— Что опять? — ахнул Волков, отступая на шаг, — Откуда тут Аномалии?

Но мне некогда было объяснять. Я громко рявкнул:

— Громов, Волков — хватайте тело Лебедева и уносите отсюда! Быстро! Я их задержу!

Одаренные быстро сориентировались. Громов подхватил тело Лебедева на руки, а Волков прикрывал их отход.

— Эмми, Перчинка — помогите им! — крикнул я, — Сахаринка, Вафелька — вы со мной!

Эмми кивнула и бросилась помогать Громову тащить бесчувственное тело, по пути швыряя в монстров огненные шары. Перчинка воздела руки, и несколько чудищ отлетели назад, снесенные магическим вихрем.

Мои верные дочери встали рядом со мной, готовые биться до конца.

Бой вспыхнул с новой силой. Мы метали заклинания, рубили монстров в капусту, уворачивались от ледяных копий и клыков. Но чудовища не кончались — копье порождало все новых и новых, замещая поверженных.

Я сплел вокруг нас защитный купол, чтобы дать остальным время на отступление. Но долго его не удержать — силы тают, а монстры прут и прут. А еще этот жуткий холод, пробирающий до костей…

Внезапно сквозь шум боя я услышал отчаянный крик Громова:

— Безумов! Он жив! Лебедев жив!

Я обернулся и увидел, как над телом Лебедева склонился Громов. Он щупал пульс на шее товарища и выглядел совершенно сбитым с толку.

— Живой! — продолжал кричать Виктор, — Дышит еле-еле, но сердце бьется! Нужна срочная медицинская помощь!

У меня в голове словно щелкнуло. Так вот почему сущность не отпускает нас — она все еще связана с телом Лебедева! Пока он жив, она будет цепляться за этот мир. Значит, есть только один выход…

Я быстро огляделся, оценивая ситуацию. Ледяные монстры наступали со всех сторон, грозя вот-вот сомкнуть кольцо окружения. Холод стоял такой, что впору было превращаться в ледышку. Но отступать некуда — позади лишь рушащаяся фабрика.

— В главный алхимический цех! — скомандовал я, указывая направление, — Там есть все необходимое для ритуала изгнания!

— Ритуал изгнания? — удивленно посмотрел на меня Громов.

— Некогда объяснять, погнали!

Все помещение было покрыта толстым слоем льда и инея, искрящегося в свете ламп. Холод стоял такой, что леденели даже стекла. А на полу и стенах копошились десятки ледяных чудовищ, беспрестанно множащихся. Они были повсюду.

Но больше всего ужасало копье. Оно парило в центре зала, излучая ослепительное сияние. Казалось, оно стало больше, массивнее, от него исходила невероятная мощь. Эта сила давила, не давала дышать.

Громов и Волков подхватили бесчувственное тело Лебедева и потащили его в указанном направлении. Мы с дочерьми и Эмми встали вокруг них, прикрывая. Лилия бежала за нами следом, держа в зубах огромную кость-сосульку монстра.

Путь до цеха оказался настоящим испытанием. Ледяные твари атаковали нас со всех сторон, словно неистовый шквал. Они возникали прямо из стен и пола, хватали скрюченными лапами, щелкали зазубренными клыками. А над головой неслось жуткое копье, порождая все новых монстров.

Громов на ходу посылал в ближайших тварей снопы искр, опаляя им морды. Его мощный Дар Одаренного позволял вливать в заклинания дополнительную Силу, отбрасывая врагов. Попутно он умудрялся поддерживать полубессознательного Лебедева. Парень получил ожог всей поверхности тела, но каким-то образом выжил… Вот что значит живучесть Одаренного.

Волков орудовал клинком, стремительно кромсая монстров на ледяные глыбы. Его движения были точны и выверены, в них чувствовалась многолетняя практика. Время от времени он швырял в особо назойливых тварей флакончики с алхимическим огнем, заставляя их шипеть и плавиться.

Перчинка посылала в ряды чудищ мощные ментальные удары, дезориентируя и обращая их друг против друга. Ее глаза горели решимостью, губы беззвучно шептали слова Силы.

Сахаринка и Вафелька действовали в связке, дополняя друг друга. Старшая сестра выпускала из рук длинные энергетические жгуты, опутывая монстров и лишая их подвижности. А младшая Вафелька, подхватывала обездвиженных тварей и с силой швыряла в их же собратьев, круша целые ряды.

