Они как будто специально перегружали мою Синхронизацию большим количеством лишнего мусорного инфошума…

Одна из тварей, воспользовавшись моей ошибкой, вцепилась мне в руку. Вскрикнув от боли, я практически сразу сжег уродину… Но этого мгновения Волкову хватило, чтобы вырвать осколок Ядра из моих рук.

— Стой! — крикнул я, пытаясь схватить его, но Волков уже мчался прочь.

И тут произошло нечто невероятное — монстры, только что яростно атаковавшие нас, внезапно расступились перед Волковым, образуя для него живой коридор. Он бежал, сжимая в руках светящийся кристалл, а твари не трогали его, словно он был невидимкой.

— Перчинка! Сахаринка! Остановите его! — крикнул я, пытаясь прорваться сквозь толпу монстров.

Мои дочери мгновенно отреагировали. Перчинка взмыла в воздух, ее духовные крылья мерцали в полумраке леса. Сахаринка бросилась вдогонку по земле, ловко уворачиваясь от монстров.

Я попытался последовать за ними, но путь мне преградила огромная тварь, похожая на помесь дракона и богомола. Ее глаза горели яростным огнем, а челюсти щелкали, готовясь разорвать меня на части.

Кажется, это был вожак, сильнейший из монстров.

— Чтоб тебя! — выругался я, понимая, что не могу оставить остальных без защиты.

Я сконцентрировал в руках энергию Бездны, готовясь к сложному бою. Краем глаза я видел, как Перчинка и Сахаринка настигают Волкова.

Одаренный добежал до небольшой прогалины и остановился. Он поднял кристалл над головой, готовясь разбить его о камень.

— Прочь! — крикнул он, — Я положу конец этому кошмару!

Но не успел он опустить руку, как на него налетела Перчинка. Она сбила его с ног, и они покатились по земле, борясь за кристалл. Через секунду к ним присоединилась Сахаринка, пытаясь вырвать осколок Ядра из рук Волкова.

— Отдай его! — кричала Перчинка, ее глаза горели яростью, — Ты не понимаешь, что делаешь!

— Это вы не понимаете! — рычал в ответ Волков, отбиваясь от двух мирмеций, — Этот кристалл — источник всего зла здесь!

Их борьба становилась все ожесточеннее. Волков оказался сильнее, чем можно было предположить — он успешно сопротивлялся двум прокачанным мирмециям одновременно. Кристалл в его руках сиял все ярче, словно реагируя на конфликт.

Я продолжал сражаться с гигантским монстром, понимая, что каждая секунда на счету. Мои дочери могли справиться с Волковым, но что, если кристалл будет уничтожен? Что тогда произойдет с этим измерением?

Внезапно раздался громкий треск. Я обернулся и увидел, как кристалл в руках Волкова раскалывается на части. Время словно замедлилось. Я видел, как осколки разлетаются в стороны, сияя ослепительным светом.

В следующее мгновение там, где только что был кристалл, образовалась черная воронка. Она росла с невероятной скоростью, поглощая все вокруг — землю, деревья, монстров.

— Нет! — закричал я, понимая, ЧТО происходит, — Все назад!

Но было уже поздно. Черная дыра расширялась, затягивая в себя все, что находилось поблизости. Я видел, как Волкова, Перчинку и Сахаринку засасывает в воронку. Они пытались сопротивляться, цепляясь за землю, но сила притяжения была слишком велика.

Монстры вокруг нас начали исчезать, растворяясь в воздухе, словно дым. Лес вокруг нас искажался и таял, словно восковая фигура под палящим солнцем.

Я бросился к своим дочерям, пытаясь спасти их, но чувствовал, как меня самого затягивает в воронку. Громов и его команда тоже не могли сопротивляться — их тела словно стали невесомыми, поднимаясь в воздух и исчезая в черноте.

— Держитесь! — крикнул я, пытаясь дотянуться до Перчинки и Сахаринки. Но мои пальцы лишь скользнули по их рукам, прежде чем их затянуло в пустоту.

Последнее, что я увидел, прежде чем тьма поглотила меня, было лицо Вафельки. Она тянулась ко мне, ее огромные глаза были полны страха и непонимания. А потом все исчезло.

Я почувствовал, как меня затягивает в воронку. Ощущение было такое, словно меня разрывает на части, растягивает во всех направлениях одновременно. Вокруг была лишь тьма, абсолютная и всепоглощающая.

