Эверетт обвел взглядом Тесси.

— Если нет любви без прощения, значит, ты не можешь любить, папа?

Тесси повернулась к нему.

— Да, это значит, что он не любит тебя.

Они снова начали кричать друг на друга, и, хотя мои галлюцинации о Винсенте уже давно улетучились вместе со сном и едой, я представлял, что бы он сказал мне сейчас — слова, которые он говорил мне, когда я был подростком: "Если бы ошибку нельзя было простить, ты бы не размышлял над ней. С тех пор как ты был маленьким, ты всегда мог затаить обиду, но знаешь, что я понял? Ты обижаешься, потому что тебе не все равно. Это потому, что твоя любовь так глубока, что боль от нее уходит дольше".

Я проглотил ностальгию и наблюдал за ссорой Тесси и Эверетта, уговаривая себя быть благодарным за эти моменты, а не за те, которые, как я знал, я упустил без Ари. В дверь постучали. Я распахнул ее перед одним из охранников.

Он протянул мне конверт:

— Курьер принес это несколько минут назад. Он сказал, что это было заказано несколько месяцев назад и должно быть доставлено сегодня.

Я выхватил конверт из его рук и вскрыл его, пока он уходил. Знакомый почерк Винсента встретился с моими глазами, когда я раздвинул плотный картон.

Прошло несколько месяцев…

Ну? Чего ты ждешь?

Винсент

АРИАНА ДЕ ЛУКА

Идентичность.

Четыре слога.

Обычное слово.

Достаточно простое для произнесения.

Но когда дело дошло до его определения, я провела большую часть своей жизни, не в силах его определить. Я ушла из бюро, зная, что мне нужно найти себя, если я хочу жить с Бастиано. И я нашла. Последние два месяца я работала, просматривала Netflix, чтобы понять, что мне нравится и не нравится, читала больше жанровой фантастики, чем раньше, подкрепляя потерю Бастиана мафиозными романами, и ходила в рестораны по всему району.

Я лучше понимала себя. Но это не значит, что я не скучала по Бастиано. Это означало, что, когда он будет готов простить меня, я буду лучше понимать себя.

Я выдохнула и сжала затекшую шею. Возможно, судьба смеялась надо мной, потому что я не могла найти работу нигде, кроме как здесь. В "Доминик". Место, в котором я угрожала работать, если Бастиан откажется взять меня на работу все эти месяцы назад.

Одна из официантов, Кэрри, подняла брови, подходя к барной стойке.

— Доминик не в духе. — Обеими руками она изобразила дьявольские рожки.

Я сдержала смех, чувствуя себя беззаботно. Я скучала по Бастиано и Тесси каждый день, но я также находила время, чтобы открыть себя. Я принимала жизнь за день, узнавая, кем я была вне ФБР, и доверяя судьбе, что она снова сведет нас с Бастиано.

Но я скучала по нему.

Боже, как я по нему скучала.

Я отдала ему папку, подсунув ее под дверь его пентхауса, когда знала, что его не будет дома. Это не было сложным выбором. Я знала, что это поможет ему найти свой счастливый конец, и, как и Винс, верила, что судьба снова сведет нас вместе.

Но мне хотелось, чтобы судьба поторопилась, потому что прошло уже два месяца, я с каждым днем все больше влюблялась в себя вне бюро, но всегда знала, что буду счастливее с Бастиано, висящим у меня над головой.

Юпитер.

Ганимед.

Мне было все равно, кем быть.

Я просто хотела быть Бастиано и Арианой, двумя планетами, вращающимися друг вокруг друга.

Управляющая "Доминика", Анна, встретила нас у барной стойки, ее брови сошлись, когда она посмотрела на меня.

— К тебе посетитель. Мужчина. Горячий мужчина.

Мое сердцебиение участилось, и я поняла.

Я просто знала.

Я посмотрела на дверь, но ничего не смогла разглядеть из-за ливня, заливавшего улицы.

— Но ведь идет дождь.

— Я знаю. — Она закатила глаза и прислонилась бедром к пустому стулу. — Он там уже несколько часов. Доминик не пускает его, и он наконец-то разрешил мне прийти за тобой.

