Вадим, прикрывая отход князя, обрушил на девушек-мирмеций лавину костяных игл. Его движения были быстрыми и точными, каждое доведено до автоматизма годами тренировок. Но хитиновая броня мирмеций легко выдержала натиск игл, они лишь бессильно отскакивала. А девочка-волчица, словно текучая вода, уворачивалась от всего, что в нее летело.

Сахаринка и Лилия, оказавшись ближе всех, прыгнули на него с двух сторон, целясь когтями и шипами в горло и живот. Но Вадим ушел перекатом, пропуская их над собой, и тут же вскочил на ноги. Не давая противникам опомниться, он послал в них серию костяных игл, заставляя уворачиваться и терять темп. Сахаринка замялась на мгновение, вырывая из хитина застрявшие иглы. Однако Лилия легко ушла ото всех снарядов и тут же контратаковала, метя клыками в лицо.

В тот же миг Вафелька, подскочив сзади, обрушила на Вадима свою огромную руку. Кулак со свистом рассек воздух, но Вадим в последнее мгновение увернулся, и удар лишь скользнул по плечу, оставив глубокую вмятину на наплечнике из уплотненной кости. Виконт, не теряя ни секунды, контратаковал, всадив костяной шип прямо в сочленение брони на правой руке Вафельки. Мирмеция заверещала от боли, схватилась за рану. Шипы Вадима были заряжены духовной силой и причиняли сильную боль, парализуя мышцы.

Эмми метнула в него сноп огненных стрел, целясь в ноги, чтобы лишить подвижности. Но Вадим, крутанувшись волчком, поставил костяной щит, о который разбились магические снаряды. Тут же, не прерывая вращения, он швырнул в девушку костяной диск. Эмми попыталась увернуться, но диск все же зацепил ее по касательной — пробил покров, оставив глубокий порез на предплечье.

Перчинка попыталась пробить его защиту ментальной атакой, но разум Вадима, закаленный в боях, даже не дрогнул. Он ощутил, как чужая воля пытается вторгнуться в его сознание, но отбросил ее усилием мысли. В ответ он послал в мирмецию мощный телекинетический импульс, отшвырнув ее на добрых пять метров.

Самой проблемной для Вадима оказалась Лилия. Ее скорость и ловкость были поистине феноменальными. Она металась вокруг него, нанося удар за ударом, уворачиваясь от ответных атак. Ее клыки и когти так и мелькали, находя бреши в защите виконта. Вадим пытался достать ее костяными шипами, но волчица двигалась слишком быстро.

В какой-то момент Лилия прорвалась совсем близко и вцепилась зубами в предплечье Вадима. Виконт взревел от боли, когда острые клыки прокусили плоть до кости. Он попытался стряхнуть волкодевочку, но та держалась крепко, вгрызаясь все глубже.

Другой рукой Вадим призвал костяное лезвие и полоснул им по боку Лилии. Волчица взвизгнула и разжала челюсти, из глубокой раны хлынула кровь, заливая пол. Но это ее не остановило. Даже раненая, она продолжала атаковать, целясь в ноги и живот, стараясь повалить противника на землю.

Вадим уворачивался, блокировал, но полностью избежать ущерба не смог. Клыки Лилии располосовали его бедро, прокусив мышцы. Когти чиркнули по животу, вспарывая кожу. Из ран обильно текла кровь, окрашивая одежду виконта в алый цвет.

Вафелька, защищенная толстой броней, приняла очередную партию игл на себя, прикрывая Перчинку. Но пока она выдергивала застрявшие в хитине шипы, Вадим молниеносным броском сократил дистанцию и ударил ее в солнечное сплетение. Одновременно с этим он всадил ей под ребра длинную костяную пику, пробив броню. Вафелька булькнула и осела, из ее рта потекла кровь.

От мощного удара Вафелька отлетела назад, сшибая столы и оборудование. Несмотря на размеры мирмеции, Вадим пинал ее словно игрушечную. В следующий миг Вадим оказался рядом с Перчинкой. Та попыталась поставить защитный блок, но виконт был быстрее. Резкий удар в висок — и она обмякла, теряя сознание. Но прежде чем отключиться, она все же успела швырнуть в него ментальный заряд. Вадим пошатнулся, когда мощный психический импульс влепился ему в лоб, посылая волны дезориентации и тошноты.

