Некоторое время я провела в одиночестве и даже задремала, утомленная горькими эмоциями. Спала, пока меня не разбудили голоса. Двое мужчин спорили возле шатра.

– Зачем ты притащил ее к себе? Тебе мало того, что довел девчонку, – кажется, это голос Паоло. Я зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть, он же это Эдмону говорит, да за такое обращение к генералу его просто уничтожат!

– Думай с кем говоришь, командир! С чего ты решил мне указывать? – голос Эдмона на удивление был спокоен.

– Я просто поверить не могу, что такой «бравый» генерал решил прикрываться слабой девчонкой с нестабильной магией! – Паоло сказал это уже совсем другим тоном, более едким и насмешливым.

– Ты явно хочешь потерять мое расположение, Торо? – генерал явно начал закипать.

– Оставь ее в покое! – Паоло проигнорировал вопрос, видимо посчитал его риторическим.

– Ничего ей не сделается, просто послужит на благо империи, ну и на мое тоже, – с усмешкой проговорил Эдмон, а я сузила глаза, вот, значит, как!

– Обещай, что ты ее не обидишь, – Паоло понял, что меня не отпустят, решил позаботиться хотя бы о моей безопасности.

– Пока она мне нужна, ничего с ней не случится, не стоит так волноваться, командир, лучше займись своими прямыми обязанностями!

– Слушаюсь, генерал, – Паоло будто выплюнул эти слова.

Эдмон зашел в шатер с таким довольным видом, честно говоря, не поняла, чему он так радуется. Он молча, как будто не замечая, прошел мимо меня в душевую. Не стала ни о чем его спрашивать, жалея о поступке Паоло, этим разговором он ничего не решил, только показал генералу, что я ему не безразлична. Вдруг он решит использовать друга, чтобы заставить меня подчиняться?

Мне все равно теперь, что будет со мной, я уже почти смирилась, но Паоло теперь в опасности. Единственное, что можно попробовать сделать – изобразить полное безразличие к командиру.

Когда Эдмон вышел из душа, я старалась на него не смотреть, хотя это было сложно. Он застал врасплох своим высказыванием:

– И чего ты тут расселась? Марш на дежурство!

А я и рада была подскочить и смыться куда глаза глядят. Присутствие этой глыбы мужского рода действовало на меня крайне странно.

Эдмон Честер Прайм

Сам не знаю, почему притащил к себе девчонку. Меня бесило то, что она снова устроила на поле боя, сорвала очередную атаку, подставила меня!

Странно, что вся моя тактика теперь завязана на этой непонятной заклинательнице, а еще более странно то, что она заставляет меня ощущать по отношению к ней.

Зря я тогда разрешил ей себя заклинать, не думал, что ее сила больше моей.

Она красивая, но слишком наивная, а теперь еще и не хочет подчиняться. Конечно, можно и заставить, но ее магия основана на ее эмоциях, страх похоже работает на ликвидацию, а вот злость творит непонятно что.

Придется докладывать отцу и снова выслушивать от него, что он обо мне думает.

– Отец, заклинательница вышла из-под контроля, нападение сорвано, – не в силах заставить себя поднять голову начал я.

– Что значит вышла из-под контроля? Подчини ее!

– Она сильнее, – прокашлявшись, чтобы голос не хрипел, ответил я. Император рассмеялся.

– Надо же, а я надеялся, что ты не полное ничтожество!

– Отец! – не сдержал возмущения.

– Я уже говорил называть меня мой император или твоих мозгов и на это не хватает!

– Да, мой император.

– Так что девка, что она натворила?

– Разозлилась, и ее сила сработала неверно, она снова сорвала атаку.

– Так успокой ее.

– Спокойствие тоже вряд ли сработает, она ликвидирует заряды от страха.

– Ну так в чем проблема?

– Кажется, она смирилась и больше не боится за себя в бою.

– Хм, а за тебя?

– С чего бы ей за меня бояться? Она ненавидит меня, она ненавидит все, что связано с войной.

– Так соблазни ее! – от этой мысли стало как-то тесно в груди, но я постарался не подавать вида.

– Как?