Эмми, в свою очередь, прикрывала наш тыл. Она создавала в воздухе пылающие огненные сферы и с боевым кличем метала их в наседающих монстров. Чудовища вспыхивали, испуская пронзительный визг. Жар от ее чар был таким, что плавился даже укрепленный Бездной лед.

Лилия носилась то тут то там, огрызаясь на монстров, разбивая их мощными ударами.

Ну а я не переставая выпускал из ладоней сгустки Бездны, прожигая монстров насквозь. Попутно я подпитывал силой защитный купол вокруг отряда. Приходилось задействовать весь свой богатый арсенал. Перегруз в моих духовных потоках разогнался на полную.

Но как бы мы ни старались, твари все прибывали. Впереди показалась дверь алхимического цеха, но она была почти полностью заморожена. Монстры обрушились на нас с утроенной яростью, словно понимая, что мы у цели.

Где там Айсштиль, Настя и Никодим с Гарыном? Надеюсь, с ними всё хорошо…

— Громов, Волков, прикройте нас! — крикнул я, на ходу призывая Жар Бездны, — Девочки, помогите мне с дверью!

Мы вчетвером встали перед ледяной глыбой, что некогда была дверью, и обрушили на нее мощь своих даров. Эмми плавила лед огнем, Перчинка и Сахаринка скалывали его ментальными ударами, а я прожигал кипящей Бездной.

Позади нас Громов и Волков отбивались от наседающих монстров, не давая им приблизиться. Они уже тяжело дышали, но держались стойко, прикрывая друг друга.

Наконец, с оглушительным треском ледяной монолит раскололся, и мы ввалились внутрь. Не тратя время, я с помощью дочерей наскоро заблокировал вход парой мощных защитных печатей — это даст нам хоть немного форы.

Увы, алхимический цех встретил нас удручающим зрелищем разгрома. Повсюду валялись обломки мебели и оборудования, булькали разлитые реактивы, искрили повисшие на проводах лампы. Следы недавней битвы с монстрами были повсюду, а убраться здесь мы еще не успели.

Но делать нечего, придется работать с тем, что есть.

— Так, слушайте все! — скомандовал я, — Времени в обрез. Громов, Волков — очистите от завалов пентаграмму в центре зала. Перчинка, Сахаринка — соберите все еще пригодные ингредиенты и принесите мне. Эмми, Вафелька — установите по углам помещения духовные кристаллы концентрации, они помогут сдержать Силу.

— Но почти все специальные кристаллы разбиты, папочка…

— Хотя бы их осколки, тоже подойдут!

Все принялись за работу. Пока остальные выполняли мои указания, я подскочил к полкам и начал лихорадочно листать уцелевшие книги в поисках нужного ритуала. Мне срочно требовалось восполнить небольшой пробел в знаниях — все-таки я был отнюдь не ходячей энциклопедией. За дверью слышался грохот — монстры прорывались через наши печати.

Наконец, нужная страница была найдена. Громов и Волков расчистили пентаграмму, и мы уложили в ее центр тело Лебедева. Точнее, то, что от него осталось — обугленная плоть, едва прикрытая обрывками ткани. Но он все еще дышал, и это было главным.

Ингредиенты и кристаллы были установлены по местам. Я встал у изголовья Лебедева, складывая печати. Вокруг меня заклубился едва видимый вихрь, волосы и края одежды затрепетали. Пора было начинать и разорвать связь между парнишкой и потусторонней сущностью.

Но в этот момент входная дверь с жутким грохотом слетела с петель, и в цех ворвался ледяной смерч. А в его центре, источая невыносимый холод, плыло копье Айсштиль, направленное прямо на нас. Его острие сияло пронзительной синевой, несущей боль и безумие.

Дочери и Эмми встали рядом со мной, готовые обрушить на сущность всю свою Силу. Громов и Волков отступили от дверей, выбирая более выгодную позицию. Воздух задрожал от напряжения, повеяло могильным холодом. Решающая битва началась.

— Используйте это, — я кинул Громову браслет Громовержца, а Волкову — кинжал Ноктуса, — Сдержите эту хтонь, пока я не закончу…

Айштиль стояла у стола, сосредоточенно водя руками над распростертым перед ней органом монстра. От ее тонких пальцев исходило голубоватое сияние, и плоть медленно покрывалась тонкой коркой льда.