— Соглашение будет подписано, как только ее высочество принцесса прибудет домой. — Я обернулся к матери, поймав ее пристальный взгляд. Раньше я боялся его так, что волосы на голове шевелились. Теперь же он мне стал безразличен.

— Думаешь, я не знаю, ради кого ты все это затеял? Тебе вскружила голову мелкая аристократка, и ты как верный пес побежал за юбкой, предав Империю и собственную семью!

— Я никого не предавал. Империя не понесла никаких убытков, а только приобрела. Ведь для страны лишь в пользу то, что сына императорской семьи не нужно отдавать в заложники другому королевству, верно, мама? Вы ведь в любом случае планировали захватить Миранор, и теперь этим планам ничего не мешает. Или я не прав? — Говоря это я подошел к ней почти вплотную. Мама. Как много для меня значило ее внимание раньше. Я так усердно пытался добиться его. А теперь вот оно, бери, только мне уже не нужно.

Щеку обожгло хлестким ударом матушкиной ладони. Я медленно приложил холодные пальцы к пылающей коже. Глаза императрицы пылали гневом. Верно. Она ненавидела, когда кто-то переигрывал ее. Даже, если это родной сын. Только Владимиру все прощалось.

— Ты ведешь себя, как неразумное дитя, а не Принц! — Она покинула спальню, шурша платьем и грозно цокая каблуками. Дверь за матерью закрыли стражники. — Ты не выйдешь из своей комнаты до тех пор, пока не осознаешь всей тяжести собственной вины, и не исправишь содеянного! — Услышал я ее голос, приглушенный тяжелыми дверьми. — Кстати, твоя аристократочка сбежала из Империи!

Лина

Даже не знаю, что лучше: быть выпитой досуха химерой или стать подопытным кроликом Императрицы? Из одной клетки меня перевели в другую, по пути отобрав последнее, что у меня оставалось — одежду. Теперь на мне серый бесформенный мешок на лямках. Грубая ткань мерзко царапала кожу.

В романе не описывалось место, где «изготавливали» имперских химер. И правильно. Темное, затхлое помещение, провонявшее разными жидкостями тела, вызывало ощутимую дрожь. Холодно. Там везде было жутко холодно. Меня крепко привязали к креслу — не двинуться. На глаза надели повязку. Так, я оказалась в полной темноте. В рот вставили предмет, напоминающий капу. А потом пришла боль, от которой я провалилась в небытие.

Пришла в себя в камере. Лежала на голом каменном полу в позе эмбриона. Магия внутри бушевала. Моя и… чужеродная. Иная сила направлялась к центру, где сидел мой свет. Собственная магия сопротивлялась, пыталась не подпустить к ядру в районе солнечного сплетения. Это противостояние отдавалось болью во всем теле. Меня трясло, колотило, тело дергалось против воли.

— Очнулась? — Услышала знакомый голос. — Я думал, ты сбежала, а ты здесь. Лейна?

Не смогла ответить. К глазам подступили слезы. Почему он здесь? Почему так спокоен? Как он узнал где я? Они задумали это с Императрицей вместе? Еще немного и я бы попросту разрыдалась. От боли и унижения, от предательства, от понимания своей беспомощности. Проклятый случай привел меня в это место, в эту книгу, в этот мир. А я не хотела быть здесь, только изменить ничего не могла!

— Лина, ты жива? — В его голосе было столько беспокойства, что я удивилась. — Молю, скажи хоть что-нибудь!

Такая неподдельная тревога. Мне стало смешно. Неудержимо смех рвался наружу, сквозь непрекращающийся поток слез. Да у меня истерика!

— Поговори со мной! Пожалуйста! — Продолжал он, а я тихо смеялась, скрутившись на полу. Дрожала всем телом от смеха и боли. А потом увидела белые волосы. Даже не сразу поняла, что они мои. Длинные белоснежные как иней. Смех тут же прервался, а слезы высохли. Я села, рассматривая прядь за прядью. Абсолютно белые. Не седые, нет, а как мел. Соль без перца. Перевела ошарашенный взгляд на него.

— Почему ты здесь? — Заглянула в черные глаза Владимира. Его лицо освещал факел, вставленный в специальное крепление сбоку от моей камеры. — Где Шайн?

На лице принца заиграли желваки, а взгляд стал жестким.

