Астид отвел глаза, повернулся и не спеша двинулся по улице. Танкри догнала его, заглянула в лицо.

— Я что-то не то спросила? Прости, если обидела.

— Не обидела, — полукровка взглянул на неё, слегка растянув губы в улыбке. — Я сирота с рождения, у меня нет родных. Князь — вся моя семья.

— Князь? — озадаченно переспросила Танкри. — Так ты ему не слуга?

— Разве слуги читают личные письма своих господ? — шире усмехнулся Астид. — Но мне, по большому счету, не важно, в каком качестве я нахожусь подле него.

— Ты многим ему обязан, как видно?

— Больше, чем жизнью.

— Что может быть больше, чем жизнь? — танцовщица пристально посмотрела на спутника.

— Смысл этой жизни, — ответил Астид и указал рукой на открывшуюся их взглядам гавань. — Вон там наш корабль.

Они спустились на берег и пошли вдоль причалов, с интересом разглядывая пришвартованные суда — легкие дусан-дадарские джонки, быстрые ладьи восточных торговцев, странно-нелепые прямоугольные корабли с юга.

Астид остановился у причала, кивком указал на изящный парусник.

— Это ваш корабль? — Танкри внимательно рассматривала двухмачтовое судно, покачивающееся у причала.

Астид утвердительно кивнул, с гордостью демонстрируя любимую игрушку князя.

— Нравится? — он взглянул на Танкри и осекся, увидев выражение её лица — напряженное, где-то даже тревожное. — Что-то не так?

— Ничего, — стряхнув оцепенение, выдохнула Танкри. — Так, вспомнилось давнее.

— Нехорошее? Расскажи.

Взгляд танцовщицы затуманился, глаза под опустившимися ресницами погрустнели.

— Похожий корабль изменил мою судьбу. Моя семья жила в Мескине, но мой отец был родом из Уросса. Купец, как и твой господин. Мне было одиннадцать, когда мама умерла, рожая брата. После её смерти отец решил перебраться в Уросс. Моя бабушка так просила оставить меня в Мескине… Он не послушал. Торговое судно, на котором мы плыли, разгромили пираты в Южном море. У них был корабль, похожий на ваш. Команду и купцов перебили, товар забрали. Меня отвезли в Уросс и продали дусан-дадарским работорговцам. Прежде чем предстать перед Падхаром, я несколько месяцев провела в темном вонючем трюме с другими пленницами. Казалось, этому плаванию не будет конца. Если корабль где-то причаливал, мы ждали пополнения. Они целенаправленно собирали девочек, набивая трюм. Пока добрались в Дусан-Дадар, многие умерли. Те, кто выжил, были больны из-за дурной пищи, измучены качкой и изувечены давкой. Я не понимаю, как я осталась в таком состоянии, чтобы быть удостоенной «чести» явиться пред очи Падхара. Девять из почти сотни девчонок! Ему показали только девять. Он выбрал двоих — меня и смуглую девочку из Килота. Я помню запах его потных пальцев, когда он разжимал мне рот, проверяя зубы. И тяжесть его руки на моей спине, заставляющей согнуться…

Танкри судорожно выдохнула, хрустнув пальцами.

— Он пытался удалить с моего тела родимое пятно. Приходил лекарь, прикладывал к нему какие-то жгучие мази, скреб его жесткой щеткой. В итоге Падхар увез только килитку. А ведь и у неё был изъян, хоть и не такой, как у меня — родинка на лице, над самой переносицей. Меня и восемь выбракованных девочек выставили на аукцион на рынке. Так я попала в Устричный дом. Поначалу было не сладко, но в итоге стало так, как стало.

Астид слушал с сумрачным видом, глядя на колышущиеся в набегающих волнах водоросли у свай причала.

В Устричный дом вернулись, когда там начали появляться первые посетители. Хозяин, проверяющий готовность заведения к приему гостей, увидев входящих Астида и Танкри, нахмурился. Под его неодобрительным взглядом Танкри заторопилась в свою комнату — пора было начинать подготовку к выступлению. Остановившись у лестницы, она оглянулась на провожающего её Астида.

— Спасибо за подарок.

— Спасибо за прогулку, — Астид, чуть прищурившись, наклонил голову. — Мне всё понравилось. Даже твои приятели — шулеры и грабители. Я не прочь был размяться и почувствовать себя рыцарем, защищающим даму.

