– Мы здесь снимаем сериал, – со значением проговорил Валерий. – Фантастический. Сейчас набираем людей в массовку. Вы так интересно взаимодействовали с муляжом летающей тарелки. Не хотите поучаствовать в съемках?

Валерий, конечно, изрядно лукавил. Массовку уже давно набрали, да и не его это была сфера ответственности. И заинтересован его начальник был только в длинноволосой красавице, а не во всех здесь присутствующих. Но Евгений ясно дал понять – любой ценой. И Валерий повел разговор так, как посчитал нужным.

И ведь как чувствовал! Переговоры по большей части надо было вести не с красоткой, а с ее спутниками. Длинноволосая девушка оказалась иностранкой, которая общалась с собеседниками с помощью портативного электронного переводчика. И имя ее так и просилось на афишу – Лестари Трай. Хорошенькая молодая мама была сестрой ее жениха, а харизматичный грек – его другом.

«Что же там за мачо, – забеспокоился Валерий, – как бы он не отказал невесте в съемках. Конечно, такая девушка никак не могла оказаться свободной. И жених ее, само собой, красавец и богач».

Предложение сняться в кино нарушителей заинтересовало, хотя особых восторгов не вызвало. Как оказалось, у них было всего несколько дней отдыха, на которые имелись определенные планы. И сниматься они готовы были только в свободное время. Да и договор со съемочной группой подписать не все имели возможность. Документы заинтересовавшей оператора девушки находились у жениха, а жених был в отъезде.

Евгений почувствовал, что у его ассистента что-то не вытанцовывается, и присоединился к переговорам. В результате стороны обменялись телефонами и договорились созвониться завтра утром. Оператору надо было посовещаться с начальством, а актерам массовки – с отсутствующим женихом.

Воспользовавшись моментом, Евгений попросил Лестари еще пару раз зайти в бутафорский космический аппарат, одну и в компании с Костасом. Потом оттуда выйти. Потом пройтись по набережной.

Лестари великолепно держалась в кадре.

Никакого актерского мастерства ей, конечно, никогда не преподавали. Но с родителями ее много раз снимали для светской хроники, а с дядей и его семьей – для политической рекламы.

К тому же интернат приучил девушку демонстрировать только нужные эмоции. Поэтому никакого страха перед камерой Лестари не испытывала.

А вот из Костаса актер, к сожалению, был никудышный. Впрочем, руку Лестари он подавал умело, фигура у него была отличной, а спина, которая почти одна и попадала в кадр – очень выразительной.

Куда приспособить Диляру с ребенком, было совершенно непонятно, и их поснимали просто за компанию.

Скоро Алина устала и начала капризничать, и съемку пришлось свернуть. Самодеятельных актеров клятвенно заверили, что использовать отснятые кадры смогут только после подписания договора, и отпустили восвояси.

4

Вечером в гостинице режиссер Дмитрий Павлович Петровский, для красоты и запоминаемости принявший псевдоним Дмитро Петровский, благодушно поинтересовался у оператора Евгения результатами дня.

Настроение у Петровского было отличным: погода не портилась, техника не подводила, актеры особо не чудили, а алкоголенеустойчивый исполнитель одной из центральных ролей Олег Черняев пока ни разу не напился. То есть, съемки шли как по маслу.

Оператор Евгений только и поджидал этого вопроса.

– Вот! – лаконично произнес он и включил запись с Лестари.

В процессе просмотра невнимательный поначалу Дмитро становился все сосредоточеннее.

– Ты где ее взял? Эту? Договор покажи! – возбужденно потребовал он.

– Сама взялась! Гуляла с друзьями по набережной, потом ни с того ни с сего подбежала и забралась в тарелку. Там на записи в самом начале все видно, это не постановочные кадры. Договор пока не подписали, – степенно отвечал гордый собой Евгений.

– Евген, скажи, ты дебил? Нет, ты дебил? Дебил?

На самом деле Петровский знал много и других слов, которые могли бы пригодиться ему в данной ситуации, но его основательно заело. В индустрии кино он трудился не первый день и прекрасно знал, что иногда попадаются удивительно залипательные люди, которым достаточно просто войти в кадр, ничего там не делая, и все станут смотреть только на них.

