Выслушав объяснения, я глубокомысленно покачал головой и произнёс:

— Я тебя услышал. А теперь проваливай, пока я добрый, но знай. Если вы и эта ваша общность попытаетесь опять что-то провернуть, как тысячу лет назад или хотя бы просто полезете в наши леса или на землю, которая под нашей защитой, то станете целями для охоты, мы выследим и истребим вас всех подчистую, не оставив никого. Как видишь нам это вполне по силам. Я сказал, ты услышал, ты увидел, ты запомнил.

— Я услышал, я увидел, я запомнил — отозвался он древней формулой и стал без резких движений подниматься на ноги.

А затем слегка поклонился и пошёл по дороге к городку немного деревянной походкой, вероятно до сих пор опасаясь удара в спину. Видимо эвгэлиты были каким-то образом уязвимы для других небесных зверей и для меня, чья энергетика более схожа с детьми Смертолесья, чем с двуногими. Сходу наши атаки их не убивали, но что-то в них нарушали. Не знаю только это некая критическая уязвимость была у паразитов всегда или они приобрели её уже покинув план природы и обосновавшись здесь. Но определённо условно бессмертное создание боялось умереть, а природа, которая во всём любит баланс, добавило этим опарышам слабое место, ведь вечная жизнь — это нечто неправильное. Эта самая неправильность создания передо мной весь разговор провоцировала нанести удар, инстинкт требовал избавив мир от недоразумения, которое в него не вписывается. Но я сдержался тогда, не нарушил своё слово и сейчас, а просто повернулся к Лизю и произнёс:

— Пойдём фарш твое знакомца землёй закидаем. А то вонять ещё по тёплой погоде начнёт.

Брат недовольно рыкнул, выражая своё мнение о таких знакомых и глупой работе, но мне осталось только досадливо покачать головой:

— Надо, Лизь, надо. А то почуют двуногие запашок и придётся долго и нудно объясняться. Тем более они уже через пару часов должны появиться. Хотя ты лучше прогуляйся и проконтролируй, чтоб мой собеседник чего не учудил, если их встретит по дороге. Вроде я его достаточно пугнул, но лучше присмотреть.

Идея пробежаться по лесу, пока я буду скрывать последствия звукового удара с близкого расстояния нашла в небесном волке гораздо большой отклик. Ну а мне пришлось заняться земляными работами, хорошо хоть брат не слишком заляпал стволы деревьев и ветки кустарников своим засадником, потому что тот прятался за камнем, по которому рычание его и размазало.

Зэдал Яванид сидел в комнате, пил чай и бездумно смотрел в окно. Руки его казалось время от времени начинали жить собственной жизнью, вновь подогревая чайник магией и проводя усечённый вариант чайной церемонии, но ни на лице, ни в глазах ничего не отражалось. Некоторые умения настолько въедаются в тело, что уже не требуют для действий участия разума, который блуждает где-то в иных сферах, далёких от материального мира.

Однако отрешённое состояние наследного принца было внезапно прервано севшим на окно с другой стороны стекла вороном. Птица с чёрными перьями несколько раз переступила с ноги на ногу, а потом повернула голову в бок, внимательно посмотрев на человека одним умным глазом. Молодой мужчина слегка усмехнулся, вспомнив, что зрение у воронов работает не совсем так, как у людей из-за расположения их очей. Когда птица повернулась к тебе клювом, она на тебя как раз не смотрит, разглядывая что-то по сторонам.

Ворон тем временем повернул голову и внимательно взглянул на человека вторым глазом через слегка мутноватое стекло. В столице уже почти все дома сколько-нибудь богатых людей обновили свои окна, стёкла в них теперь крупнее и куда меньше искажают картину, но север это всё таки захолустье, даже в резиденции мэра целого городка всё было довольно архаичным. Впрочем Зэдал допускал, что на земле, которую контролируют монахи, просто могут придерживаться старины. Всё таки Небесный Водопад не беден, зарабатывают на исцелениях здешние маги прилично, но ведут весьма аскетичный образ жизни.

