Ага, прям мечтала!

Зацепив с витрины несколько чебуреков, жестом показала, куда ему идти и двинула назад к фонтану, чтобы сесть и спокойно поесть на лавочке. Так сказать, на природе.

Собственно, этим я сейчас и занимаюсь. Вытягиваю ноги вперёд и запрокидываю голову назад.

Что ж… Подведём итоги рабочей субботы.

Весь день, кутаясь в паралон, провела на солнце. (Чуть не получив при этом тепловой удар). Пострадала от рук малолетних идиотов. В довершение ко всему, ещё и осталась без денег.

Класс! «Обожаю» этот город.

Радует хотя бы то, что чебуреки себе урвала. С голодухи они кажутся вполне съедобными.

Жую свой незамысловатый ужин и лениво осматриваю уже приевшуюся площадку центрального входа ТЦ.

Интересно, тут хоть когда-нибудь бывает пусто?

Сколько работала здесь, люди бесконечно шуруют мимо туда-сюда.

Утром. Днём. Вечером.

В одиночку. Парами. Компаниями.

Кто-то налегке, а кто-то с пакетами, уже по полной затарившись.

Взгляд сам собой цепляется за расфуфыренную кралю в очелах на пол лица, размахивающую телефоном и этими самыми пакетами.

Одета она вызывающе. Короткий, белый топ на завязках. Длинные ноги заканчиваются джинсовой миниюбкой, едва-едва прикрывающей «пилотку».

Трясёт обесцвеченными кудрями. Грудь, явно получившая сегодня полную свободу, тоже подпрыгивает в такт странным движениям.

Ааа. Застряла каблуком в решётке!

Доходит до меня, когда присматриваюсь повнимательнее.

Охранник, бросив дымящуюся сигарету в урну, спешит к ней. Приседает рядом и на протяжении нескольких минут активно пытается освободить упрямую туфлю из плена. В какой-то момент есть ощущение, что у него получилось, но вскоре наблюдающие за происходящим, понимают, что это не так. Точнее, не совсем так…

Охранник вместо благодарности получает порцию отборного мата и пакетами по роже. То ли за то, что сломал каблук, то ли за то, что лапал её ляжки. Не знаю.

Злющая блондинка, прихрамывая, топает к лавочкам и весь её вид выражает полнейшее недовольство.

— Козлина! — швыряет покупки на скамейку.

— Это вы мне? — раздаётся по громкой связи из телефона, который она держит в руках.

— Нет, — поднимает на лоб очки. — Повтори, че ты пронёс до этого, — наклоняется, снимает изуродованную туфлю и, сморщив лоб, её рассматривает.

— Я сотрудник банка, — представляется её собеседник. — На ваше имя час назад был взят кредит на сумму один миллион рублей.

— Чего-чего? — девушка роняет обувь. — Подожди, вы там напутали, что ли? Ничего я не брала! Только за грёбаную шубу весной всё выплатила.

— Действия с вашего аккаунта показались нам подозрительными. Поэтому мы и звоним вам.

— Отлично. Мне чё делать-то? Какой, на фиг, миллион!

— Девушка, давайте вы успокоитесь.

— Успокоиться?

— Сейчас мы всё посмотрим и проверим. Для подтверждения личности продиктуйте, пожалуйста, свой логин и пароль.

— Это какой?

— Для входа в интернет-банк.

Мои губы медленно растягиваются в улыбке.

— У меня где-то в заметках записано, — скачет на одной ноге и реально пытается отыскать данные в телефоне.

— Ну что там, девушка? Нам нужно действовать быстро, — торопит её «работник банка».

— Щас-щас, секунду. Так, нашла. Диктую.

Совсем дура, что ль?

Прям не могу на это смотреть. Встаю со скамейки, подхожу к ней, внаглую отбираю телефон и сбрасываю вызов.

— Ээ, это чё такое? — возмущённо на меня таращится.

— Это мошенники. И ежу ведь понятно, — возвращаю навороченный айфон хозяйке.

— Чего? — хмурится, напрягая извилины. С соображалкой там, по ходу, туго.

— Говорю, развести тебя хотят, а ты ведёшься, — закидываю в рот оставшийся кусок чебурека.

— Ты думаешь, это не сотрудник банка? — её глаза расширяются.

Аллилуйя! Не всё потеряно, может?

— Естественно, нет. Во-первых, этот мужик тебе не представился. Во-вторых, у тебя запросили личные данные от кабинета: логин и пароль. Как думаешь, зачем? — выгибаю бровь.