– Ты привык на все готовенькое, а тут стоило бабе заартачиться, так ты сразу сдулся, трус! Ты что зря такой смазливый что ли? Весь в свою шлюху мать! – я скрипнул зубами, сжав кулаки до хруста.

– Я постараюсь, мой император, – и оборвал связь, боясь высказать отцу все, что накипело!

Алтея

Я опасалась после дежурства возвращаться в шатер к Эдмону, все еще надеясь, что он пошутил, но, когда зашла в свою привычную палатку, оказалось, что даже место мое занято.

Руфина посмотрела на меня взглядом, в котором смешались подозрение и жалость, и велела идти к генералу. Я и пошла, даже сгорбилась немного от расстройства. Плелась еле-еле, оглядываясь по сторонам, хотела увидеть хотя бы мельком своего защитника, успокоить его, но не получилось.

Когда все же зашла в шатер, чуть не растянулась прямо на входе, потому что увиденное заставило меня споткнуться.

Посреди шатра был накрыт походный столик. Чего на нем только не было, даже цветы и открытая бутылка, судя по всему, алкоголь…

Генерал сидел за столиком, явно кого-то дожидаясь, а при виде меня подскочил и воскликнул:

– Ты где так долго шаталась?

– Я могу уйти! Ты кого-то ждешь? – вопрос сорвался с губ прежде, чем я подумала о его уместности.

– Конечно, – я решила, что он позволяет мне удалиться, и развернулась на выход.

– Ты куда? – снова возмущенное восклицание.

– Погуляю пока, – умнее ответа не нашлось.

– Я тебе погуляю! И так заждался, чтобы после дежурства сразу шла сюда, понятно?

– Да я как бы и шла, – неуверенно ответила я.

– Ну да, почти час, хотя от границы лагеря идти минут пять.

– Так я не помешаю? – решила все же уточнить.

– Нет, садись уже, я голодный! – что же получается, он решил устроить романтический ужин для меня? Уже страшно.

Села, на походном стуле было не очень-то удобно, но Эдмон со своей комплекцией, кажется, чувствовал себя вполне комфортно. Вот, что значит привычка.

Я была обескуражена происходящим и не знала, как к этому относится.

Эдмон начал сосредоточено есть, видимо, действительно проголодался. Почему тогда ждал меня? Я ему что, аппетит улучшаю?

Сама несмело положила что-то из первого попавшегося блюда в тарелку и стала есть, все еще глядя на генерала.

Когда первый шок прошел, стала подмечать, что он очень аккуратно выглядит: побрился, причесался, приоделся. Конечно, он и не бритый, и грязный неотразим, но сейчас он просто картинка!

Мы жевали молча какое-то время, потом Эдмон вдруг встрепенулся и кинулся разливать напиток. Я вздрогнула от его порывистых движений, напугал. Он заметил мою реакцию и, кажется, смутился.

– Пей, – коротко сказал он, салютуя своим бокалом.

– Не хочется, – на мой ответ на меня так грозно посмотрели, что я схватила бокал и отпила почти половину.

– Вот и молодец, – да, дела, что же он ко мне прицепился со своими угощениями, я бы лучше у костра с девчонками поела. При этой мысли я грустно вздохнула. – Не понравилось? – мой вздох приняли на свой счет.

– Нет, что ты, просто устала, наверно.

– Тогда можешь полежать, – Эдмон кивнул на лежанку, а я с трудом сглотнула.

– Не настолько, чтобы спать, мне и тут хорошо.

– Ладно сиди, – мне милостиво разрешили.

Мы опять помолчали. Потом Эдмон попросил меня рассказать что-то о себе. Честно говоря, не знала, что ему рассказывать, ведь я так и не знаю, какая информация обо мне у него есть. Решила рассказать самое безопасное о себе: свой опыт торговли на рынке.

Он слушал не перебивая, а мне нравилось смотреть на перемены в его лице. Он так интересно реагировал на мой рассказ.

Сначала покровительственное выражение знания всего и вся, понимания самой истины, когда делилась опасениями насчет своего успеха в продажах, он явно думал, что справился бы лучше.

Но стоило рассказать, что я тогда придумала, то тут же в его глаза появилась детская растерянность, которая отражает то, что он на самом деле ничего в этой жизни не понимает. И так хотелось в этот момент его обнять, утешить, помочь!