— А у Ордена искал? В работный дом не заглядывал? — с иронией спросила она.
— Нет. — честно ответил он. — Что тебе там делать? Там же люди для исправления находятся. И это религиозная организация. Зачем тебе там быть?
— Вить, — вздохнула она, — похоже, ты совсем ничего не знаешь. Орден — та ещё какаха. И что тебе наговорили? Но подожди. У меня есть факты. Я все файлы у них украла. Покажу тебе всё. Сам поймёшь и, надеюсь, окончательно придушить этот проклятый Орден.
— Джилл, почему ты на Орден так взъелась? Ещё и бойню эту с сожжением устроила. Нет, если ты хочешь, если тебе они мешают, то почему нет? Можем хоть всех их сжечь, но…
— Можно всех сжечь? — обрадовалась она. — Отлично. Так и поступим.
— Но ты же против пустого насилия. Ты же сама мне говорила, что наказание должно быть за дело, а не просто так.
— Именно! И поверь, дорогой, Орден как никто это название заслуживает! И вообще, ты решил портить нашу чудную встречу разговорами об этом поганом Ордене? — повысила она голос.
— Нет. — смиренно заявил он. — На Орден мне плевать. Будем говорить о чем хочешь.
Но их примирительную идиллию нарушил подошедший военный из отряда лорда.
— Господин, — обратился он к лорду, — простите, что прерываю, вы должны принять меры. Прикажете наступать?
Военный указал рукой наверх. На краю оврага сгруппировались несколько имперцев и наставили оружие на корсиканцев.
— Да что же это такое! — Джилл отстранилась от Виктора. — Не смейте стрелять, ясно? — гаркнула она на военного. — Это люди моего отца. К тому же у них адаптированное к условиям Корсики световое оружие. Вы, с вашим огнестрелом и десяти минут не продержитесь! Виктор, скажи ему! — гаркнула она уже на мужа видя, что военный не собирается слушать приказы женщины.
— Ждите, — скомандовал Виктор. — Раз госпожа желает…
— При чем тут, что я желаю? — разгорячилась она. — Нам только резни на пустом месте не хватало! Папа! — она подбежала к аэроскейту и понеслась вверх, к краю оврага. — Папа, пожалуйста, перстень! — кричала она уже на отца. — Почему твои люди опять подняли оружие на моего мужа? Я же сказала, что всё улажу!
Нехотя, но генерал Браун смирился. Глубоко вздохнул и отдал приказ опустить орудия. Джилл спрыгнула со скейта и оказалась рядом с отцом.
— Пап, пойдём вниз, — потянула она его за руку, — познакомишься с моим мужем лично. А то за всё это время, что мы женаты, вы даже не виделись. Пойдём, — тянула она отца, — Виктор очень хороший, тебе понравится.
Знакомство прошло смазано. Ни Феб, ни Виктор не выразили энтузиазма. Ещё бы! Всего лишь час назад они готовились разорвать друг друга в клочья. Плюс Феб в принципе недолюбливал Виктора. По его мнению такой зять не подходит его дочке. А это мнение никто не спросил, что злило именитого генерала ещё больше. Виктор же вообще всех в принципе недолюбливал, особенно если без спросу ступили на его землю.
Джилл пыталась сгладить ситуацию. Отчитала обоих, что они не думая полезли в драку, затеяли войну, вместо того, чтобы сначала поговорить, разобраться в ситуации. А то как два быка — сразу бодаться, не поняв, что да как. Мужчины её мнение выслушали, даже невнятно покивали. Но весь их вид говорил о том, что они нисколько не жалеют о содеянном. Наоборот, если б не Джильда, с удовольствием бы вцепились друг другу в глотки.
В конце концов кое-как мужчины познакомились. Девушка даже заставила их пожать друг другу руки. Зять и тесть нехотя, но выполнили её просьбу.
Затем решено было отправиться в гости в замок. Отметить знакомство, так скачать. Джилл хотела, чтобы весь папин отряд тоже пошёл с ними. Поселился на территории крепости. Люди бы отдохнули, в порядок себя привели. Но генерал запретил это делать. Места незнакомые, люди странные. Языка многие имперские солдаты не знают. Безопаснее и разумнее всем оставаться в разбитом ранее лагере на окраине леса. Так считал Феб. Джилл не стала спорить и в замок отправились только она, Виктор, отец и пара его сослуживцев. Последних взяли для солидности, чтобы придать веса генералу.
