Потом другому…

Не совсем законно? Но он сам говорил, что его работа тоже не совсем законна… это почти то же самое. Вот Дианы кузен точно знает, как жить. И поможет будущему родственнику. Если у Иннокентия серьезные намерения.

А у него были серьезные.

Он даже раздумывал, не познакомить ли Диану с семьей, но несколько стеснялся. Еще подозревал, что Ди маме с сестрой не понравится, а потому и тянул… тянул… кузен Дианы помог. Сперва одной подработкой, потом другой… а там и дело предложил.

Рискованное.

Но если бы выгорело… а должно бы выгореть, потому что ту систему, которую Иннокентий должен был бы взломать, делали, похоже, на коленке. И вывести инфу, которую потом на деньги обменяют проблем не составила…

— Идиот, — произнес нынешний Иннокентий с печалью. Ему бы задуматься, что такая защита…

Сама система…

И то, как Диана пела…

Нет, взломать тот ноут он взломал. И в целом сделал, что должно. Только…

…нашли его быстро.

Слишком быстро.

А ведь не было у Тополева человека, который сумел бы по следу пройти, тому, цифровому, который все одно останется. Но нашли ведь и вышли. Иннокентий очнулся в подвале, где Глыба долго и с удовольствием доказывал, насколько он был не прав, пытаясь ограбить человека столь уважаемого.

Тополев же смотрел.

Хотя… пальцы ломал он, самолично. Но только на левой… и понятно-то, что били даже не вполсилы, едва ли в четверть. Но тому, прошлому, Иннокентию хватило.

А потом была яма в лесу.

И окровавленный кузен Дианы, который умолял не убивать. И ужас, липкий, заставляющий цепенеть. Лапа Глыбы на плече и Тополев, предлагающий сделать выбор.

Правильный выбор…

Пистолет в руках… и при попытке стрельнуть в Тополева — удар под ребра. И второй, уже по голове… и кажется, именно тогда Иннокентий решил, что умер. Но нет. Очнулся он снова в подвале.

Темнота.

И звук капающей воды, что сводит с ума… Боль. Иннокентий никогда не умел терпеть боль. А когда она длится, длится… и еще страшно, что он в этом подвале сдохнет. Что его просто-напросто забыли… бросили… а потом снова появился Тополев и сказал, что Иннокентий, конечно, дурак, но он все понимает.

Не каждому дано убивать.

Что есть те, кто умеет, а есть такие, как Иннокентий… и что Тополеву удалось выпросить для Иннокентия еще один шанс. И что если Иннокентий им не воспользуется, то он, Тополев, вынужден будет убить не только самого Иннокентия, но и маму с сестрой.

А Иннокентий ведь не хочет, чтобы их убили?

— С-сволочи, — пальцы на руке дернулись и сжались-таки.

Там, в подвале, он сломался. Иннокентий никогда не считал себя героем. И мама ведь ни в чем… и сестра тоже… а Тополев еще добавил, что ничего-то этакого от Иннокентия не потребуют. Так, с артефактами работать. Систему наладить на производстве и прочее, по мелочи.

Безопасность организовать. Цифровую. Иногда пробивать кого-то или что-то.

И платили.

Платили хорошо.

Очень даже… и за эти деньги получилось купить квартиру маме. А сестре учебу оплатить… и когда мама заболела, он, Иннокентий, сумел выбить место в столичном госпитале.

Только… тошно.

Все одно тошно.

Так-то Иннокентий научился не думать о том, откуда эти деньги. Даже тратил… на девок вот. На разных красивых девок, потому что когда не тратил, у Тополева возникали вопросы.

Приходилось.

Но теперь…

Иннокентий вернулся в дом и вытащил ноут. Вставил флешку. Открыл… информация была, но… прав Тополев, какая-то чересчур… правильная?

Уравновешенная?

Полная?

Слишком полная… хотя… Иннокентий выдохнул и занялся тем, что лучше всего умел делать. Именно работа и не позволяла ему сойти с ума. А сейчас… новая головоломка отвлекла.

Увлекла…

Спустя полчаса он точно знал, что документы эти сделаны.

