— О чём речь?

Играет в дурачка и мне приходится подстрелить грёбаный шар, стоящий у него перед носом.

— Бля, — Череп дёргается от неожиданности.

Жаров в момент выстрела непроизвольно сжимается и зажмуривается.

— Следующая в тебя.

— Он хотел купить Ясю, — язык развязывается.

— Купить Ясю, — цитирую, стиснув зубы. — Это что, блять, значит, дружище?

— Иногда… наши девушки проводят время с богатыми клиентами.

Проводят время.

— Что ты ему сказал?

— Что на Ясю уже есть заказ от араба.

— Заказ от араба! Мать твою, вот это она вляпалась! — эмоционально выражает свои мысли Тоха.

— Я предупреждал, чтобы не связывалась с Ардовым, но она, насколько знаю, поддерживала с ним общение. Он пару раз присылал сюда цветы.

— Куда мог отвезти её?

— Я без понятия, мужики.

— Напряги извилины, — тычу дулом в лоб.

— Да куда угодно, но скорее всего, к себе в подмосковную резиденцию.

— Предыдущую девушку тоже туда возил? — прищуриваюсь.

— Возил, — признаёт.

— Пиши адрес, — Паровозов подсовывает ему под руку листок бумаги и ручку.

— Я его не знаю.

— Слушай, ты моё терпение этой фразой испытываешь? — чеканю зло.

— Но есть человек, который может вам помочь, — договаривает быстро.

— Тебе помочь, Дима, — поправляю. — Тебе.

— Давай, связывайся с этим своим помощником, — торопит его Илья.

— И номер Ардова сюда мне. Личный.

Резиденция Ардова находится в частном закрытом посёлке, на территорию которого заехать с первого раза не выходит.

Нас разворачивают на КПП, и если бы не тот факт, что в этом посёлке по счастливой случайности проживает один из бывших клиентов Паровоза, обращавшихся ранее за помощью, то всё… Пиши-пропало.

Проблема решается только благодаря его звонку на пост.

— Заехать-то мы сюда заехали. А за забор как попадём?

Медленно катимся мимо высоченных ворот, за которыми прячутся шикарные особняки толстосумов.

— На тачках подъезжать к дому нельзя. Придётся устроить маленький спектакль, — Паровозов задумчиво чешет подбородок.

— Какой?

— Патлатый, пьяного сыграть сможешь?

— Почему я? — возмущается тот.

— Как это почему? Потому что ты у нас самый артистичный.

— А, ну тогда ладно, — хорохорится, выпячивая грудь вперёд.

— Потрёшься у забора.

— Чё делать?

— Буянь, беспредель, дебоширь. Не знаю, отмочи отвязную выходку и обязательно попробуй разбить камеру.

— Понял-принял.

— Как только вынудишь кого-то выйти, мы подскочим сбоку.

— Уж будьте добры подскочите. Кости итак болят.

— Всё. Тут машины бросаем, выходим. Ща парней предупредим и начинаем шоу. Иди потихоньку вперёд, мы догоним. Дом пять А, не перепутай.

— Окей.

Высыпаем из тачки. Илюха вкратце излагает пацанам схему, и вскоре мы отправляемся следом за Черепановым.

Тот, к слову, устроил целый перфомэнс. Поёт во всё горло одну из тех дебильных песен, которую вечно крутит на повторе. Исполняет какие-то танцы.

Со стороны реально кажется, что чувак или пьяный в дребодан, или под какими-то психоактивными веществами.

Благо, дома стоят на большом расстоянии друг от друга. Иначе его шоу точно заценили бы соседи.

— Кадр.

— Щука[5] по нему плачет, — угорает Калаш.

— Ребят, а чё он делает?

— Ссыт им на ворота, — констатирует Клим.

— Во даёт!

— Ну ты ж велел ему отмочить отвязную выходку. Вот и отмочил, в прямом смысле этого слова.

Ржут.

— Всю дорогу ныл, что на клапан давит. Не стерпел уже видать.

До нас доносится скрип ворот и голоса. Кто-то из людей Ардова не выдержал и вышел наружу.

— Тсс… Там движуха началась какая-то.

Присматриваемся.

— Сейчас. Погнали!

Яся

Я в машине на заднем.

Трасса.

