— Мальчик здоров и хорошо развивается, — говорит Бел. Я толкаю ее локтем с притворным раздражением, и она толкает меня в ответ, и это может быть приятным моментом, пока Нилам не перебивает меня.
— Вы двое закончили? — твердо говорит она.
— Ты чего-то хотела? — спрашивает Бел.
— Да, немного тишины и покоя, — бормочет Нилам. Мы с Бел обмениваемся взглядами.
— Мне все равно нужен перерыв, — говорит Бел, откладывая плоскогубцы. — Хочешь показать мне, что вы с Дэшем делаете с рабочими роботами?
Я подзываю ее к тому углу, где сейчас Дэш занимается тем, что лопает надувные шарики.
— Конечно.
Нилам пристально смотрит на нас обоих, пока мы ускользаем, и Бел тяжело вздыхает, словно не дышала последние полчаса.
— Она ненавидит меня, — бормочет она.
— Она ненавидит всех.
— Да, но вроде бы особенно меня.
Нилам, похоже, особенно раздражается из-за Бел, но надо признать, что это похоже более сложно.
— Игнорируй ее. Она просто завидует.
— Чему она могла завидовать?
Много вещей.
— Я не знаю. Твоей пикантной обуви.
Сегодня на Бел розовые резиновые сапоги. В ее защиту нужно сказать, что сегодня дождь, но только такой, какой бывает в Лос-Анджелесе, то есть не очень сильный.
— Они, — говорит она, — практичны. Практически марксистские.
— С точки зрения чего, справедливого разделения труда? Попробуй еще раз, Бель Канто.
— Тьфу, я имел в виду, что они пролетарские. — Корчит она мне рожу.
— Кто-то хорошо сдал экзамен по углубленному курсу государственного управления, я так понимаю.
— Как обычно, — говорю я. Она резко толкает меня локтем в ребра, и я слегка её толкаю.
— Что здесь происходит? — говорит она, скрипя резиновыми сапогами, и становится на колени рядом с Дэшем. — Они похожи на кучу мертвых воздушных шаров.
— Правильно, — подтверждает Дэш, театрально добавляя: — Они пали в бою.
— Минута мира для их бессмертных душ, — говорит Бел, прижимая одну руку к груди.
— Ребята, вы такие странные, — бормочу я, и, хотя здесь не нужно ничего делать, я запрыгиваю на стол рядом с Дэшем.
— Эй, ребята, вам нужны билеты на танцы? — спрашивает Лора, внезапно появляясь позади меня затаив, дыхание от энтузиазма. — Джейми нужна была моя помощь в их продаже, — добавляет она извиняясь, потому что Лора прекрасно понимает, что большинство людей в этой комнате даже не задумывались о перспективе посещения школьных танцев, и большинство из них не способны к человеческому взаимодействию.
— Неужели уже пора? — спрашивает Кай, подслушивая, из того места, где он только что закончил формовать алюминиевый лист. — Я думал, это будет после вступительных экзаменов.
— Мм, так это, через неделю. Разве ты не сдал свои прошлой весной? — спрашивает его Лора.
— Да, но с письменной частью я мог бы справиться лучше, — говорит он оборонительно, в духе Кая.
— Я не уверена, что каким-либо инженерным программам будет важно, что ты получишь по письменному разделу, — говорю я ему.
Бел ничего не говорит, и это напоминает мне, что она всегда уклоняется от заявлений в колледж. Я хочу спросить ее, в чем ее дело — может быть, она не очень хорошо сдала экзамены или что-то в этом роде? — но кажется, что сейчас неподходящее время.
— И вообще, — говорю я, быстро меняя тему, прежде чем Кай сможет вдаваться в подробности о своих многочисленных неврозах, связанных с экзаменами, — этот год пролетит незаметно.
— Хорошо, — твердо говорит Дэш. — Я отчаянно жду Дня Благодарения.
— Нам всем нужен перерыв, — соглашается Лора, думая, что Дэш имеет в виду, что он рад провести неделю вне школы, как нормальный человек.
— Дэш сожалеет о действительном значении Дня Благодарения, — напоминаю я ей. — Несмотря на решительный антиколониализм…
— Я из команды коренных народов, — подтверждает Дэш Бел, которая улыбается.
Есть один способ закончить этот разговор — безусловная любовь. (То есть, к Дашу, а не европоцентризму и/или империализму.)
