– Да ты не помешаешь… Ты решил… – Мишель засмеялся. – Нет, мы просто друзья, Эмма хочет писать статью обо мне…

«Вот кто за язык тянул? А с тобой мы не друзья, уходи!»

«Интересно почитать!»

– Тем более. Статья это важное дело, и требует сосредоточенности.

«Я слышала твои слова о том, что искусствоведы воспевают какое-то дерьмо!»

«Невозможно ни перестать думать о тебе, ни сделать так, чтобы ты…»

– Прощайте, мадемуазель Трево. Я позвоню, Мишель.

«Хочешь сказать, мы больше не увидимся?»

«Лучше нам не видеться».

__________

Артур ожидал чего угодно, но машина и Доминик были на месте, когда он вышел вечером с работы. Они доехали до дома. Поставив автомобиль в гараж, Доминик выкатил свой мопед и уехал.

Роланд приехал довольно поздно, под шафэ и очень довольный, видимо, продал что-то дорогостоящее. Артур уже не знал, куда деться от голода, но не хотел ужинать один. Как только они сели за стол он сразу повеселел. Роланд смешно рассказывал о своем покупателе, и об Оливье, помощнике, которого не так давно взял на работу. Тот являлся с некоторых пор постоянным героем анекдотов, совершавшим из лучших побуждений комические оплошности. Артуру молодой человек был симпатичен, Цоллерн-младший заметил, что юноша обожает Роланда и молчаливо влюблен во Франсуазу, что он страдает, когда Роланд обходится с ней неподобающе, с точки зрения Оливье: говорит надменно, переворачивает с ног на голову ее высказывания или – непростительная дерзость! – хватает за волосы. Если бы не это, любовь Оливье к Роланду была бы совершенно безоблачной.

– Ну а у тебя как дела?

– Все в порядке. Я вытащил из зубов Пеллерена последний кусок фабрики. Сегодня мы подписали, наконец, договор с Мерлем. Мне, правда, сразу всучили еще один – на замену коммуникаций в здании и на прилегающей территории.

– Подписал?

– Ну да, там действительно все менять.

– Зря. – Роланд откинулся на спинку дивана и задумчиво покачал головой. – Надо было взять отсрочку хоть на день.

– Я не хочу с ним лишний раз видеться. Да и потом все равно восемьдесят процентов таких работ в городе ведет его компания.

– Помнишь, что говорил отец? В каждом договоре есть подковырочный пункт. Уверен, что засек его?

– Нет.

– Понятно. Ты увлечен какой-то своей идеей, хочешь побыстрее начать ее воплощать, поэтому становишься прекрасной мишенью для тех, кто желает на этой твоей увлеченности сыграть. Знаешь, что ты сделал, подписав этот договор? Ты официально запустил Пеллерэна на свою территорию. Теперь в любой момент, когда Мерль захочет, он может наведаться взглянуть, как дела. Кажется, ты хотел с ним пореже видеться?

– Зачем ему это нужно?

– Поищи ответ на этот вопрос!

– Это только твои предположения! Мне есть чем заняться и кроме этого!

– Это еще не все. Вы подписали договор о намерениях?

– Да.

– Он был мил и обходителен?

– Вполне.

– Но работы потребуют сперва оценки, потом составления сметы. И смета, уверен, будет чудесным образом расти как на дрожжах. Хотя бы не допускай, чтобы они начинали что-то делать, пока не подпишешь основной договор. Да, сел ты в лужу, малыш. Ты так мне хорошо рассказывал о коварстве Пеллерэнов, после того, как мы у них побывали! И что? О чем ты думал, когда подписывал?

Артур исподлобья взглянул на брата и снова потупился.

– С ней сегодня виделся, – диагностировал Роланд.

– Вот… как ты узнал?

– Эта девушка – просто волшебное средство, которое превращает твой мозг в эклер!

Артур закурил, поднялся и отошел к окну.

Роланд, улыбаясь своим мыслям, тоже встал. Прошелся за спиной брата, остановился позади Артура, слегка потряс его за плечи.

– Бутуз, может быть, это обратимый процесс, – попытался утешил он. – Расскажи о своих грандиозных замыслах!

– Не расскажу, ты уже смеешься!

– Обещаю – не буду!