В крепости их тепло приняли местные. Люди, завидя госпожу, сбегались со всех концов поместья, вставали на колени и кланялись своей хозяйке.
— Госпожа Юнико! — раздавалось со всех сторон, — приветствуем вас! Да здравствует госпожа! Тысячи лет жизни госпоже!
Люди кланялись, некоторые прижимали руки к сердцу в знак особой признательности, другие от радости кидали вверх шапки — уже потеплело, снег почти сошёл, но головные уборы ещё носили.
Джилл вышла вперед и снисходительно помахала всем рукой.
— Что? — обернулась она на недовольных отца и мужа. — Люди меня любят. Если они хотят приветствовать меня, как божество, я не собираюсь их отговаривать.
— Смотрю, ты завоевала себе популярность, — буркнул муж, оглашая очевидный факт. Ему не совсем нравилось, что рейтинг жены выше его собственного.
— Они и раньше меня почитали, — заявила довольная Джилл, — Это ты сдерживал проявление чувств, не разрешая мне с ними общаться.
Виктор ничего не сказал, лишь недовольно фыркнул. Но стоило мужу успокоиться, как заговорил Феб.
— Это что за рабство ты тут устроила?! — отчитывал дочку отец. — Что ещё за поклонение? В какого тирана ты тут превратилась?
— Пап! Какой ещё тиран? Какое рабство? Это мои вассалы — свободные, но подчинённые мне граждане. И они приветствуют меня в соответствии с традициями Холли. Пап, ты как никто знаешь об уважении чужого менталитета. Граждане Империи, в том числе и военные, никогда не навязывают свою волю местным. Это закон. Разве нет?
— Дочка, — Феб покосился на Виктора как бы показывая, что не желает говорить при нём, — ты прекрасно поняла, о чем я.
Да, она поняла. Жестокость Таллинов, бурлящая у неё в крови и сдерживаемая в Империи, на Холли расцвела махровым цветом.
— Пап, я убивала только по делу, — ответила она на незаданный вслух вопрос, — и не мучила никого. Ну, почти… Лишь иногда… — оговорилась девушка, вспомнив некоторые свои проделки.
— А по количеству? — игриво улыбнулся Виктор. — Про твои аппетиты тут легенды слагают. В лес без денег никто не суется, и даже заплатив трусятся как кролики, а про пожарище я вообще молчу: пожгла ты мне свободных вассалов. Но я вовсе не против. — как бы в противовес генералу заявил лорд. — Ты же госпожа. Делай что хочешь. — ещё подтрунил он.
Отец укоризненно посмотрел на дочь, но та сделала вид, что ничего не замечает.
Чтобы скорее замять неловкую ситуацию, Джилл повела всю делегации в дом. Но в замке обстановка не многим отличалась от уличной. Слуги, завидев госпожу, тут же побросали все свои дела, и побежали с радостными воплями приветствовать хозяйку. Тоже попадали на колени, тоже кланялись и даже пол целовали, чем сильно раздражали генерала. Отец без конца фыркал и даже злился, но Джилл и ухом не повела. Это её вассалы и никому не позволено мешать им выражать почтение госпоже.
Её служанки, четыре девушки, две Аниты, Тоня и Ола примчались сломя голову. Пробрались к госпоже растолкав других. Упали перед ней, принялись целовать её руки, восхвалять, прославлять, желать долгих лет жизни.
— Девочки, встаньте, — обратилась к ним госпожа лично. — Вам не пристало валяться передо мной. Вы — мои доверенные лица, мои глаза и уши в этом доме. Я дозволяю вам приветствовать меня простым поклоном.
— Спасибо, госпожа, — поднялись они, — мы вас так любим, госпожа!
Феб, наблюдая всё это, даже фыркать перестал. Отошёл в сторону и принялся рассматривать статуэтки на камине всем своим видом показывая, как ему противно. Его сослуживцы, составляющие ему компанию, просто стояли рядом, не зная, как поступить. Подобные этикеты были для них чужды.
— Девочки, всё ли здесь хорошо? — обратилась Джилл к служанкам, совершенно не обращая внимания на поведение земляков. — Спокойно ли? Всего ли хватает?
— О, госпожа! — выступила вперёд Анита номер один. — В замке всё спокойно. Благодаря лорду, — она поклонилась, упоминая хозяина, — мы сыты и довольны. Не переживайте. Ваши вассалы счастливы и боготворят вас!