И даже руку того, кто залил их в систему, узнал. А еще через пару часов, заглянув в ту самую систему, понял, как эти документы туда поместили. И окончательно уверился в своей правоте. А уверившись, задумался. Крепко. Само по себе бумаги — это одно. А вот бумаги и мотоцикл, который Глыба искренне полагал своим, совсем другое… Мотоцикл, не просто переделанный, но практически собранный с нуля. Усовершенствованный одной маленькой и почти неизвестной в широких кругах фирмой, которая бралась за такие вот индивидуальные проекты безумной стоимости и…

Иннокентий прикрыл глаза.

И почувствовал, как губы сами растягиваются в улыбке… если он правильно все понял, то Тополевым заинтересовались. И те структуры, с которыми у него вряд ли получится договориться.

А вот у Иннокентия…

Нет, сесть он сядет. Есть за что. И говоря по правде, это будет правильно и справедливо… да и тело то, в яме, никуда не делось, как и кровь Иннокентия на нем, и ствол с отпечатками пальцев… каторги ему не избежать, а учитывая все вместе, то и пожизненной. Плевать. Главное, что ему есть что предложить взамен.

Не на помилование.

Пусть сестру защитят. И мать. А Иннокентий… тот, кто занимается информационными системами безопасности, поневоле знает много интересного.

А уж если сам желает узнать…

— Хрен тебе, — Иннокентий правой рукой согнул пальцы на левой. — Сволочь…

Он потер шею, ребра, трусовато занывшие, намекавшие, что можно ведь потихоньку свалить куда, пересидеть, да…

Не позволят.

И найдут.

И тогда яма в лесу станет реальностью и не только для него. Нет уж, вариантов не так и много. Но выбирать надо с умом… с умом и осторожностью.

Он подвинул ноут, оглянулся, убеждаясь, что никого-то рядом нет, и вывел окно мессенджера. Пара минут отрезать остальные каналы, пробивая собственный.

Вывести цифровое подпространство.

И найти нужный ник. Благо, Крига был в сети.

Иннокентий промедлил мгновенье… лично они знакомы не были. Здесь, в закрытом пространстве, созданном любителями цифры, не принято было сближаться. Да и само пространство предназначалось для вопросов локально-практических и обмена опытом, но вот…

«Привет».

Иннокентий не решился отправить сообщение. А если не ответит? Если решит, что Иннокентий пытается его зацепить… запрещено, конечно, но… кому, как не им запреты обходить.

Нет, иначе надо.

Он стер сообщение, чтобы напечатать другое.

«Есть дело. Спрашивают за твоих клиентов. Эгида».

И пара фоток.

Мгновенье. Сообщение ушло. Иннокентий убрал дрожащую руку с клавиатуры и выдохнул. Если ответит… а если нет?

Но Крига ответил.

«?».

Ну да, кто в здравом уме признает, что ломал базу и вносил в нее изменения. И… нет, ошибки быть не может. У Криги почерк очень уж характерный. Так что он это. Иннокентий выдохнул и написал дальше:

«Передай князю, что хочу сотрудничать. Не выдам. Лови. Начало».

И ссылку на спецоблако с паролем к нему.

Первого пакета хватит, чтобы его, Иннокентия, похоронить, если он ошибся… если…

Молчание.

И Крига мигнул, исчезая. И… все?

Иннокентий молча закрыл глаза. Может, позвонить маме? Сказать, чтобы уехала куда… ключ от банковской ячейки у нее хранится. Там деньги. Прилично. Хватит на пару месяцев где-нибудь у моря. А там… не станет Иннокентия, глядишь, и их не тронут.

Позабудут.

Да и… скоро станет не до мамы с сестрой.

Мигнул экран. И высветил сообщение от Криги.

«Взамен?»

Дышать стало легче.

«Защита. Родные».

«Сбрасывай».

Пальцы задрожали и на левой мелко, часто задергались. Дышать и то легче стало… Иннокентий быстро набрал имена, даты рождения и адреса. И телефоны, хотя, конечно, Крига и сам бы достал, с его-то возможностями.

«Спрячь».

«Тебя?»

И его бы…

«Я по уши. Не выйдет. Зачистят».

Сегодня или завтра, или когда маму с сестрой выведут… за ними же приглядывают. Иннокентий каждую неделю снимки получает. Доказательства. Но… пускай.

Смайл.

И ответное:

«Разберемся. Когда сможешь на связь? Скину по родным».