Танкри вскинула на него широко распахнутые изумленные глаза.

— Когда ты догадался? — румянец смущения проступил на её щеках.

— Как только ты села за игорный стол. Как понимаю, я не первый гость, отведавший угощение в том кабачке? Спасибо, что без снотворного. Но впредь, очень прошу, воздержись от подобных шалостей. В абсолютном большинстве случаев они скверно заканчиваются для предпринявших их. Тем более, если мне угрожают оружием. Я не хочу омрачать наше с тобой знакомство.

— Прости, — Танкри потупилась, кивнула, нервно ломая пальцы. — Обещаю, это не повторится. Я могу как-то сгладить вину?

Астид улыбнулся.

— Научи меня этой игре по-настоящему.

Гилэстэл и Астид ожидали появления Падхара в пустом общем зале. Коротая время, князь просматривал торговые бумаги — списки товаров, предварительные соглашения. На свободном от документов крае стола скромно примостилась початая бутылка из темного стекла, тарелка с подсохшими уже ломтиками сыра и два бокала. Астид лениво плеснул себе немного вина, вопросительно качнул бутыль в руке. Гилэстэл отрицательно мотнул головой.

Блюститель королевского гарема появился в Устричном доме намного позже полуденного часа. И весьма не в духе. Отдуваясь, Падхар поднялся по ступеням на веранду, тяжелой походкой раздраженного человека протопал в зал и огляделся. Увидев северян, стер с лица недовольство, сменив его на подобие приветливости.

— Господин Падхар! — Гилэстэл с улыбкой поднялся навстречу евнуху, мигнул Астиду.

Полукровка собрал бумаги и унес их в комнату, попутно указав слуге на появившегося гостя.

— Панжавар Гилэстэл, — колыхая одеянием, Падхар прошествовал к столу. — Рад видеть вас вновь.

— Взаимно.

Грузно опустившись на подушки, Падхар с вожделением уставился на бутылку.

— Хм, это что? Вино? Не видел здесь раньше такого.

— Это из трюма моего корабля, — ответил Гилэстэл. — Предложил хозяину на пробу несколько бутылок. И сам не удержался. Оцените?

— С удовольствием, — Падхар облизнул губы. — Сегодня на удивление тепло, северное вино самое подходящее питьё в такую погоду.

Слуга поставил на стол закуски, заменил посуду на чистую. Гилэстэл сам наполнил бокал Падхара, налил немного себе. Евнух пригубил, почмокал, оценивая вкус, одобрительно покачал головой и отпил половину.

— Достойный напиток.

— Как считаете, есть шанс наладить регулярные поставки?

— Несомненно, — вынес вердикт Падхар и опустошил бокал.

Гилэстэл придвинул евнуху тарелки с едой и снова наполнил бокал. Вернувшийся Астид водрузил на стол еще одну бутыль под благосклонным взглядом Падхара.

Выпитое вино проступило румянцем на круглых щеках евнуха, но не изгнало выражение озабоченности и недовольства из его глаз.

— Как ваши успехи в торговле? — вяло поинтересовался он у князя.

— Удалось заключить несколько перспективных, на мой взгляд, соглашений.

— М-м, что ж, рад за вас, — Падхар бросил красноречивый взгляд на пустой бокал, и Астид откупорил вторую бутылку.

— Вас что-то беспокоит, господин Падхар? — участливо спросил Гилэстэл. — Вам явно не по себе. Могу я чем-то помочь?

— Вряд ли, — вздохнул Падхар. — Если только в трюме вашего корабля в дополнение к отличному вину нет красивых девиц.

— Чего нет, того нет, — рассмеялся князь. — Неужели нехватка по этой части?

— Вы не представляете, какая! — воскликнул Падхар, дав волю терзающим его чувствам. — Мне сегодня показали восемь девчонок. Восемь! В прошлый раз их было двенадцать, а перед этим два десятка. Такими темпами, мне скоро некем будет заменять выбывших служанок, не говоря уж о наложницах! И ладно, если бы количество не сказывалось на качестве. Но ведь большая часть дурнушки! Иную вроде бы и можно взять, так или глаза косят, или зубы кривые, или… Ай-й…

Падхар, огорченно махнув рукой, подхватил бутыль и без церемоний наполнил свой бокал до краев.