Нахмурив брови, я бросила крошечный блокнот, который держала в руках, под раковину. Я работала официантом, а не барменом, но меня это не смущало.

Я повернулась к Кэрри.

— Ты можешь подменить меня?

— Да, давай. — Она выглядела любопытной, но, как я знала, удержалась от вопросов, которые хотела задать, так как наморщила брови. — Горячий незнакомец. Пожалуйста, расскажи мне сочную историю. Но позже. Я подменю тебя на ночь, если ты расскажешь мне все об этом завтра.

— Договорились.

Я глупо ухмыльнулась, накинув пальто и открыв дверь в открытый внутренний дворик. Он сел за один из столов, не обращая внимания на стулья, которые кто-то из персонала приковал вместе у навеса, чтобы защитить их от дождя. Я изучала его темные волосы. Именно такие, какими я их помнила. Глаза. Нос. Губы. Тело. Все выглядело так, как я помнила, но это все равно вырывало дыхание из моих легких.

— Привет, — прошептала я.

Бастиан скрестил руки, его губы изогнулись в ухмылке.

— Здесь всегда так плохо обслуживают?

Всегда, засранец.

Я не смогла сдержать улыбку. Я знала, что он придет ко мне.

Судьба.

Юпитер и Ганимед.

Я не знала, кто мы, и мне было все равно, лишь бы мы были вместе.

Я сделала шаг к нему.

— Может быть, только ради тебя. Думаю, мой босс тебя ненавидит.

Его губы дрогнули, даже когда вода прилила к его волосам.

— Я владею рестораном, который забрал весь его бизнес.

— Владеешь?

— Я купил его у Ашера.

— Так вот чем ты теперь занимаешься? Владеешь рестораном?

Мне было так трудно держаться подальше от телефона и интернета, не использовать свои навыки сыщика, чтобы преследовать его. Я хотела этого, но я также хотела найти себя, чтобы, когда мы с Бастиано снова будем вместе, я смогла отдать ему всю себя.

— Одна из многих вещей.

— А остальное?

— Ты всегда пристаешь к клиентам с такими личными вопросами?

— Только к горячим.

— В таком случае, здравствуй. Меня зовут Бастиано Романо, но ты можешь называть меня Бастиан.

— Привет. — Мне захотелось схватить его за лицо и поцеловать, но я сдержалась. С трудом. — Меня зовут Ариана Де Лука. Ты на меня злишься?

— Я только что познакомился с тобой. Как я могу на тебя злиться? — Я закатила глаза, но внутри все напряглось в ожидании его ответа. — Ты вернула мне сына. Я никогда не смогу на тебя злиться.

Винс нашел петлю, чтобы повесить ее на Эльзу. Она не пользовалась услугами донора спермы. Она спала с мужчиной и платила ему, чтобы он держался подальше от Эверетта с момента его рождения.

— Это была не я. Винс позаботился о том, чтобы я получила эту папку после его смерти.

— Он всегда был на три шага впереди, не так ли?

— Попробуй двадцать девять лет.

— Однажды ты скажешь мне, что это значит.

Я не могла перестать смотреть на него.

На человека, который любила сильнее всех, кого я когда-либо встречала.

Человек, который открыл мне свое сердце, хотя до этого его растоптали.

Человек, который влюбился в ребенка, не принадлежащего ему по крови, и все равно каждый месяц посылал чек женщине, которую ненавидел.

Я сделала шаг ближе.

— Мне бы этого хотелось.

Его хищные глаза наблюдали за тем, как я приближаюсь к нему, накинув капюшон, призывая меня.

— Я оборвал связи с Эльзой.

— А Эверетт?

— Он со мной. Уже около двух месяцев.

— Ты счастлив?

— Да. Но не настолько, насколько я могу быть счастлив. — Он обхватил ногой мою лодыжку и притянул меня ближе.

Я поймала себя, положив две ладони ему на грудь.

— Я скучала по тебе, Юпитер.

— Как ты меня назвала?

— Юпитер.

— Я не Юпитер. — Он покачал головой. — Дядя Винс рассказывал мне историю о Юпитере и Ганимеде. Ганимед вращается вокруг Юпитера, зацепившись за его гравитацию, всегда рядом, всегда кружит.

Я боролась с болью, нарастающей в груди.