— Мало получила? — дерзко осведомляется Сашка.

— Кто ещё получил! — хмыкаю я, вздёргивая подбородок.

— Пришла за добавкой? — делает шаг вперёд, намеренно провоцируя. Её моська явно транслирует воинственный настрой.

— Сань, Ясь, вы это… не надо, девочки, — Антон, опасаясь очередного замеса, встаёт между нами.

— Спокуха, Тош, мы просто перетрём с ней, — успокаивающе кладу ладонь ему на плечо.

— Ничего я с тобой перетирать не собираюсь! — злобно вопит Рыжая.

— Притухни, Девочка-война, — достаю из кармана зажигалку и сигареты, стыренные у Паровоза. — Покурим, Бешеная?

— Эу, ты помнишь, чё Дымницкий за курево тебе сказал? — Череп пытается забрать у меня пачку.

— Да пошёл он в жопу, твой Дымницкий! — сердито цокаю языком и уворачиваюсь. — Так и передай.

— Ему это не понравится.

— А мне начхать. Пусть вон кобылу свою пергидролевую уму разуму учит. Тоже мне, воспитатель нашёлся…

Неоднократно промывал мне мозг по поводу вреда, который может нанести курение моему «несмышлённому, малолетнему организму».

Пригрозил мне однажды, что все сигареты замочит в молоке, а потом высушит и заставит выкурить всю пачку разом.

Ага, щас!

— И вообще, топай давай в цветочный, — командую Антону. — Выбери нежные розочки, веточками. Так, чтобы свежие и побольше. Андэстэнд?

— Андэстэнд, — кивает он.

— Деньги не забудь.

— Да, — шарит по карманам.

— Чего? Нема? — ржу с него.

Сотый раз ворую у него вещи, а он всё также рассеян как в первый.

— Яся, ну харэ! Завязывай со своими фокусами! — протягивает ладонь.

— Да ладно-ладно. На, — возвращаю бабос и взъерошиваю его патлы.

— Всё, я пошёл.

— Давай. И это… чтоб без цыганской упаковки, — наставляю строго. — Просто и со вкусом. Окей?

— Да понял я понял, — шагает по направлению к цветочному.

— Так будешь курить или нет? — снова обращаюсь к Рыжей, когда фигура Черепа скрывается в подземном переходе.

— Буду, — неожиданно соглашается.

— Ну и дура. Курить — здоровью вредить. Не слышала такое? — прихватываю сигарету зубами.

— Кто бы говорил! — отражает мой жест, выдёргивает из пальцев зажигалку и нервно ею щёлкает. Трижды.

— Короче, Реактивная… — медленно вдыхаю и выдыхаю дым. — Ты, по ходу, конкретно так облажалась.

— Чего? — меняется в лице.

— Того, глупая женщина! Не было у меня ничего с твоим Паровозом. Он, конечно, классный… — давлю недвусмысленную улыбочку, и она тут же багровеет от злости. Пхах! — Расслабься, выдохни. Он просто позволил мне пожить на их территории.

— Ну конечно… — не верит, естественно.

— Ой, а то б я тратила на тебя своё время! — закатываю глаза. — Меня итак Эмиль еле отпустил на пару часов.

— Эмиль? Который держит автомастерскую?

— Ага…

— Там-то ты что забыла?

— Работаю на мойке, но мы сейчас не обо мне. Я приехала сказать, что насчёт Ильи ты заблуждаешься.

— Ты знаешь его без году неделю!

— Я конкретно про ситуацию, возникшую в квартире. Ты накинулась на меня как самка богомола. Ни в чём толком не разобравшись.

Таращится на меня, не моргая.

— А нечего чужие вещи на себя напяливать! — выкидывает сигарету, шмыгает носом и достаёт перчатки. Неженка.

— Нечего было надеть, — признаюсь я честно. — Зарплату получу, отдам долю за съём квартиры и куплю себе пижамку с мишками.

— Ты пришла по его просьбе? — выкатывает вдруг.

— Да куда там! Он уже неделю дома не появляется. Забухал на пару с каким-то Ромой.

— Не от большого ума… С Ромой? — она хмурит лоб. — С Беркутовым, что ли?

— Да чёрт знает, — прячу замёрзший нос в горловину свитера.

Беркут. Знакомо. Вроде как Антон именно так и называл его.

— Поговори с ним, что ли. Сопьётся.

— Пусть спивается. И вообще, как-нибудь обойдусь без твоих советов! — взрывается.

— Хоспаде! Как он тебя терпит? Ты ж невыносимая! — констатирую факт, и она усмехается.