Зарычав от злости, я начал складывать печати одну за другой, используя как духовную силу, так и Бездну. Я не собираюсь так просто сдаваться!

Не знаю, сколько времени я провел в этом состоянии — секунды или вечность. Но внезапно тьма начала рассеиваться. Я почувствовал, что падаю, и через мгновение с силой ударился о твердую каменистую поверхность. От удара меня всего знатно тряхануло. Медленно поднявшись на ноги, я огляделся вокруг. Место, в котором я оказался, было жутким и мрачным. Тусклый красноватый свет едва освещал бесконечные скалистые равнины, покрытые острыми камнями и глубокими расщелинами. Воздух был тяжелым и душным, наполненным запахом серы и гнили.

«Где я?» — пронеслось в голове. Последнее, что я помнил — это черную воронку, затягивающую меня и остальных. А теперь… это место. Я какжется, когда был здесь… и уже много раз… Оно казалось знакомым, но я не мог вспомнить, откуда.

Главное сейчас — найти остальных. Мои дочери, Громов, Лебедев, Волков… Где они все? Живы ли?

Я двинулся вперед, осторожно ступая по неровной поверхности. Каждый шаг давался с трудом — казалось, сама атмосфера этого места давила на меня, пытаясь остановить. Но я не мог сдаться. Я должен был найти их.

Время здесь, казалось, текло иначе. Я не мог сказать, сколько прошло — минуты или часы. Пейзаж почти не менялся, лишь иногда вдалеке мелькали какие-то тени, слишком быстрые, чтобы разглядеть их.

Внезапно я услышал крик. Женский голос, полный ужаса и боли. Сахаринка!

Я бросился на звук, перепрыгивая через расщелины и огибая острые скалы. Наконец, я увидел ее — моя дочь висела над пропастью, цепляясь за край скалы. Ее лицо было искажено от страха и усилий.

— Папа! — закричала она, увидев меня, — Я… соскальзываю…

Я подбежал к краю, протягивая ей руку. С огромным усилием мне удалось вытащить Сахаринку. Она дрожала, прижимаясь ко мне.

— Папа… это место… оно ужасно. Я думала, что умру.

— Все хорошо, ты в безопасности, — успокаивал я ее, гладя по голове, — Мы найдем остальных и выберемся отсюда.

Это жуткое место даже храбрую Сахаринку вывело из равновесия.

Мы двинулись дальше вместе, держась за руки. Сахаринка рассказала, что очнулась на краю пропасти, не понимая, где находится. Она пыталась отойти, но земля под ногами осыпалась, и она едва успела ухватиться за край.

Вскоре мы услышали громкий рев, от которого задрожала земля. Из-за скалы показалось чудовище — огромное, покрытое чешуей существо с множеством щупалец и горящими красными глазами. От него отчетливо разило Бездной. Оно тащило в пасти что-то… кого-то.

— Вафелька! — воскликнули мы с Сахаринкой одновременно.

Наша гигантская дочь отбивалась от монстра, но ее силы явно были на исходе. Он не мог прокусить ее хитин, но все равно знатно потрепал. Мы бросились на помощь.

Я создал в руках сгустки Бездны и метнул их в глаза чудовища. Оно взревело от боли, выпуская Вафельку из своих щупалец. Сахаринка подхватила сестру, оттаскивая ее в сторону.

Монстр, ослепленный и разъяренный, бросился на меня. Я, подрубив Синхронизацию, едва успевал уворачиваться от его атак, чувствуя, как земля дрожит под тяжестью гигантской туши. Но годы тренировок не прошли даром — я двигался быстро и точно, нанося удары по уязвимым местам.

Наконец, после долгой и изнурительной битвы, чудовище рухнуло, издав предсмертный вопль. Я тяжело дышал, чувствуя, как дрожат руки от напряжения. Моя энергия Бездны была почти на нуле…

Я подошел к огромной твари и положил на нее руки, поглощая ее запасы. Чуть-чуть восполню потерянное.

— Папа! Ты победил его! — радостно воскликнула Вафелька, подбегая ко мне, — Я думала, что мне конец…

— Все в порядке, милая, — улыбнулся я, обнимая ее… за ногу. Выше не доставал, — Главное, что вы обе целы.