За окном темно.

Фонари-деревья сменяют друг друга.

— Ты как, зай? — доносится будто сквозь вакуум голос Черепанова.

— Нормально, — не отрывая пустого взгляда от дороги, отвечаю я тихо.

На самом деле это не так, конечно. Меня до сих пор трясёт, ведь то, что происходило сегодня, похоже на страшный сон.

Прикрываю глаза и в мозгу прокручивается весь этот кошмар.

Я собиралась на встречу с Паровозовым, попутно ругаясь со Стёпой из-за терроризирующего меня Ардова и его настырных ухаживаний.

Дело в том, что парень случайно стал свидетелем моего телефонного разговора с Дмитрием Борисовичем. Он позвонил чуть ранее, чтобы рассказать о том, что вышеупомянутый Ардов предложил за меня крупную сумму денег и, получив отказ, очень разозлился.

«Не вздумай встречаться с ним, поняла?»

В дверь постучали и, поскольку мы со Стёпой ожидали доставку продуктов, я её открыла.

Осознав, что передо мной явно не курьер, попыталась быстро закрыть, но амбал среагировал моментально, не позволив мне этого сделать.

«Ярослава, день добрый, вам нужно проехать с нами».

Ехать к Ардову вот так, неподготовленной, я не хотела. Отказывалась. Возмущалась. Сопротивлялась. Вступился в наш «диалог» и Стёпа, однако уже очень скоро стало ясно, что поехать всё-таки придётся. Избитый парень и направленный в его сторону пистолет — крайне весомый аргумент.

Так меня увезли из квартиры.

Тонированный джип. Два огромных Шрека по бокам.

Уже тогда было понятно, что сбежать не выйдет.

Я предприняла попытку, когда прижгла одного из них прикуривателем, но выскочить из машины, увы, не получилось. Провал…

Без телефона. Без маячка. Без средств самозащиты. Далеко. В каком-то закрытом посёлке.

Наверное, именно в тот момент, когда поднимался шлагбаум на КПП, я и осознала всю серьёзность ситуации. Причём, это ещё не подозревая о том, как будет вести себя Ардов, ожидающий меня в своём особняке в состоянии то ли алкогольного, то ли наркотического опьянения.

Никаких тебе в этот раз церемоний. Ни вежливости, ни осторожности в выражениях. Грубый, резкий, вспыльчивый, абсолютно ненормальный и неадекватный. Словно другой человек передо мной оказался.

Вспоминать этот вечер нет ни сил, ни желания. Если коротко, после организованного ужина я расхерачила пол его дома.

Поначалу хохочущего подобно джокеру Ардова это забавляло и заводило, но потом ему внезапно надоело со мной «играть». Настроение резко изменилось. В ход пошла физическая сила: кулаки и агрессия. Он несколько раз меня ударил, пытался душить и…

Боже. Именно в эти минуты появились мои пацаны.

Не знаю, как это возможно. Боженька отвёл…

— Ясь, приехали.

Разлепив отяжелевшие, мокрые от слёз веки, приподнимаю голову.

— Идём. Дым сказал, чтобы я привёз тебя сюда. На квартире у фотографа сейчас небезопасно.

Дым.

В груди болит и ноет.

Его лицо до сих пор чётким образом стоит перед глазами.

Он ведь первым увидел происходящее. Распластанную на полу меня в порванной одежде и навалившегося сверху Ардова.

— Стёпа. Что с ним? — спрашиваю, уже выбравшись из машины во двор, который отлично мне знаком.

— Думаю, всё норм. Оклемается.

Киваю.

Надеюсь, что так и будет. Очень жаль, что ни в чём не повинный парень серьёзно из-за меня пострадал.

— Есть курить?

— Ты же…

— Дай, Тох.

— Держи, — протягивает мне пачку сигарет.

В ночной тишине с особым удовольствием раскуриваю одну единственную, глядя на падающий хлопьями снег.

Молча заходим в подъезд и поднимаемся по ступенькам.

Дома, а именно эту квартиру я считаю своим домом, первым делом направляюсь в ванную для того, чтобы смыть с себя «поцелуи и прикосновения», избежать которых не удалось.

Гадко.

Мерзко.

Остервенело тру кожу мочалкой, но это как будто совсем не помогает.