные ремесленные мастерские”. Хоть стража замка и видит это место, у входа всё равно стоит ещё один немалый отряд. Едва заприметив приближающегося всадника мужчины приосаниваются. Двое из них делают шаг вперёд, и древки их копий стукаются друг о друга.

– Светлого утра, – лошадь недовольно взрывает землю копытом.