— Женился и покинул Империю.

Вот значит как. Я опустила взгляд, пряча вновь набежавшие слезы.

— Но я напишу ему письмо, если ты хочешь. — Сквозь зубы процедил принц.

— Не нужно!

Какой в этом смысл? Из Миранора он мне ничем не поможет. Да и если он женат, то нас уже больше не будет. Никогда.

— Давай поговорим? — Тон его голоса изменился, стал более мягким.

— Не хочу. — Отвернулась.

— Я целый месяц искал тебя! Не отталкивай меня.

Месяц? Озноб по коже мурашками. Я здесь уже месяц? Но… Только теперь я рассмотрела свои руки. Кожа да кости. Наверное, жива только благодаря магии.

— Как ты нашел меня?

— Помнишь, серьги, что я подарил?

Кивнула. Конечно, я помнила их. Самая невероятная драгоценность из всех, что я взяла с собой во время побега. Те самые, из сверкающего шагрита, которые не смогла выбросить мама. Они были красивыми. Яркое воспоминание из светлого прошлого.

— Три дня назад их пытался продать один из охранников. Это не осталось незамеченным моими людьми, мне тут же доложили. Кстати, его пришлось пытать. — Не без гордости заявил Владимир. — Таким образом я оказался здесь.

— Ты ведь заодно с Императрицей? — Спросила и отвернулась. Ведь знала ответ. Конечно, они в сговоре. Да что там сговор, наверняка это она подослала его сюда ко мне.

— Что? Нет! Я даже не знал об этом месте, пока не стал искать тебя. — Он взялся за прутья клетки. — Почему не попросила помощи?

— У кого? У тебя? — Я хмыкнула.

— Я лучше, чем он! Выбери меня, — он пожирал меня взглядом, — в моем дворце ты будешь в безопасности. Я дам тебе все, что попросишь!

А мне стало смешно. Он серьезно предлагает мне стать… кем? Его любовницей? Заменить одну тюрьму на другую, более комфортную? Императрица не отпустит меня, и я уверена, что он это понимает. И уж тем более она не позволит ему держать рядом свою подопытную. Или позволит?

— Я умру здесь, но никогда не стану твоей добровольно. — Хмыкнула я. Сомневалась, что оказаться в его спальне сильно лучше пыток здесь. Он смотрел на меня с вожделением, будто я вещь, которой он непременно должен обладать. Игрушка, которую ребенок просит на новый год.

— Даже если я убью его⁈ — В его взгляде промелькнули безумие, ярость, жажда крови.

— Тем более, если сделаешь это.

— Почему он? — Прорычал Владимир. Если бы он обладал магией, подумалось мне, то из ноздрей валил бы пар, как у дракона. Именно его принц сейчас напоминал больше всего.

— Что?

— У него ничего нет и не будет. Я стану императором! Когда получу власть, смогу сделать все, что попросишь! Создать такой мир, как захочешь! Или уничтожить его, если пожелаешь!

— Императрица не позволит тебе своевольничать. — Мои слова источали сарказм. Как наивно с его стороны думать будто Миллена даст ему свободу творить то, что ей не по нраву.

— Императором буду я, а не она. — Его рот скривился, будто он съел лимон.

— Номинально да. Но ты когда-нибудь задумывался о том, почему она хочет посадить на трон именно тебя? Не потому ли, что ты идеальная марионетка?

Он застыл. Его пальцы, сжимающие преграду между нами, побелели. Взгляд стал странным, я не взялась бы описать эмоции, бушующие внутри этого человека. Казалось, будто я сделала ему очень больно.

— Тебе лучше согласиться на мое предложение. Подумай над этим. — Рыкнул он, развернулся, забрал факел и ушел, оставив меня одну в полной темноте. Засов на двери в помещение с клеткой лязгнул.

Шайн

Вот уже месяц как меня держали под замком в собственной спальне, не позволяли связываться ни с кем, кроме матери. Еду приносили исправно, три раза в день. Какое-то время я бунтовал, устроил голодовку, но Императрица дала понять, что не позволит мне умереть или сбежать, пока я не выполню ее волю. Теперь я ем почти все, что приносят. Однако исполнять задуманное отказался. Больше я не буду ее марионеткой. Собственно, поэтому мать меня не выпускает, пытается сломать.