Ворон тем временем как будто удовлетворился увиденной им картиной, громко каркнул, расправил крылья и улетел, а человек усмехнулся ему вслед:

— Правильно, падальщик. Ещё не сегодня.

После этого мужчина сделал очередной глоток чая и опять погрузился в созерцательное состояние. Думать не хотелось, тем более что все возможные мысли о ближайших планах уже бессчётное количество раз успели прокрутиться в голове. Ещё одна попытка стать сильнее и мудрее будет предпринята и он сделает всё возможное, чтобы она увенчалась успехом, однако уверенности в результате по прежнему нет, а вот опасений провала хватает. Наследный принц шагнул на восьмую ступень Лестницы Огня довольно давно, ведь в его распоряжении были лучшие в стране наставники, самые дорогие и действенные зелья, а так же личный талант, усердие и великолепная наследственность. Казалось, что вскоре так же легко ему покорится и девятая ступень, а за ней и десятая, тем более что магию он ко всему прочему искренне любил, со всем жаром отдаваясь тренировкам и поединкам. Но что-то пошло не так, сын короля будто упёрся в стену, которую нельзя ни перелезть, ни проломить, ни обойти.

Он тренировался, становился лучше, его контроль стихии был на высочайшем уровне, возможно никто в стране больше не мог так же ловко управляться с огнём, росла и его мудрость с пониманием самой магии, в своих изысканиях и исследованиях он углубился в настоящие дебри волшебства, всё лучше осознавая, чем оно является и как работает. Однако долгожданного просветления и перехода на новую ступень всё не было, а наставники лишь разводили руками. В какой-то момент отец начал учить его лично, но и это не принесло результата. Потом были попытки преодолеть барьер алхимией, которая становилась всё сильнее. Зелья и эликсиры ничего не дали, лишь начав негативно влиять на организм побочными эффектами. Но и это не остановило молодого мужчину, который стойко их превозмогал, становясь крепче. Правда только до определённого предела, в какой-то момент данную практику пришлось прервать, когда тело всё же перестало справляться с нагрузкой. Тогда настал черёд воистину жестоких тренировок, его величество решил, что раз наследник не может шагнуть выше по Лестнице сам, то его придётся заставить. Бесчисленные спарринги с противниками девятых и десятых ступеней заканчивались тем, что Зэдал попадал к целителям, лишь чтобы потом вновь быть избитым. Но даже мотивация болью не смогла принести нужного результата.

Наследный принц казалось испробовал всё. И путь мудрости, и путь алхимии, и даже путь страданий и унижений, он пытался взойти на девятую ступень и азартом молодой души мага огня, и пролагал путь к вершине спокойным разумом учёного, и даже пытался пробить стену ненавистью, которая душила его и подталкивала испепелить жестоких наставников к демоновой матери. Однако нужного результата всё не было.

А тем временем люди, казавшиеся друзьями и политическими союзниками всё больше отдалялись от него. Они всё так же улыбались, демонстрирую хорошее отношение, верность и прочие чувства правильных подданных короны к её наследнику, но Зэдал не был дураком и видел их насквозь. Надежда на то, что он станет достаточно силён для королевского титула таяла в их глазах, а вместе с ней таяла и верность. Внешне это было малозаметно, но маг огня отлично понимал, что едва его отец умрёт, как грянет буря. Одни в ней возвысятся, другие падут, а его вспомнят лишь для того чтобы убить и где-нибудь прикопать, как впрочем и большую часть его старших сестёр с племянниками и племянницами. Девушки были замужем за людьми из разных политических группировок, но победить в будущей грызне за власть могла только одна из них. Не было сомнений, что число носителей королевской крови убавят просто на всякий случай, чтобы избежать проблем в будущем. Пожалуй единственным вариантом при котором родственники могли выжить — это уйти в монастыри, отказавшись от прежних имён и титулов. Ну или он мог всех спасти, наконец преодолев свой предел.