Они повернулись в его сторону, пошли, обходя группки гостей и официантов с подносами, при их приближении спины стариков раздвинулись точно занавес, теперь Артур должен был остаться со своим безумием один на один.

– Познакомьтесь, Эммануэль, это мой младший брат, Артур.

– Очень приятно. Вы почему-то совсем непохожи, – улыбнулась она.

– Да, – глухо сказал Артур, словно сквозь стекло аквариума он смотрел на Роланда, делающего ему глазами какие-то знаки.

– У меня к вам одна маленькая просьба, Эммануэль, если вам будет нетрудно, представьте Артура отцу. Он очень хотел познакомиться с вашим отцом еще два года назад, но в тот раз не получилось. Артур занимается строительством, поэтому, возможно, месье Трево будет сотрудничать с моим любимым братом. А я вас ненадолго покину. Кстати, о картинах. Я все подготовил, вскоре они будут у вас, если будет возможность, лично завезу их вам.

– Спасибо, так мило с вашей стороны, Роланд.

Эммануэль вопросительно посмотрела на Артура, удивленно посмотрела на Артура, с легкой усмешкой посмотрела на него, а потом пришел черед беспокойства.

– Пойдемте?

– Да.

По тому, как он подался вперед, чтобы идти, ей показалось, что он сейчас упадет.

Она прикоснулась к его руке и тут же отдернула пальцы.

– Вам плохо? Вы очень бледный, у вас рука ледяная. Сможете дойти до дивана?

– Да, но вам…

– Ни слова, просто идите за мной, садитесь. Позвать брата?

– Нет… простите меня! Пожалуйста, не беспокойтесь.

– Хотите выпить?

Артур сглотнул, Эммануэль заметила, что его бьет крупная дрожь, что он сейчас начнет стучать зубами.

– Вы заболеваете, вам нужно ехать домой. Хотите, я вызову такси? А пока, наверное, лучше кофе, вы согреетесь. – Она попросила официанта принести кофе.

Артура сковал сильнейший озноб, когда ему подали кофе, он с трудом мог согнуть пальцы, чтобы держать чашку. После нескольких горячих глотков ему стало немного лучше.

– Вы очень добры, – он задержал руку Эммануэль, которая хотела забрать и поставить его чашку на столик, чтобы он случайно не пролил остатки кофе, задержал и прижался губами к ее пальцам.

Вскоре Артур уже разговаривал с мсье Трево. Эммануэль была удивлена, насколько свободно и увлеченно он рассказывал о каком-то своем проекте, подошел еще кто-то, разговор закрутился об архитектуре, охране старинных зданий, о чем-то спорили, Артур был немногословен, но очень убедителен.

«Странный чурбан». Эммануэль отошла к знакомым художникам.

Артур не вышел к завтраку, и Роланд поднялся к нему. Сидел на кровати, дожидаясь пока брат проснется.

– Что ты тут делаешь? – пробормотал Артур, щурясь от света.

– О, да ты просто труп, похоже, я тебя вчера перекупал! Погорячился, прости! Я готов искупить свою вину и принесу сейчас тебе завтрак или, может быть, что-то покрепче? Чем ты хочешь подлечится?

– Мышьяком.

– Понятно.

Он вернулся с подносом.

– Ну вот, чашечка горячего мышьяка, довольно крепкого, с лимоном. Да, малыш, что-то ты раскис.

– Не надо мне было ехать вчера. Просто стыд!

– Да? Сейчас, погоди, проверим. – Он вернулся с книгой. – Вот, купил на днях: «Эмоция стыда возникает, когда человек перестает соответствовать в своих поступках, взглядах, мыслях, качествах, облике принятым им за образец нравственно-эстетическим нормам. – Да? – Это остро переживается при сравнении себя с другими (особенно значимыми для него людьми). Стыдясь, он может ощущать себя плохим, никчемным, беспомощным, маленьким, – ха-ха-ха! – недостойным, глупым, непривлекательным, неудачником и т.п. Возникает иллюзия, что все видят его недостатки и презирают его. Он хочет безотлагательно исчезнуть, что называется, готов «провалиться сквозь землю». Легкая форма стыда представляется как состояние застенчивости. – О, будь осторожен! – Стыд парализует работу интеллекта, оказывает негативное влияние на поступки человека, блокирует осознанность, активизирует защитные механизмы личности». Точно, все налицо, будем лечить.

– Я все испортил, Роланд.

– Да ты что, наоборот! Все было отлично! Ты подумай, сколько с ней знакомится таких хлыщей как я. А ты совсем не такой, она тебя запомнила, ручаюсь.

