Женщины-альфы в нашем мире большая редкость, однако именно это дает им преимущество: они сильнее мужчин. Вот так парадоксально. За милыми лицами и спортивными фигурами скрываются куда более страшные враги, чем кажется. Быть женщиной априори плохо. Мы способны (по мнению мужчин, разумеется) только на то, чтобы обеспечивать быт, греть постель и воспроизводить потомство. И, если ты омега, это так.

Когда же происходит сбой, и помимо стандартного набора первичных половых признаков появляется еще и ген альфы, все становится намного сложнее. Женщины-альфы прекрасны, сильны, умны и очень хитры. Они знают, как пользоваться своими телом и разумом. Они способны покорять не только более слабых омег и бет, но и альфа-самцов. И уж если встретил такую на своем пути в качестве врага — лучше беги!

Набрав в грудь побольше воздуха, прикрываю веки и привычно считаю до десяти. Успокоиться, открыть дверь и, пользуясь замешательством альф, выскользнуть в коридор. Оттуда — по лестнице до самого верха. Главное, не попасть под горячую руку, ибо, уверена, ни один из них колебаться не станет.

Осторожно приоткрыв двери, с удивлением замечаю, что ни Саши, ни Антона с Королёвым в узком коридоре больше нет. Откуда-то слева еще слышатся звуки борьбы, но так тихо, будто в соседнем здании. Непонимающе хлопаю ресницами. Куда все делись? Когда успели?

Пока верчу головой в разные стороны и учащенно дышу, осторожно вышагивая по коридору, кто-то хватает меня сзади и резко впечатывает в крепкий мужской торс. Взвизгиваю. Шею обжигает чужим дыханием, и только чертов запах кофе дает понять, что это свои.

— Лёша! — яростно шепчу прямо ему в ладонь, пока альфа пятится к какой-то неприметной дверце, притаившейся между двумя кабинетами. Оказываемся в кладовой. — Совсем сбрендил?!

— Тише, — шипит на меня альфа, и я страшно округляю глаза.

— Где все?

— Саша увел их на другой этаж.

— А ты?

— А я вернулся за тобой, — спокойно поясняет Лёша. Голова немного кружится, и злость мгновенно улетучивается. — Ты в порядке? Цела?

— Меня не задело, — утыкаюсь носом ему в шею и расслабленно выдыхаю. Оказаться в любимых объятиях — вот, что мне было нужно. — И что дальше? — спрашиваю, все тем же носом рисуя линии и зигзаги на его коже.

— А дальше, — начинает Лёша, но потом вдруг отстраняется и хватает меня за плечи, удерживая на расстоянии на вытянутых руках. Хмурится, насколько могу видеть в полумраке крошечного помещения. — Я так не могу, Кира…

— Что? В чем дело?

— Ты вся им воняешь. Прости, но я не могу.

Альфа делает шаг назад, а потом рывком приближается. Больно ударяюсь затылком о дверь. Сбоку что-то падает. Похоже, швабра.

— Не могу больше чуять чужой запах на тебе, не могу.

Лёша нетерпеливо, яростно вгрызается в мои губы. Даже пискнуть не успеваю. Жадно целую его в ответ. Как же он не понимает, что мне самой до тошноты, до чертиков все это надоело? Что мне тоже не нравится, дьявол его раздери!

Врезаюсь пальцами в его волосы, с силой дергаю. Альфа рычит мне в рот. Поворачивает спиной к себе и начинает вылизывать шею, оттягивает грубо ворот водолазки. Пошло и мокро. Сдерживаю стоны, жалобно поскуливая в разгоряченный воздух.

— Проклятье, — недовольно фыркает Лёша, когда его пальцы соскальзывают и никак не могут справится с застежкой на моих кожаных штанах. — Дурацкие тряпки!

— Тише, — выстанываю из последних сил, уже сама дергая за ремень на его джинсах. Быстро справляюсь с задачей, а потом снова поворачиваюсь к альфе спиной.

Лёша не церемонится. Тянет одежду вниз, не переживая о ее целостности. Резко входит так, что на миг привстаю на цыпочки от неожиданности. Подаюсь навстречу, и он громко стонет мне в плечо, не забывая при этом покусывать кожу прямо сквозь ткань водолазки.

Впечатавшись до боли в дверь, поскуливаю, позволяя своему альфе выпустить пар так, как он хочет. Позволяю оставлять на шее укусы и легкие кровоподтеки. Впервые он не нежный и не сдержанный. Даже в самые горячие течки он всегда держал себя в руках, но не сегодня. Сейчас Лёша — волк. Озлобленный, уставший волк, желающий показать всем, кто его пара. Что я принадлежу только ему, что только он имеет право оставлять на мне свои следы и запахи.