— Ммм… Чтобы снять моё бабло? — предполагает она, ахнув.

— Бинго! — достаю из пакета второй чебурек.

— Вот сууука! — блондинка гипнотизирует взглядом свой гаджет, одетый в стразы.

— Никогда, никому, ничего не диктуй по телефону. На том конце может быть кто угодно. Даже заключённый.

— У них в тюрьме есть телефоны? — искренне удивляется.

— Всё, что хочешь, тебе достанут.

— Офигеть! Но ты не подумай, что я дура непроходимая. Он тупо позвонил в неудачное время! Застал меня врасплох с каблуком этим! — снова поднимает пострадавшую туфлю и вертит её в руках. — Едрид-Мадрид! Любимые мои! Как, блин, ходить теперь? Идиот! Просила же, осторожней!

Как ходить, как ходить.

— Дай-ка вторую.

Не спрашивает зачем, просто снимает.

Бац!

Под нужным углом хорошенько стукаю ею о плитку. В каком-то фильме видела подобную сцену.

— Ты… Обалдела? Знаешь, сколько они стоили? — в шоке пялится на второй каблук, валяющийся себе в сторонке.

— Сколько б не стоили. Теперь точно удобнее идти, — пожимаю плечом.

— Да зашибись! — обувается и оценивает результат.

— А, по-моему, отлично…

— Прикалываешься?

— Нет.

Вздыхает и усаживается рядом.

— Я Мари, кстати, — поворачивается ко мне и отщипывает кусок от чебурека.

— Яся.

— Ну и пекло! — машет руками. Смешная. Будто это как-то может спасти её от жары.

— Лето же…

— Я бы выпила чё-нибудь холодненького. Да и перекусить не помешает. Вооон там есть хорошая пиццерия. Ты как? — толкает меня локтем в бок.

— Я на нуле.

— Это понятно. В смысле, ты не позволила мошенникам меня развести и… почти починила туфли, — исправляется, усмехаясь. — Короче, Яся, — кладёт мне ладонь на плечо, — я однозначно угощаю.

В пиццерии мы проводим целый час.

Не то, чтобы я настроена близко знакомиться… Просто в моём случае особо выбирать не приходится. Я обязана элементарно послушать её. Хотя бы в благодарность за сытный ужин, включающий в себя пиццу, бургеры, картошку, наггетсы и молочный коктейль.

— Мне двадцать шесть, а тебе? — наблюдает за тем, как я ем, уронив подбородок на сомкнутые в замок ладони.

— Вафимнадцать, — отвечаю, откусывая кусок от сочного бургера.

— Ты откуда приехала? Прости, но на москвичку не канаешь никак… — объясняется торопливо.

— Я из Екатеринбурга.

— Урал. Прикольно.

Хмыкаю.

— И не надо, блин, так удивляться. Я хоть и блондинка, но в школе училась хорошо. Четыре четвёрки в аттестате, — хвалится своими достижениями. — На всероссийскую олимпиаду в десятом классе ездила.

— Прости, Марин, на знатока географии не канаешь совсем, — отбиваю рикошетом её же реплику.

— Много ты понимаешь. Это продуманный образ.

— Ясно.

— Восемнадцать тебе значит… Классный возраст, — произносит она, будто бы с некой ноткой зависти. — Мне было семнадцать, когда я приехала в столицу. Как сейчас помню… Жара плюс тридцать. Белорусский вокзал, леопардовые лосины, чемодан с поломанной ручкой и море амбиций в придачу. Я тогда актрисой мечтала стать. Приехала поступать в театральное училище.

— И как? Поступила? — откидываюсь на спинку стула.

— Да нет конечно! — отмахивается, фыркнув. — Я завалила все прослушивания, впала в состояние безнадёжного отчаяния и по глупости связалась с одним мужиком, пообещавшим мне кинокарьеру и золотые горы.

— Он тебя обманул, что ли?

— Ну, это с какой стороны посмотреть, — усмехается Марина. — Порноиндустрия, так-то, тоже кино, да ведь?

Наггетс встаёт у меня поперёк горла.

— Кхм… Ты снималась в порнофильмах? — уточняю, прокашлявшись.

— Нет. Тогда, оказавшись на площадке, я дико испугалась.

— Надеюсь, ты как следует врезала тому козлу!

Я бы на её месте точно врезала.