Он устремил на Алису красноречивый взор.

– К тому же грифоны не любят Иедэль. В детстве она была настоящим сорванцом и, когда приезжала сюда погостить, откалывала разные неприятные штуки. Леди Дэлия несколько лет как с нами, но раньше жила у родственников. И стоило ей появиться здесь, как она начинала изводить бедных грифонов – например, пускала им в пруд дохлую рыбу или мазала клеем насест… Грифоны очень долго помнят как хорошее, так и плохое.

Конь шёл неспешным шагом, и Алиса продолжала с удовольствием разглядывать окружающее.

Большая часть жилых и служебных строений сложена была из бежевого песчаника, с которым красиво контрастировала коричневая черепица крыш. Многие были украшены шёлковыми полотнищами синего цвета с изображённым на них золотым грифоном. Концы флагов были затейливо вырезаны в виде ласточкиного хвоста. Проехали длинные приземистые конюшни. В центре площади размещался каменный бассейн с водой, тут поили лошадей.

– Вон там армейские казармы, – продолжал рассказывать Кристиан, – там кузни, лавки шорников, неподалёку находится небольшой рынок снаряжения и арсенал. Но это для солдат, Герои заказывают оружие и амуницию в богатых лавках.

«Послушаем же, какие тайны поведает мне о Героях молодой граф. Пока я знаю только, что это «дворяны с армиями», которые всё время сражаются, по всей видимости, бесцельно».

– А как бы вы охарактеризовали Героев Ангелина? – обернувшись, спросила она с видом заправской репортёрши – только микрофона и не хватало.

– О, это настоящие храбрецы. Они всегда готовы к подвигу.

– К какому?

– К любому, – не задумываясь, ответил Кристиан.

– Во имя чего? – не отставала Алиса.

– Во имя чести. Можно уничтожать чудовищ, осаждать замки или брать приступом города. Можно разыскивать волшебные артефакты, вызволять из темниц пленников, находить и обменивать магические вещицы, покорять чужие земли…

Лицо его загорелось, как свеча, губы тронула мечтательная улыбка. Невидящим взглядом смотрел он вдаль – туда, где стенали не освобождённые пока узники (и узницы) темниц, ярились зловредные чудовища, пылились позабытые всеми артефакты, где лежали на полдень и на полночь не завоеванные ещё страны, и честолюбивые видения вереницей проходили перед его очарованным взором! К несчастью, это были несбыточные химеры. Он не мог вот так всё бросить и отправиться в квест. Любой баронский мальчишка мог, а он нет.

Кристиан тряхнул кудрями, возвращаясь к действительности.

– Прошу прощения, леди, я задумался.

– А что вот это за башня? Высокая такая, с прозрачным куполом? – полюбопытствовала девушка.

– Это Магистериум.

Один ленинградский школьник написал в сочинении: «Александрийский столп венчает фигура ангела в натуральную величину». Шутки шутками, а местный ангел на фронтоне Магистериума был высотой с дом. В правой руке он держал меч, в левой огненную чашу.

– Здесь работают магистры? – простодушно спросила она.

– Магусы. Здесь Герои обучаются магии – те, у кого есть к этому способности.

Алиса обернулась и широко раскрытыми глазами посмотрела в лицо Кристиану. Так значит, это всё-таки не «бабкины сказки»!

Небо над ней расцвело северным сиянием. Магия! Что за потрясающее слово! Феи с радужными стрекозиными крылышками, злые колдуны с чёрными книгами подмышкой, волхвы, опирающиеся на посохи, чародеи в звёздчатых колпаках, уродливые ведьмы на помеле и деревенские седые ведуньи, все эти труженики мистического фронта вспомнились и поманили за собой. Прикоснуться к таинству хотя бы чуть-чуть, заглянуть в неизведанное хоть одним глазком…

– А у вас, сэр Кристиан, есть такие способности?

– Ну… э-э-э… я бы не сказал… – граф замялся, и его правдивое лицо отразило внутреннюю борьбу. Видимо, юноше очень хотелось ослепить Алису потрясающими достоинствами, но честность победила, и, поколебавшись, он признался:

– Откровенно говоря, в волшебстве я ничего не смыслю. Самые простые вещи даются мне с большим трудом, и любой первогодок выдаст мне сто очков вперед. Понимаете, леди Алиса, рыцари всегда больше тяготели к воинскому делу, этому я и учился.

– А какие бывают воинские дисциплины?

