— Вытри лицо. А теперь улыбнись.

Дрожащий Падхар, не веря собственным глазам, выбрел из своего убежища и уставился на ровные белоснежные зубы улыбающейся довгарки.

— Невероятно… непостижимо… Как это… Как вы это сделали?

Он со смесью страха, недоверия и восхищения во взгляде коснулся указательным пальцем передних зубов рабыни.

— Настоящие. Они не отвалятся?

— Нет, — усмехнулся князь. — Но следующие полгода девочке нужно усиленное питание с преобладанием молочных продуктов. Тогда точно все будет в порядке.

— Но как?! — потряс руками Падхар.

— Я все объясню вам за ужином. Не откажете мне в приятной компании?

Чем больше Рыночный остров погружался в сумерки, тем светлее становилось в Устричном доме от зажигаемых фонарей. День закончился, вечер только начинался.

Гилэстэл, сидя за облюбованным столом, лениво наблюдал за усиливающейся суетой. Стол перед ним был пуст, если не считать одинокой чаши с остатками вина на дне. Глаза зацепили знакомый силуэт у входных дверей. Астид.

Полукровка пересек зал, бросив предвкушающий взгляд на помост, и скользнул на скамью, отбросив подушки.

— Бедноват ужин для северного вельможи, — отодвинув чашу на край стола, прищурился Астид.

— Жду подходящих сотрапезников. Без приятного общества и душевной беседы еда кажется пресной.

— Я вполне подходящий, — полукровка ухмыльнулся и подергал свисающий над столом шнур. — За скромный ужин готов рассказать очень душевную историю. У вас получилось? Где Падхар?

— Укореняет новоприобретенный цветок, — в голубых глазах князя мелькнула насмешливая искра. — Но обещал непременно быть. Что с моим поручением?

— На борту «Серого странника» стало на шесть человек больше. Как вы и приказали, я купил только мальчишек до десяти лет. Ванкранц о них позаботится до прибытия в Уросс.

— Отлично. Ригестайну вскоре прибавится забот.

— С шестью-то пацанами? — фыркнул Астид.

— Их будет больше. Намного.

— И где мы всех разместим? — покачал головой Астид. — Оба приюта заполнены. Будете строить еще один?

— Буду. Но не в Маверрануме, не на виду у короля. Помнишь остров к юго-западу от Норхета? Там и построим.

— Не великовата ли территория для приюта?

— Для приюта, может, и велика, — Гилэстэл растянул губы в многозначительной улыбке. — А для небольшого личного войска в самый раз.

— Вот Менэлгил взбесится! — прыснул Астид.

— С чего бы? — удивленно глянул на него полуэльф. — Мыслей он читать, к счастью, не умеет. Рассказать ему об этом некому. Не так ли?

Астид согласно кивнул в ответ на острый пытливый взгляд князя.

— Но эта цель несколько отдаленная. Нам же следует думать о ближайшей. А вот и средство её достижения пожаловало.

Астид обернулся туда, куда посмотрел Гилэстэл. К столу, отодвигая высокомерным взглядом со своего пути торопящихся разносчиков, важно шествовал Падхар. Круглое лицо королевского евнуха было довольным, как у сытого кота. Гилэстэл привстал, с учтивой улыбкой приветствуя Падхара. Астид сделал то же самое. Одновременно с евнухом у стола появился трактирный слуга, предупредительно взбил подушки на скамье.

— Панжавар Гилэстэл, панжавар Астид. Что это вы за пустым столом?

Падхар грузно плюхнулся на подушки, протяжно выдохнул.

— Устал. Ну, что замер? — одарил недовольным взглядом слугу, ожидающего заказа. — Неси самое вкусное. И вина! Сегодня удачный день.

Разносчик резво убежал, а Гилэстэл подался к Падхару.

— Как ваша новая подопечная?

— Слава Вечной Луне, лекарь подтвердил, что девчонка здорова. Я благодарен вам, панжавар Гилэстэл, за совершённое чудо. Заплатив отборщикам цену с учетом изъяна, я в итоге получил экземпляр, который стоит в три раза дороже! В знак моей признательности сегодня я вас угощаю.

— Вы очень щедры, господин Падхар, — Гилэстэл не стал отказываться.