Что ж. Пора переходить к тяжёлой артиллерии.

— Свечку знаешь? — закидываю в рот дражже ментос и предлагаю упаковку ей.

— Ну допустим.

Ох и кривится! Как будто блеванёт щас. Видать, эта Свечка вызывает у неё рвотный рефлекс.

— Зачастила к нам в квартиру после вашей ссоры. Как-то даже сообщила, что остаётся на ночь.

Это чистая правда, между прочим.

— А мне эта информация к чему? — выдаёт насупившись.

— Да к тому, что он ей от ворот поворот дал. Выводы делай, тупица! — позволяю себе хлопнуть её по лбу.

Ну реально непробиваемая!

— Ты офигела? — хватает меня за рукав куртки.

— Ой да расслабь батоны, Сашок. Нет настроения драться. Ментос ещё будешь?

— Иди ты… со своим ментосом! — поджимает губы и поправляет лямку от рюкзака.

— Сколько щас времени? — спрашиваю я у неё.

Она на автомате вскидывает руку и пялится на запястье, широко распахнув глаза.

— Часы вернула быстро! — командует звонко.

Ментяра, а прошляпила воровство, когда дражешками угощалась.

— Взамен обещаешь быть паинькой, если Илюха вдруг появится на горизонте? — прищуриваюсь, наклонившись к ней ближе.

— Отдай часы!

В моей голове в эту секунду рождается гениальная идея.

— Слушай, а приходи за ними к пацанам в гости. Они обрадуются. Просили передать, что очень ждут. Оладушки, — делаю акцент на последнем слове.

— Часы папкины сюда! Или я тебе глаза выцарапаю! — угрожающе подаётся корпусом вперед, готовая осуществить задуманное.

— Папкины — это святое. Я бы тоже… — замолкаю. Просто вкладываю часы ей в руку.

— Тебе твои родители в детстве не донесли, что воровать — нехорошо? — осведомляется деловито.

Родители…

— Саша! — её окликает какой-то кавказец. — Мы едем?

— Да. Сейчас иду!

Оп-па па… Чё за дела?

— А ты, я смотрю, времени зря не теряешь. Парниша рядом. Двойные стандарты, Саня! — склоняю голову и оценивающе прохожусь взглядом.

— Какие двойные стандарты? Это мой друг!

— Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает.

— Бывает!

Наивная…

— Глупая твоя голова, спорим, что нет?

— Я вернулся!

Поворачиваемся к Черепанову, держащему в руках невероятной красоты букет.

— О, молодец, ты отлично справился с поставленной задачей!

— Красиво, да? А, Сань? — спрашивает он у Рыжей.

— Быстро сказала, что красиво! — ловко снимаю с неё фуражку. Или бирет. Хер знает, как оно правильно называется.

— Ещё раз так сделаешь и…

— Череп, мне идёт? — вытягиваюсь по струнке и прикладываю к виску пальцы, отдавая честь. — Служу России!

— Идёт, Ясь! — ржёт Череп.

— Отдай, дура! — ерепенится Сашка, отбирая свой ментовской головной убор.

— Здорово, что вы… целы. Не подрались? — Антон переводит взгляд с меня на неё.

— Да мы ваще, по ходу, поладим, — резюмирую так сказать. — Эта ваша Харитошка ничего так в принципе, при всех очевидных минусах, — тыкаю пальцем на нашивку «полиция». — Ладно, закругляемся. Погнали! Закинешь меня в автосервис и поедешь к Ангелине.

Не прощаясь, забираюсь в тачку. Хочется погреться. Замёрзла как собака.

Пока Антон остаётся потрещать с Рыжей, достаю свой телефон из бардачка.

Ладони зудят. Так охота написать чё-нибудь Дымницкому. А лучше вообще позвонить, да? Узнать, как он себя чувствует и чем там занимается.

Да. Точно.

Нахожу его номер в списке контактов и уверенно тыкаю на вызов.

Бери трубку, козлина!

Один гудок. Второй.

Сброс.

Ухмыльнувшись, набираю его ещё раз.

Через три гудка он меня снова сбрасывает, а в последующий раз и вовсе, по ходу, заносит в чёрный список. Ведь робоголос сообщает, что абонент не абонент.

Сжимаю челюсти.

Помешала им или что?

Чем таким занят что нельзя ответить?

Мозг подбрасывает нелицеприятные картинки с участием Пергидроли.

Блин…

Вдох-выдох.

Трасса. Машины. Лобовик. Панель. Цифры.