— Надеюсь, Вы не против прокатится со стариком, — лающе смеется мужчина, и от его смеха у меня волосы на голове встают дыбом.

Тяжело сглатываю, решая: нахамить или быть покладистой. Но режим сучки включается раньше инстинктов, и я гордо расправляю плечи, с заметным сарказмом отвечая:

— Нет, что Вы, у меня же нет больше дел.

Альфа опять смеется, а меня жуть берет. Хочется прикусить язык, да побольнее, а лучше — отгрызть его к чертям собачьим. Что я творю, боже?!

— А ты мне нравишься, — не без иронии произносит альфа, после того как его мерзкий смех переходит в подозрительный кашель. Бугай начинает шевелиться. Перед моим носом мелькает его рука, в которой зажат белый кружевной платок. Егоров утирает губы от крови. — Не бойся, я ничего тебе не сделаю. Просто поговорим.

— А можно это было сделать не как в дешёвом НТВ-шном фильме? — тут же огрызаюсь, и серая прижимает уши к голове. Да, родная, я тоже в шоке. — Меня, вообще-то, Лёша ждет…

— Рот! — рявкает мужчина. Грудь пронзает вибрацией от его рыка. Ладони холодеют, и я машинально закрываю рот, сгибаясь под силой его воли. — Будешь говорить, когда я скажу, — уже более миролюбиво заканчивает альфа. — И без тебя голова болит.

Вжимаю голову в плечи и обнимаю сумочку. Ссориться с Егоровым-старшим опасно. Какая же я дура! Кто меня вообще за язык тянул?! Господи, надеюсь, он меня не убьет.

А в заднем кармане джинсов в это время начинает вибрировать телефон. И я точно знаю, кто звонит, но просто не могу взять трубку.

Страшно. Черт возьми, как же мне страшно.

— Приехали, — мрачно оповещает Константин Валерьевич, давая знак водителю, чтобы остановил машину. — Выходи, Кира.

— Ваш кофе, — высокий сутулый мужчина слегка за шестьдесят протягивает блюдце с чашкой и двумя кубиками сахара, — что-нибудь еще?

— Спасибо, Артур, — Егоров машет рукой, и дворецкий тут же ретируется, даже не удостоив меня взглядом. От него пахнет необычайно сладко, что вообще странно для мужчин, пусть он и омега. Что-то похожее на клубнику. Нашла о чем задуматься. — Кира, я бы хотел прояснить пару моментов, с Вашего позволения, естественно, — Константин Валерьевич отхлебывает чай, пристально глядя мне в глаза. Прикусываю губу. — Думаю, Вы и сами понимаете, что в связи с некоторыми обстоятельствами, у нас с Вами возникли своего рода… проблемы?

— Поясните?

— Давайте не будем делать вид, будто Вы не понимаете, — хмыкает мужчина, — Алексей поставил Вам Метку.

— Потому что мы Пара, — пожимаю плечами, думая, как скоро Лёша почувствует, что я попала в беду.

Телефон перестал звонить только пару минут назад. Не сомневаюсь, что все это время он прочесывал город в поисках меня. Но знает ли, где искать?

— Мы же оба понимаем, что противиться природе глупо и противоестественно. Лёша нашел свою Пару и поставил Метку, потому что по-другому не мог. Не вижу проблемы.

— О, дорогая Кира, проблема есть и не одна.

— Да что Вы? — щурюсь, пытаясь понять, к чему он ведет. — Прошу, озвучьте.

— У Алексея уже есть Пара, и это не Вы, — говорит Константин Валерьевич с таким безмятежным видом, будто это в порядке вещей.

Какая глупость! У альфы не может быть больше одного Истинного!

— Это исключено! — не выдерживаю, вскакивая с места, отчего чашечка с кофе падает набок, и темно-коричневая жижа выливается на белую скатерть, оставляя после себя некрасивое кофейное пятно. Амбал, стоящий за моей спиной, с силой давит на плечи, вынуждая опуститься обратно. — Что за ересь Вы несете? Вы не можете просто взять и запретить нам быть вместе!

— С чего такие выводы? — кажется, мужчину утомляет наш разговор. Но он первый начал! — Милочка, я могу все. Даже сделать так, чтобы Алексей не приблизился к Вам на расстояние пушечного выстрела. Думаете, это так сложно устроить? Я Вас умоляю, не будьте так наивны. Вы взрослый человек, чтобы понимать, что, если я захочу, Вы больше никогда не увидитесь, и даже пресловутая Метка не поможет. Есть много интересных способов расторгнуть Ваш «договор».