Сахаринка с Лилией, придя в себя, снова атаковали его с флангов. Они молотили его руками и ногами, пытаясь пробить защиту. Лилия, несмотря на раны, двигалась все так же стремительно, нанося удар за ударом. Виконт пропустил сокрушительный удар хитинового кулака в корпус, но сумел перехватить вторую руку мирмеции и рывком развернул ее, используя как живой щит против прыгнувшей Лилии. Одновременно он послал мощный телекинетический удар, отправив Сахаринку в полет.

Волчица, не успев затормозить, впечаталась в Сахаринку, и они обе покатились по полу. Вадим, шагнув вперед, с размаху опустил костяной каблук сапога на голову Лилии. Раздался визг боли, но тут же оборвался. Волкодевочка затихла.

Сахаринка, оглушенная столкновением, не успела среагировать, когда пальцы Вадима сомкнулись на ее шее. Она забилась, царапая его руки, пытаясь освободиться, но виконт был неумолим. Несколько секунд, и она обмякла в удушающем захвате, не в силах сопротивляться. Но прежде чем погрузиться в беспамятство, она со всей силы ударила Вадима коленом в пах. Тот взвыл от боли, но хватки не разжал.

Эмми, превозмогая боль, попыталась встать, но Вадим уже был рядом. Он пнул ее под дых, заставляя скрючиться, но девушка поймала его ногу и с рыком дернула на себя. Вадим потерял равновесие и рухнул на пол. Он был сильно ранен и начал допускать одну ошибку за другой.

Эмми тут же вцепилась ему в лицо, пытаясь выдавить глаза. Завязалась ожесточенная возня. Они катались по полу, осыпая друг друга градом ударов. Но в конце концов Вадим сумел оказаться сверху. Резкий пинок под дых заставил девицу согнуться пополам, а последовавший за ним удар в лоб отправил в беспамятство.

Тяжело дыша, виконт огляделся. Все противники были повержены, но и сам он получил множество серьезных ранений, большинство из которых нанесла ему Лилия. Укусы волчицы кровоточили, посылая волны агонии по всему телу. Из разбитой губы текла кровь, ребра явно были сломаны, а левая рука онемела после встречи с кулаком Вафельки. Живот и бедро пылали болью от когтей и ожогов. Перед глазами все плыло из-за ментальной атаки Перчинки. Но главное — он справился.

Князь уже покинул цех вместе с бессознательным Безумовым? Пора уходить. Баюкая покалеченную руку, Вадим медленно огляделся, ища глазами князя. Каждое движение давалось с трудом. Боль волнами расходилась по всему телу. Из уголка рта стекала тонкая струйка крови, капая с подбородка. Но виконт стискивал зубы. Миссия была выполнена. А остальное не важно.

Кривотолкову приключений тоже хватило.

Он все это время бежал к пролому в стене, волоча на себе Константина.

Он был уже совсем близко к цели, когда произошло нечто странное. Грянул оглушительный звон, словно тысячи хрустальных колокольчиков разбились одновременно. В воздухе перед Кривотолковым возникло ледяное копье, излучая мертвенно-голубое сияние. Князь застыл на месте, оценивая странное явление.

— Вы куда это собрались? — раздался откуда-то сверху леденящий душу женский голос, отдающий безумием. От его звука по спине князя побежали мурашки, — Думали, сможете безнаказанно утащить моего Эстро? Наивные смертные… Мы с ним еще не закончили наш разговор! Он посмел сделать мне больно и ответит за это!

Копье стремительно развернулось в воздухе и с размаху вонзилось в пол прямо перед Кривотолковым. От точки удара начали расползаться ледяные трещины, грозя князю с его ношей.

— Отдай его! — взвизгнула сущность, воздух над копьем сгустился, приобретая человеческие очертания. Кривотолков увидел перед собой женскую фигуру, сотканную из снега и льда. Ее глаза пылали безумным голубым огнем, а с губ слетало морозное дыхание, — Он принадлежит мне! Как ты смеешь прикасаться к нему своими грязными лапами, ничтожество⁈

С этими словами она вскинула руки, и в Кривотолкова полетели ледяные глыбы, острые как бритва. Князь лишь чудом успел увернуться, но одна льдинка все же задела его плечо, мгновенно окрасив ткань камзола алым.

Князь стиснул зубы. Он не мог использовать свою силу на полную так близко к Синегорью. Был риск, что присутствие князя может быть обнаружено — его могут идентифицировать по его духовной силе. И тогда роду Кривотолковых не миновать неприятностей. Генерал-Губернатор Горовой уже давно на них зубы точит, ему лишь дай повод…