– Ладно. – Артур чуть прищурившись посмотрел на брата и, думая как лучше описать возникший у него образ, начал: – Там будет…

Раздался дверной звонок. Роланд открыл и отступил в сторону. Доминик пыльный и пьяный, ввалился, споткнувшись об порог и с трудом удерживаясь на ногах. На щеке у него была ссадина, на шее следы помады, а в волосах какие-то блестки.

– Ребенок погулял, – констатировал Роланд брезгливо.

Артура вид мальчишки и развеселил, и рассердил.

– Ты что пьяный ездишь? Отберут права, уволю тебя, – сказал он.

– Не дрейфь, крошка! – Доминик лениво сделал ручкой.

– Слушай, мальчик, не борзей! Иди-ка приведи себя в порядок! – строго сказал Роланд.

– Сначала похавать надо, – ответил Доминик, наставительно подняв палец, и уже собирался пройти на кухню, но Роланд остановил его.

– Вон отсюда пошел! В комнату свою, быстро! – слишком четкая и немного замедленная речь означала у Роланда гнев и возмущение. И хотя он почти никогда не повышал голос, перед его негодованием редко кто мог устоять, настолько оно, казалось, больше его внешнего спокойствия, что может отделиться от тела и стать самостоятельной карающей силой. – На кухню придешь только когда вымоешься и переоденешься!

Наверху что-то грохнуло. Роланд встрепенулся, насторожился, – звук раздавался из библиотеки, – пошел проверить, что случилось.

– Артур! – позвал он сверху.

– Сейчас! – Артур зашел на кухню, взял хлеб, пакет сока, джем, сыр, вручил это все Доминику и сказал.

– Сегодня лучше не выходи. И веди себя по-человечески, ты же не маленький!

Мальчишка только хихикнул и отправился к себе.

Артур поднялся в библиотеку. Там рухнул стеллаж с книгами. Они валялись по всему полу как распотрошенные птицы.

– Есть у меня насчет твоего протеже кое-какие подозрения. Понаблюдай за ним пристально. – Роланд складывал книги в стопки на полу, чтобы потом расставить их нужном порядке. Артур молча стал помогать ему. Он знал, что общаясь с книгами, даже просто расставляя их на полках, Роланд так погружался в них, что переставал замечать происходящее вокруг него, и поэтому больше он от брата ничего не дождется.

Роланд проснулся от воя. Первой его мыслью было, что он слышал его во сне, но нет, странный надрывный звук действительно раздавался неподалеку. Он открыл окно – в саду было тихо. Зато в коридоре послышался какой-то шорох. Роланд подошел к двери, приоткрыл ее и чуть не вскрикнул – кто-то нажал на дверь с другой стороны.

– Чего прячешься? – Артур шагнул внутрь.

– А ты что вломился?

– Зачем в коридор идешь?

– А тебе почему не спится?

– Что свет не зажег?

– А ты чего в темноте бродишь?

– Мы играем в «вопрос на вопрос»?

– Что ты чудишь?

– Ты слышал что-нибудь?

– А ты?

– Я – да.

– Продул!

– Слышал звон какой-то, как будто много бубенчиков?

– А вой слышал, который как будто внутри дома раздавался? Заходил к Доминику?

– А что? Хочешь сказать, он во сне воет?

Роланд пожал плечами, спросил:

– Ты ложишься?

– Думаешь, я теперь засну? Дай что-нибудь интересное почитать, а?

– Что в моей библиотеке для тебя интересное?

– А что у тебя там для нормального человека ничего нет?

– А ты что – нормальный?

Они пришли в библиотеку. Роланд прошелся между стопками книг, которые еще не успел расставить, поводя глазами по полкам.

– Хочешь быстро уснуть? Что тебе больше шепчет – поэзия, философия или культурология?

– А если не быстро?

– Пожалуйста: история или психология?

– А совсем медленно?

– Приключения?

– Вот это – что?

– Жофруа де Виллардуэн? Хочешь про крестовый поход?

Артур взял с полки книгу, раскрыл. Откуда-то из ее середины на пол выскользнул конверт, второй Артур успел поймать.

Открыл и присвистнул.

Протянул брату.

– Роланд… ты хотел? Это он?

Роланд подошел к столу, включил лампу. Разложил фотографии.

На двух, одна из которых нечеткая, – меч целиком, на третьей только верхняя часть. Клинок хорошо сохранился, рукоять показалась Артуру неправдоподобно тонкой.