А вот теперь мне становится действительно страшно. Даже страшнее, чем когда он рявкнул на меня в машине. Его сила альфы ужасающа. Да он силен, как тысяча чертей, несмотря на преклонный возраст! От голоса вибрирует не только воздух, но и я вся. Сжимаюсь, скорее на автомате подтягивая колени к груди, и обхватываю их руками.

— Давайте прекратим этот балаган, Кира, я порядком устал, — вздыхает мужчина, чуть ослабляя давление, и я растерянно киваю, давая понять, что полностью в его власти.

Если он скажет спрыгнуть с крыши — прыгну. Настолько крепко он засел в моей голове. И даже Метка не спасает. Какая ирония. Именно об этом он и поведал пару секунд назад. Но разве так бывает? Разве есть что-то сильнее связи Истинных? Каким бы сильным ни был его внутренний волк, ни что по идее не может разрушить союз Пары. Только смерть.

— Кира, — зовет мужчина. Мотаю головой. — Давайте разойдемся мирно. Обещаю не тронуть Вас и Ваших родных, а Вы взамен исчезнете из жизни Алексея навсегда. Я помогу. Все, что угодно: деньги, дом, новое имя и новая жизнь. Мы же не хотим создавать еще больше проблем и как-то вредить Лёше?

Сердце глухо стучит в висках, и от волнения сводит живот. Комната кружится перед глазами, смазывается в одно сплошное пятно. Ладони холодеют, привычно трясутся. Уверена, Лёша чувствует, как мне плохо. Страшно. Больно. Я не верю, что такое вообще возможно, но что, если его отец действительно может сотворить с нами такое? Разлучить после того, как мы спустя столько лет снова вместе?

Я никогда ему не нравилась. Он не скрывал своего отвращения ко мне, потому что я родилась в обычной, ничем не примечательной семье. Конечно же, он нашел Лёше Пару. Скорее всего, тоже из богатой семьи. Кто я на их фоне? Просто омежка, такая же, как и десятки сотен других.

Я старалась, ей-богу, старалась, стать той, кто будет целиком и полностью соответствовать их статусу. Окончила школу с золотой медалью, поступила в лучший университет города, а после — открыла свое дело. Зубами выгрызла себе место в этом мире, стала железной леди, бизнесвумен. И что теперь? Я снова проигрываю. Кажусь на их фоне глупой простушкой, позарившейся на такого завидного холостяка.

— Я… мне…

— К сожалению, времени подумать у Вас нет, — холодно отрезает Константин Валерьевич. — Можете возвращаться домой и собирать вещи. Кирилл сопроводит Вас, а затем отвезет в аэропорт. Об Алексее можете не беспокоиться.

— Но хотя бы попрощаться…

— Никаких прощаний, Кира!

— Но…

Дверь с грохотом открывается. Лёша, злой как черт, вихрем залетает в гостиную. За ним, едва поспевая, плетется встревоженный дворецкий.

— Отец! — меня буквально сшибает от его злости, и я покачиваюсь в кресле, будто его кто-то намеренно толкнул. Амбал — Кирилл, кажется — за моей спиной звучно матерится, подлетает к Егорову-старшему, закрывая могучей спиной от пышущего гневом Лёши. — Кира, поднимайся, мы уходим!

— Добрый вечер, сын.

— Заткнись! — рычит Лёша. — Кира! Живо!

Подскакиваю, как ошпаренная, и бегу к своему альфе. Ноги заплетаются, колени — словно желе. Падаю в его объятия, сжимаю покрепче. И едва это происходит, как слезы срываются из глаз, а я перехожу на громкие рыдания. Только в его руках чувствую себя защищенной, нужной, любимой.

— Ну все, тише, — ласково шепчет на ухо Лёша, пока душу его в объятиях и не хочу отпускать. — Успокойся, он тебя не тронет, слышишь? Я не позволю.

— Алексей, ты же понимаешь, что я это так не оставлю. Хватит сопротивляться, сынок.

— Не называй меня так!

— Сын, отпусти девочку. Ей нужно уходить, а тебе пора встретиться со своей Парой. Она совсем недавно в городе, но, думаю, вы и так прекрасно знакомы, — на этих словах я отлепляюсь от Лёшиной груди и оборачиваюсь.

Потому что этот запах не перепутаю ни с чем.