Я не препятствую, полностью отдавшись порыву. Это глупо, согласна, предаваться этому прямо сейчас, в самый разгар войны. Но, черт возьми, мне тоже это нужно! Знать, что я жива. Знать, что я с ним. До самого конца.

— Моя! — яростно рычит альфа.

С силой вбивается в мое нутро, сжимает бедра и бока до синяков, разрывает шею клыками.

— Чтобы ни один, слышишь, Кира, ни один проклятый альфа больше не смел к тебе прикасаться! Ты поняла?

— Да! — кричу, наплевав на запреты и опасность. Пусть знают.

— Ты — моя Пара. Только моя!

— Да! — снова вырывается утробным стоном из грудной клетки, и я вздрагиваю всем телом, наваливаясь на дверь еще сильнее.

Руки, ослабев, повисают, веки сами собой закрываются, и я учащенно дышу, пытаясь прийти в себя. Лёша толкается еще пару раз, прежде чем отпустить меня и немного отступить. Ловит в последний момент, ибо ноги совершенно не держат.

Одеваемся молча, отчего-то не глядя друг другу в глаза, будто сделали что-то, чего делать категорически запрещено. Нет, мне не стыдно, и я не боюсь его. Просто… перед смертью не надышишься. И мы оба это понимаем.

В последний раз прижав меня к себе, Лёша шумно выдыхает. Отодвигает ворот водолазки. Смотрит на следы своей грубости. Хочется сказать ему, что ради такого готова обнимать каждого встречного альфу, но я молчу, потому что понимаю всю серьёзность и опасность ситуации.

— Готова? — переплетя наши пальцы, спрашивает Лёша. Киваю. — Сейчас я открываю дверь, и мы бежим, не оглядываясь, не останавливаясь, до самого верха. Поняла?

— Да.

— Идём, — тихий шепот повисает в комнатушке, а потом в глаза ударяет яркий свет из-за стремительно открытой двери.

Бежать, бежать! Ступени, очередной пролет. Запыхавшись, едва не врезаюсь в спину Лёши, но в последний момент успеваю затормозить. Перед глазами плывут черные точки, и я прижимаюсь лопатками к стене, стараюсь отдышаться. За спиной слышится топот чьих-то ног. Если сначала я думала, что наш поход на Дента будет похож на криминальный сериал «с крутыми мужиками с автоматами наперевес», то теперь понимаю, что это — лишь плод моей разыгравшейся фантазии. На деле все обстоит совершенно иначе. Здесь нет «крутых мужиков», нет долгих пафосных разговоров и обещаний мучительной расправы. Все происходит так быстро, что едва успеваю перевести дыхание. Мы врываемся, куда-то бежим, чего-то ждем, чувствуем чужое дыхание за спиной и снова бежим. Однако приближаемся к цели.

Вот и сейчас, едва заприметив блеклую металлическую табличку с цифрой четырнадцать, я только вздрагиваю и готовлюсь бежать, хотя дальше просто некуда. За тяжелой стальной дверью — кабинет человека, который разрушил наши жизни. Тот, кто не давал покоя долгие три года, который лишил радости и спокойствия. Тот, чьего лица никто никогда не видел, и тот, кто ответит на все мои вопросы. Иначе и быть не может. Я не сдвинусь с места, пока не посмотрю в его глаза, пока не услышу его голос.

— Давай, — Лёша задвигает меня за спину и отступает назад, тем самым оттесняя ближе к заветной двери. Меня трясет, но я только сцепляю зубы крепче. — Давай, Кира!

Едва с губ Лёши срывается крик, на лестнице появляется Королёв. Глаза горят бешенством и каким-то самодовольством. Руки разбиты в кровь, на скуле наливается синяк. Бывший скалится, бросая короткий, не предвещающий ничего хорошего взгляд в мою сторону. Сглатываю.

— Жень, не надо…

— Кира, пошла вон отсюда! — рычит Лёша, выпуская на свободу свою волчью сущность, и я, всхлипнув, отворачиваюсь.

Дрожащей ладонью тянусь к дверной ручке.

— Не смей приближаться, дерьма кусок!

Ощущаю волну жара всей кожей, каждым волоском. Женя бьет точно в цель. Давит силой альфы, и Лёше ничего не остается: только броситься в бой. Я знаю, что мой альфа сильнее. Но что случилось за эти годы с Королёвым, если он отшвыривает его, как котенка куда-то в стену, едва пальцем пошевелив? Замираю в ступоре, округлившимися от шока и страха глазами наблюдая за тем, как Лёша поднимается с пола, утирает кровь с рассеченной губы и смотрит на Королёва из-под бровей.