— Но… — Признаюсь, я слегка в ужасе. Не могу себе представить, как бы я себя чувствовал, если бы никогда больше этого не делал. — Но тогда это твой последний национальный чемпионат, Дэш. Никогда больше

— Да, знаю. — Он смеется. — И?

— И тогда это надо сделать.

— Ага.

— Но…

— Тео, — говорит Дэш. — Есть страсть, а есть, знаешь ли, всякая ерунда. То, что вы делаете, потому что вам нравится тусоваться со своим лучшим другом. Или вещи, которые вы делаете только потому, что можете, потому что у вас это хорошо получается. Но они не такие, как…любовь, ты знаешь?

Я подъезжаю к дому и сижу молча, не зная, что сказать.

— Я не знал, что тебе это не нравится, — говорю я ему.

Он смеется.

— Что бы ты сделал, если бы знал?

— Я не знаю, сделал бы лучше. Веселее.

— Тео. — Дэш снова смеется. — Чувак, мне было весело. Это было время моей жизни. И все уже закончилось или близко к этому. — Я слышу, как он открывает и закрывает дверцы шкафа, вероятно, ищет что-нибудь поесть. — Мне не нужно, чтобы ты что-то сделал.

— Но если бы я знал…

— Не то чтобы ты мог волшебным образом заставить меня полюбить это, — говорит он. — И слушай, я хочу быть в Нью-Йорке. Ты знаешь, что у них больше всего ресторанов со звездами Мишлен в стране?

— Но что ты собираешься делать? — отчаянно спрашиваю я его.

— Не знаю, — говорит он, и его голос звучит так же весело, как и всегда. — Изучить материал. Устроиться официантом, посетить музеи. Пойти в аспирантуру, написать серию бестселлеров детективных романов. Работать барменом. Звук обертки на другом конце предполагает, что он ест сыр.

— Возможности безграничны, — говорит он с набитым ртом.

— Боже. — У меня скручивает желудок. — Только подумав о том, что люди беспокоятся обо мне, я теряю фокус.

— Эй, чувак, не все такие Тео Луна.

— Что это значит?

— Это означает, что некоторые люди не просто рождаются, зная, кем они должны быть.

В руке у меня гудит телефон, и я секунду смотрю на гигантский дом, построенный на успехе моего отца.

— Ну, слушай, в любом случае поздравляю, — говорю я ему. — Но я думаю, что Бел только что написала, так что…

— Да, иди, — шутит он. — Увидимся на английском?

— Увидимся на английском языке.

Я вешаю трубку и глушу машину, все еще глядя на свой дом. Свет горит, значит кто-то дома. Надеюсь, это моя мама.

— О, привет, сладкий, — говорит она, когда я вхожу. Ее брови хмурятся, и она зовет меня туда, где она растягивается на полу в гостиной. — Ты выглядишь грустным, детка. В чем дело? — спрашивает она, все еще пытаясь дотянуться до пальцев ног.

— Я не знаю, правда. Я сижу рядом с ней, скрестив ноги.

— Ну, я могу позвонить своему терапевту, если хочешь…

— Нет, я в порядке, — говорю я ей. Она постоянно предлагает, и я недавно обдумывал это, так как мне хотелось бы получить некоторое представление о том, что переживает Бел после развода родителей. — Думаю, мне просто грустно, что все заканчивается.

— Что именно? Средняя школа?

— Ага. И, возможно, Дэш поступит в Нью-Йоркский университет.

— О, да, дорогой. В наши дни люди ходят повсюду, но это не значит, что вы перестанете быть друзьями.

— Дело не только в этом, это… — Я замолкаю. — Ты думаешь, я не похож на других людей?

— Черт возьми, нет, малыш. Ты такой же уникальный, как и они. — Она хватает меня за подбородок.

Я извиваюсь, когда она пытается поцеловать меня в губы.

— Мам, гадость…

— Ты все еще мой ребенок, даже если ты теперь горячий ботаник, сладкий.

— Мама. — я отталкиваю ее, и она усмехается мне. — Я имею в виду… ты думаешь, что у других людей мечты больше, чем у меня? Или более интересные?

Она слегка хмурится, и я знаю, что она ненавидит это делать. Она беспокоится о морщинах.

— Это о твоей девушке?

— Бел? Нет. — К счастью, она нравится моей маме, и их знакомство было гораздо менее неловким, чем первая встреча Бел с моим отцом. — Ну, типа того, — признаю я. — Я просто чувствую, что, возможно, она и Дэш будут более довольны тем, как жизнь расставит всё по своим местам.