Конечно, никто не стал бы перекраивать из-за случайной девушки сценарий. Но еще одна вишенка в компоте сделает его немного вкусней.

А этот бестолковый Евген не удосужился заключить с вишенкой договор!

Евгений обиделся и надулся, да так, что перешел в разговоре с режиссером на вы. И вместо того, чтобы успокоить босса, принялся всячески ему противоречить.

– Ну коне-е-чно!.. Я дебил! Коне-е-чно, я дебил! А кто мне говорил не потакать провинциалкам? И что им за радость мелькнуть в кино? Да тут полно красивых девушек! Что вы так к этой прицепились… А я, значит, дебил!

Однако режиссера истерикой было не пронять, поскандалить он и сам был горазд. Петровский начал еще больше закипать, и глаза его стали нащупывать предмет потяжелее, чтобы запустить в нерадивого сотрудника.

Оператор вовремя заметил тревожные симптомы и сдулся, снова перейдя на ты.

– Да успокойся ты! Координаты ее есть, – зачастил Евгений. – Но имеются некоторые нюансы.

Девушка – иностранка, зовут Лестари Трай.

Лестари Трай, прикинь!

Здесь она потому, что выходит замуж за местного казаха. Он в отъезде сейчас. Документы невесты почему-то у него. Из-за этого я договор и не заключил.

Но на самом деле, не только из-за этого.

Парень в кадре – друг жениха Костас, а девица с ребенком – сестра. Они не против появиться в эпизоде – если жених этот отсутствующий разрешит. У них, похоже, он всем распоряжается. Сегодня вечером они будут с ним созваниваться.

Я так понял, через несколько дней жених вернется, они распишутся и куда-то свалят. В свадебное путешествие в Алма-Ату, ага. Или на Багамы. А пока для невесты организована культурная программа – катание на речном трамвайчике, поход в оперу и поездка на рыбалку.

Друг жениха сказал: сниматься готовы, но только в свободное время. Если жених разрешит.

– Так-так-так, – забормотал режиссер, бегая по комнате и на глазах превращусь из грозного Дмитрия Павловича в компанейского Дмитро. – Так-так-так… Не надо в свободное время. Завтра с Валерой падаете им на хвост, и просто снимаете все их прогулки. Этой иностранной красотке вообще не придется ничего делать. Просто быть в кадре. Все сделает профессиональный актер, его мы доснимем вообще отдельно. Потом склеим.

Смотри.

Она – инопланетная туристка. Гуляет по городу, катается на трамвайчике, посещает оперу и так далее. Он случайно видит ее на улице и влюбляется с первого взгляда. Но не смеет подойти, только робко любуется, постоянно сталкиваясь в городе.

Трогательный юноша, безнадежная любовь на расстоянии. Растянуть по эпизодику по всем сериям. Пусть в последнем кадре она его заметит, но только равнодушно скользнет взглядом. И отчалит домой в летающей тарелке. Зрительницы будут рыдать.

Надо только с парнем не промахнуться.

О! Пусть он будет сильно младше, юнец совсем. Первая любовь, первые томления, все дела… Рыдать будут все!

Дмитро снова принялся бегать по комнате и все бессвязнее что-то бормотать себе под нос.

Евгений хотел задать ему ехидный вопрос, а что они будут делать в случае, если таинственный жених всю эту радость запретит. Но решил не сбивать человека с творческой мысли. Тем более что чуйка ему подсказывала, что жених против не будет. Кто же в здравом уме откажется от съемок в кино?

Оператор нежно любил свою профессию и на полном серьезе считал, что участие в съемочном процессе – лучшее, что может случиться с человеком.

«Я спросил у ясеня,

Где моя любимая?»

Владимир Киршон.

1

Пока Елена и Зуррга листали журналы, строили гипотезы, а потом выясняли отношения, Надиярр страдал от безысходности снаружи. Охотник долго пытался войти в Дом жриц, но дверь для него так и не открылась.