Пока шел разговор, на столе появился объемный кувшин с секкой, миска с острыми маринованными перцами и блюдо с фаршированной уткой, уже разрезанной на порционные куски. Слуга наполнил вином чаши и умчался за новыми закусками.

— Здоровья владыке Дербетану, — произнес Падхар первый тост.

— Здоровья повелителю, — ответили князь и Астид, поднимая свои чашки.

Какое-то время все трое молчали, увлеченно уничтожая утку и закуски, множащиеся на столе стараниями прислуги. Астид вспомнил недавнюю прогулку с Танкри. Пошарив взглядом по мискам, ухватил моллюска, сунул в рот и разочарованно вздохнул.

В Устричном доме зазвучала музыка, гости оживились. Астид отодвинулся от стола, устраиваясь так, чтобы видеть помост, на котором вот-вот должна была появиться Танкри. Ему не надоедало смотреть на то, как она танцует, любоваться ею. А в последние два вечера он всё чаще ловил её ответные взгляды.

— О, Танкри! — пронесся по залу восхищенный вздох гостей.

Звенели браслеты на её руках, в такт ритму притопывали ноги гостей. Астид внутренне вздрагивал каждый раз, когда глаза танцовщицы, манящие и чуть лукавые, задерживались на нём.

Собиравший пустую посуду со стола слуга наклонился к Астиду, и, стреляя глазами на Танкри и подобострастно улыбаясь, стал что-то ему втолковывать.

— Что он от меня хочет? — полукровка вопросительно глянул на Падхара.

— Он заметил, как вы с неё каждый вечер глаз не сводите. Если она вам так нравится, можете провести с ней ночь за двадцать ри. Но бить, оставлять синяки и травмировать иным образом нельзя. В противном случае владелец может пожаловаться главе острова и вас оштрафуют на упущенную сумму выручки, пока она будет лечиться.

Все это евнух объяснил обыденным тоном, в паузах между словами отпивая из чаши. Гилэстэл нахмурился, а Астид сжал кулак и повернулся к слуге, с услужливой улыбкой ожидающему ответа.

— Спокойно, — ладонь полуэльфа легла на стиснутые пальцы Астида. — Твое негодование понятно, но в данном случае неуместно.

Астид сверлил взглядом слугу, все еще стоящего в полупоклоне и ожидающего ответа.

— Пшёл вон, скотина, — тихо процедил полукровка, жалея, что нельзя оставить пару синяков или иным образом травмировать этого холуя.

Гилэстэл, сделав отрицательный жест рукой, отпустил слугу. Тот, поклонившись, попятился и споткнулся о подушку, невесть как оказавшуюся на полу и подкатившуюся ему под ноги. Падая, слуга уронил посуду и инстинктивно ухватился за шествующего мимо посетителя. Оба грохнулись под ноги торопящемуся к соседнему столу парняге с полным подносом. Миски, наполненные чем-то жидким и горячим, опрокинулись на невезучего гостя и услужливого разносчика. Крики боли и негодования заглушили музыку. К барахтающимся на полу подскочила охрана и другие слуги. Посетителя, держащегося за обожженную щеку, вымазанного едой с ног до головы, бережно подняли, и с причитаниями и извинениями увели наверх. Разносчика, схватив за шиворот, рывком поставил на ноги начальник охраны. Звуки двух сочных оплеух стали финалом происшествия. Проследив, как с крыльца веранды пинком вышвыривают словоохотливого слугу, князь глянул на истинного виновника происшествия.

— Удовлетворен?

— Вполне, — ответил Астид, и налил смеющемуся Падхару еще секки.

— Господин Падхар, — обратился князь к евнуху. — Я предлагаю переместиться из этого веселого, но утомительно-шумного столпотворения в более спокойное место. Беседовать о важном лучше в приватной обстановке. В одном из кабинетов наверху нас ждут десерт и вино из трюма моего корабля.

Падхар перестал смеяться и окинул Гилэстэла заинтересованным взглядом. Считая себя человеком проницательным, евнух растянул губы в многозначительной улыбке. Не зря этот долговязый чужестранец возился сегодня с второсортной рабыней. В воображении Падхара всплыла картина возможного предложения: десятки дурнушек, купленные за гроши, и подправленные чудодейственной силой северянина, могут принести хороший доход. Интересно, какую часть прибыли он попросит? Что-что, а сбивать цену Падхар умел.