— …как и все мы, — спешу добавить я. — Очевидно. Но все же…
— Учитывая, что альтернативой является Команда массового геноцида, это очень обнадеживает, — соглашается Бел скептическим тоном, который я иногда слышу от нее, и Дэш открывает рот, вероятно, чтобы заставить ее снова улыбнуться.
— …Я почти уверен, что Дэш найдёт способ прийти в каждый из наших домов съесть остатки, — заканчиваю я громко, осознавая, что адресовал это Бел, а не Лоре, человеку, который на самом деле начал это только после того как ошибка уже была совершена. — Включая мой, — добавляю я, пытаясь добиться хоть какого-то подобия холода, — а мы даже не готовим дома.
— Мои родители не занимаются угощениями! — настаивает Дэш. — Это обидно.
— У меня тоже, — говорит Бел. — Моя мама говорит, что это просто хлеб.
— Хлеб это то, что было запечено — ошеломленно сообщает ей Дэш. — По сути, это идеальная еда.
— Ладно, прежде чем мы вернемся к этому снова, кто-нибудь будет покупать билеты? — говорит Лора, размахивая ими. — Знаете, это для бюджета школьного совета. Если вы, ребята, хотите хорошо провести выпускной…
Все стонут.
— Хорошо, позвольте мне перефразировать: если вы хотите поехать в Диснейленд на выпускной вечер
Это вызывает гораздо более восторженный отклик.
— В любом случае, я не собирался выходить из дома, — бормочет Кай, указывая на Лору. — Я возьму один для себя и Сары…
— Да, мне тоже на двоих, — добавляет Дэш, и я моргаю.
— Два? — Повторяю, потому что для меня это новость. — С кем ты идешь?
— О, я не знаю. Я думаю, с кем угодно. Я предполагал, что мы все собираемся. — Ты хочешь пойти со мной? — спрашивает Дэш у Бел, которая поднимает взгляд с того места, где играла с одной из истощенных шкурок воздушного шара.
На секунду мое сердце останавливается. Я имею в виду, конечно, это звучит не более чем дружеское приглашение — и, честно говоря, это так выглядит-но…
Если она говорит «да», то чему именно она говорит «да»?
— Ох, — говорит Бел и откашливается. — Когда?
— Последние выходные перед Днем Благодарения, — говорит Лора.
— О, круто, — говорит Бел и смотрит на Дэша, который дарит ей одну из своих легких фирменных улыбок. — Я имею в виду, конечно, да. Да, — говорит она, улыбаясь ему в ответ. — Я хотела бы.
Ой.
Хорошо.
— А что насчет тебя, Тео? — спрашивает Лора, поворачиваясь ко мне. На самом деле я об этом не думал.
Во всяком случае, не так уж и много.
Не так чтобы много.
— Прости, Лора, я не могу, — говорю я ей. — Я уезжаю из города на этих выходных. У моего отца в Солт-Лейк-Сити какой-то фестиваль, и он хочет, чтобы я туда поехал.
— О, это круто, — энергично говорит Лора. — Я слышала, что Солт-Лейк-Сити называют — «кремниевыми склонами» или что-то в этом роде.
— Да, так и есть. Но я все равно куплю билет, — говорю я ей. — Пожертвование или что-то в этом роде.
— Потрясающе, спасибо, Тео, — радостно говорит она. — Бел, Джейми и я подумали, может быть, после этого мы могли бы переночевать у меня дома, если ты захочешь присоединиться.
— О, это звучит забавно, — говорит Бел.
Я замечаю, что она еще не посмотрела на меня.
— Мы можем провести тебя внутрь, если хочешь, — добавляет Лора Дэшу. — Моим родителям все равно.
Моя мама точно убила бы меня голыми руками, — говорит Дэш. — Но кто знает, возможно, оно того стоит. Я, наверное, все равно к этому приду.
Должен ли я был знать, что он собирается спросить ее? Он никогда не упоминал об этом. Это большое дело? Возможно нет. Я слишком много думаю об этом?
Да, безусловно.
(А еще мне следует перестать задавать себе бессмысленные вопросы и заняться чем-нибудь полезным.)
— Ладно, ладно, я вернусь к работе над «Пуччини», — говорю я, поднимаясь на ноги и преувеличенно демонстративно проверяю часы. — Бел, ты не возражаешь, если я закончу схему, над которой ты работала?