— У неё хорошие задатки, и у Дэша тоже. А в восемнадцать лет слишком рано быть уверенным в чем-либо. Она протягивает руку, чтобы коснуться моих волос, убирая их с моего лица. — Иногда я задаюсь вопросом, действительно ли тебе когда-нибудь приходилось быть ребенком.

— Да ладно, мама. У меня есть видеоигры и скейтборды. Ты хорошо справилась.

— Ну, путеводитель этого требовал, — торжественно говорит она.

Она смотрит на меня еще немного, а затем смотрит на время.

— Кстати о путеводителе — ложитесь спать, мистер, — говорит она, толкая меня в плечо. — Сон важен для развития ума.

— Звучит так, как будто это написано в книге, — соглашаюсь я, поднимаясь на ноги и вспоминая сообщение, которое я получил, когда разговаривал по телефону с Дэшем.

— За завтраком утром?

— У меня пилатес рано утром, так что, без меня, дорогой. Поцелуй маму.

Я рассеянно целую ее в щеку, и она щиплет мою.

— Спокойной ночи, детка.

— Спокойной ночи, мама.

Я просматриваю свои сообщения и вижу, что это не Бел, а Кай.

Кай: Ох, я попал в Массачусетский технологический институт

Кай: Массачусетский технологический институт 2024, детка

Тео: дааа, поздравляю!!

Но потом я перестаю думать об этом, потому что, если Кай сегодня поступил в Массачусетский технологический институт… Это означает, что Бел тоже должна была узнать об этом сегодня.

Бел

— Эй, привет, — говорит моя мама, пробираясь утром в мою комнату. — Ты чувствуешь себя лучше?

В руке она держит для меня стакан апельсинового сока, и это мило. Прости, мам, но на самом деле я не больна. Вчера вечером у меня были и другие причины сразу пойти спать.

— Со мной все в порядке, мама. Я медленно сажусь. — Разве ты не должна быть сейчас на работе?

— Я ухожу через десять минут. Она протягивает руку и проверяет мою температуру. — Температуры нет.

— Я в порядке. Я буду в порядке в школе. — Я не хочу идти, но поскольку у меня есть медсестра-мать, мне никогда не удавалось притвориться больной. Кроме того, мне нужно доделать бота. (Хотя мысль о том, чтобы пойти на робототехнику, заставляет меня чувствовать себя крайне плохо, так что, возможно, это не будет полной ложью.)

— Хорошо. — Моя мама улыбается мне, и я снова думаю, как несправедливо, что я храню от нее столько секретов. Я имею в виду, чего именно я боюсь?

(Разочаровать ее. Подвести ее. Дать ей надежду, а затем отнять ее.)

— Ты уже получила новости из каких-либо учебных заведений? — спрашивает она меня, поднимаясь на ноги. — Вчера вечером моя коллега Марилу рассказала мне, что ее дочь поступила в Калифорнийский университет в Санта-Барбаре.

— О, да, я думаю, что Калифорнийский Университет немного опережают всех остальных, — говорю я тонким голосом.

— Да, наверное. — Она наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб. — Хорошего дня в школе. Я тебя люблю.

— Люблю тебя мама. — Она выскальзывает из моей комнаты, и я падаю на мои подушки, глядя на экран телефона.

Тео: ты получила новости от Массачусетского технологического института вчера?

Мой желудок резко скручивается. Я удерживаю нажатой его предыдущее послание спокойной ночи, чтобы «лайкнуть» его, а затем делаю паузу, прежде чем ответить.

Дело в том… что в последнее время я была очень счастлива. Конечно, я немного умираю от подготовки к выпускным экзаменам, углубленным экзаменам и национальным чемпионатам, но все было настолько хорошо, что я, вероятно, должна была знать, что всё скоро закончится. У Chromatica прекрасно всё складывается, Тео, по сути, самый заботливый парень на свете, Джейми настолько напряжена, что у меня даже нет времени ни о чем беспокоиться, потому что она уже достаточно обеспокоена за нас обоих, и даже Нилам настолько отвлечена, что не волнуется разговаривая со мной, если только ты не хочет дать мне реальный продуктивный совет. На днях она даже задала мне вопрос, да, мне, она спросила меня— о том, как лучше всего починить спиннер Севена, так что, типа, это действительно должно быть лучшее время моей жизни.