– Запомнила, с кем ей не стоит общаться!

– Ничего не понимаешь! Тебе сейчас паршиво и ты отказываешься признать успешно сделанный первый шаг.

– Успешно?! Я как выглядел? Как какой-то полуобморочный болван!.. Хотя знаешь, так хреново мне давно не было, думал, что окоченею насовсем, а тут ты с ней.

– Прости, цена была довольно высокой, но все-таки ты вчера успел очень много. Первый заяц – Эммануэль! Ты привлек к себе ее внимание, ничего такого ужасного ты не сделал, может же человек вдруг почувствовать себя плохо! Ты поблагодарил ее за доброту, даже поцеловал ей руку – отлично!

– Тебя ведь поблизости не было!

– От меня не скроешься! Дальше, второй заяц – ее отец. Как он тебе?

– Мне понравился, а как будет, если мы с ним будем работать – не знаю, вроде все должно быть нормально.

– Прекрасно! Совет: уделяй ему пока чуть ли не больше внимания, чем ей. Кстати, ты был в ударе, ты лихо с ними беседовал, а она – наблюдала за тобой. Правда! Так что я даю тебе один день передышки. Всего один. Сегодня я на аукционе, вернусь поздно, а завтра… завтра я позвоню ей и скажу, что картины привезу не я, а ты.

– Роланд!

– Не умоляй о пощаде, ее не будет ни с моей, ни с ее стороны. Готовься. Думай. Приведи себя в порядок.

– Почему я тебя слушаю, скажи?

– Потому что я твой старший брат!

На следующее утро Артур, спускаясь в столовую, услышал, что Роланд разговаривает по телефону.

– Эммануэль, мне очень жаль, что я пообещал вам заехать, но не смогу, сейчас много неотложных дел, однако если вы не против, Артур сегодня завезет вам картины. Он будет вечером неподалеку от вас. Когда удобно? Хорошо, в шесть.

– В шесть я не могу, у меня встреча, ближе к восьми.

– В шесть он не может, у него встреча, можно немного попозже – ближе к восьми? Спасибо, и я передам пригласительный на выставку. Официально в следующий четверг, но в среду открытие будет только для своих, обещаю что-то интересное и такое, знаете, очень камерное. Да. До встречи!

Артур налил кофе, развалился в кресле. Роланд подошел к нему, потрогал лоб, попытался посмотреть глаза, за что получил шутливый удар в бок.

– Ну что – как прошел вчерашний день? Ты разработал стратегию, тактику?

– Роланд, понять не могу, чего тебя так распирает, ты сияешь как твой антикварный кофейник.

Роланд улыбнулся, посмотрел на себя в кофейнике, налил еще чашку.

– Ты прав, странно, но меня это очень заводит. Когда я сам для себя устраиваю подобную игру, все бывает более тускло, что ли? А из-за того что ты постоянно ведешь себя как-то не так, для меня эта игра вдруг предстает в ином свете, я начинаю видеть все по-другому, конечно, не твоими глазами, но и не моим привычным взглядом. Я хорошо изучил стандартные реакции людей на многие вещи. Я делаю ход, и почти всегда верно предвижу ответный. А твой характер и упрямство создают неожиданные повороты событий и неожиданные реакции людей. Это очень увлекательно. И просто – я рад за тебя! И хочу тебе помочь.

– Да, я знаю, только я все равно не смогу воспользоваться твоими стратегиями и тактиками…

– Да это и не нужно, ты можешь быть только самим собой, притворяться тебе не дано. И все-таки в моих силах что-то сделать, ну, хотя бы устроить вам встречу.

– Восьмой круг, первый ров, Роланд, не забывай!.. Сегодня я хотел сказать ей… попросить ее быть моей женой.

– Артур! Ты куда понесся? Погоди! – Роланд так расплылся в улыбке, что Артуру тоже стало смешно. Но потом он сказал серьезно, даже мрачно.

– Я не хочу, чтобы меня кто-то опередил.

– Послушай, просто заведи с ней роман!

– Нет, это будет оскорблением с моей стороны. Вчера я ничего не делал, только думал, и я понял: девушки, с которыми я встречался раньше, это было… как алкоголь – выпил, тебе хорошо, потом похмелье, тебе плохо, решаешь не пить. Просох, потом снова нахлобучил, но чего-то другого уже. Если говорить про тебя, ты научился пить так, чтобы тебе потом не было плохо, но не позволяешь себе надираться до чертиков, и тебе уже не бывает так хорошо. С Эммануэль я чувствую все совершенно по-другому.