– Начинают обучение, как правило, с общих предметов: военная история мира, международное положение, дипломатия. Затем идёт тактика («Кутузов»), стратегия и умение командовать войсками – «Наполеон Бонапарт»… Прошу прощения, леди Алиса, что называю многие понятия на заграничный манер, но в столичном Университете так и преподают: там учатся многие Герои из других стран. Впоследствии выбирают для себя что-то одно – разведку («Зорге»), баллистику («Архимед») или «Затоiчи» – умение искусно защищаться. Это называется «специализация».

– Как интересно! – воскликнула Алиса. – Если не секрет, то какая специализация у вас?

– Об этом не принято спрашивать, но вообще здесь нет никакого секрета. Учителя признавали, что у меня неплохо получается командовать войсками, поэтому «Наполеон»…

– Граф! – она схватила его за рукав. – Что это?

С насеста башни с водопадом сорвалось громадное существо и пало в пруд. Взметнулась туча сверкающих брызг. Весело закружились грифоны.

Кристиан горделиво усмехнулся.

– Это гиппогриф, наша надежда и сила, ядро нашей армии. Некоторые думают, что ночные драконы стоят выше, поскольку нечувствительны к магии, но я, по чести сказать, не согласен с этим мнением.

– Так у вас ещё и драконы есть?!

– Множество, – он небрежно махнул рукой, чуть не потеряв шляпу. – Ночные, солнечные, огненные, хрустальные… Это только домашние. Есть ещё и дикие: серебряные, снежные, рубиновые, сапфировые, радужные. Но этих ещё никому не удалось приручить. Говорят, будто бы встречаются столь отважные и странные люди, что находят с ними общий язык, но я ни одного такого не видел.

Драконы… Алиса попыталась вспомнить, что же ей известно о них. Откуда-то полезло в память: «Драконы – свирепый рогохвостый, гигантский мечехвостый, копьехвостый с жёлтым крестом на брюхе, рыбохвостый…» Из «31 июня» Джона Б. Пристли, точно. С некоторой натяжкой к роду драконов можно причислить гомеровскую Сциллу, а также Змея Горыныча. «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй…» Гм… Стозевно! Явный перебор. Что ещё? Всякие там Тифоны, тоже стоглавые (и дались им сто голов!); несчастный Ладон, сын Тифона, охранявший яблоки Гесперид и убитый Гераклом; драконица Дельфина, также приставленная охранять самого Зевса и его (!) отрезанные сухожилия; ядовитый скандинавский Фафнир; драконесса Тиамат – олицетворение тёмной могучей стихии и бушующего хаоса; «гниющий» Пифон – сводный братик Тифона (ну и семейка!); китайский Лун-ван, живущий в море… Да, и как будто Манас, герой киргизского эпоса, в девятилетнем возрасте уничтожил какого-то крылатого змея. Наверное, змей тоже был детёнышем. Да, ещё невнятные зороастрийские, буддийские Змеи-Драконы…»

Вообще если суммировать человеческие представления о драконах, то получалось вот что:

В фольклоре народов Земли драконом обычно называют громадное крылатое существо, способное изрыгать пламя – или любую другую смертоносную гадость (ядовитую слизь, холод, страх, молнии, кислоту, лаву, воду или пар). Оно имеет тело пресмыкающегося, а крылья птицы или летучей мыши, при этом голов у него столько, сколько позволит фантазия сказителя – от одной, само собой, до пятисот, иногда имеющих возможность регенерации. Часть популяции драконов относится к разряду ползучих – без крыльев, и тело таких по-змеиному длинное. Например: «Клад не зарытый стал достоянием старого змея, гада голого, гладкочешуйного…». Но крылатые или бескрылые, с чешуёй или без – все они живут в пещерах, шахтах или водоёмах, подальше от любопытных человеческих глаз. Отдельные особи ведут себя асоциально, разоряют пажити и нивы, нередко похищают девушек. В особенности любят они поедать принцесс или девственниц, если же в комплекте присутствует и то, и другое, то дракон просто счастлив и находится на верху блаженства. Такие вот злодеи чаще всего и нарываются на добрый меч-кладенец витязя или копьё-«лэнс» странствующего рыцаря, ибо народ в округе стоном-стонет и криком-кричит. А кто из драконов ведёт себя скрытно, теоретически может дожить и до скончания времён, охраняя награбленную валюту, драгметаллы и предметы ювелирного искусства.