— Когда маг превосходит определенный уровень мастерства, он обязательно в это ввязывается, вне зависимости от того, хочет он этого или нет, рано или поздно всегда его кто‑то втянуть попробует. — Ответил я. — Или попытается купить за деньги его знания, или, наоборот, начнет угрожать тебе, или, что чаще, твоим близким, пока не получит по зубам так, что и они и другие не захотят с тобой связываться… По собственному опыту сужу.

-'По зубам', — повторил демон, пробуя фразу на вкус, — А ведь тот красиво и аккуратно упакованный кусок мяса до сих пор на фонтане болтается! Хозяин поместья очень часто любил устраивать благотворительные приемы — вечера для талантливой, часто небогатой, молодежи. Возле него часто признавались в любви влюбленные пары. — Развел руками демон.

— До сих пор? — Я, конечно, немного погорячился с избавлением от этого негодяя, зрелище вышло не для слабонервных, и подвешивание останков над фонтаном тоже как‑то больше походило на детскую шалость, чем на обдуманный поступок, но это как посмотреть. Почему‑то мне до сих пор кажется правильным подход, что достаточно один раз показать исключительную жестокость, как тебя навсегда оставят в покое. Честно говоря, не могу вспомнить, что я считал раньше по такому поводу. Может потому, что никогда не думал об этом?

— Думаю, через день — два снимут. Пока что трогать боятся, считают это своеобразным 'посланием' тем, кто по какой‑то причине тебе не понравится и напоминанием тем, кто посмеет подобных людей к себе на приемы приглашать или просто с ними общаться. Хозяин поместья тоже впал в немилость, множество его 'друзей' сразу от него отстранилось, влюбленные парочки у фонтанов тоже перестали собираться…

Что‑то я не понял, он меня что, ускоряет что ли, на совесть берет?

— Что ж, возможно, я слегка погорячился, — не стал я расстраивать демона, — и, возможно, зайду к хозяину на днях…

— Правильно, — кивнул демон, — и некоторая часть могущественных магов поступила бы точно так же, особенно те, кто не вовлечены во власть. Они часто добры и милостивы к тем, кто с ними по — дружески общается, они не допускают сильной несправедливости вокруг себя и готовы защищать всех принадлежащих к их ближнему кругу. Но они могут 'потопить полконтинента' из‑за слезинки ребенка, если это их ребенок или ребенок близкого им человека. Они нетерпимы ко всему, что выводит их из комфортной среды, мешает их творчеству и исследованиям. Давят всех как надоедливых мошек, тех, кто им мешает или пытается угрожать их близким, особенно не задумываясь о судьбах тех, кого это может задеть по касательной…

Я задумался. Если дело обстоит так и демон не врет, то ситуация как на меня сшита. И, возможно, я повторяю путь развития подобных личностей. Что не особо приятно — из этого следует, что меня можно просчитать. Может, Балаватх на это намекает?

— И в целом, они в своем праве. Мне с многими великими магами доводилось общаться последнее время, Ник, — задумчиво продолжил демон, расхаживая по — кабинету и перебирая четки в руках, — немало кому уже по тысяче лет и они вошли на близкий к твоему уровень, когда ты себе и 'завод', и 'швейную мастерскую', и 'домик' можешь магически сделать, если надо. Такой, как твой или даже пороскошнее, если не приелась роскошь за все это время. С обществом их связывает лишь любопытство и потребность в общении. Да и то, общаются они в основном только в среде сильных магов, так как с другими им просто не интересно. И этот подход вполне себе работает, пока эти маги не упираются в потолок своих возможностей, где самостоятельно или узкой группой развиваться тяжело.

Тоже интересное наблюдение. Конечно, Балаватх все еще преувеличивает мои возможности, да и то, что мне где‑то даже приятно такое мнение обо мне, говорит о том, что я еще не достиг упоминаемого уровня. Ибо если бы я находился на этом уровне — мне было бы все равно, что думают об этом другие. И еще интересный момент — демон четко осознает градацию магов, кто как ведет себя вплоть до 'великих магов', как он их называет. И, судя по всему, сам он себя к ним пока не причисляет, хотя, как мне почему‑то кажется, не очень‑то им уступает в мастерстве. Потому что на мой взгляд не достаточно чего‑то уметь делать, что недоступно другим, а надо еще уметь делать нужные выводы, анализировать, понимать что к чему. И тогда даже с меньшими силами и возможностями можно добиться вершин, недоступных другим. И на мой взгляд, Читаатмаа именно таков. Намного умнее меня, опытнее, и его ум острее моего. Несмотря на все мои апгрейды.

— Впрочем, я несколько неточен. — Тем временем продолжал демон. — Часть великих магов, конечно, пытается изменить мир, строя империи, и даже некоторое время добивается определенных успехов. Но только до тех пор, пока та или иная империя не станет кому‑то поперек горла. Ломать — не строить. Империи и королевства до определенного, очень высокого, уровня развития, очень уязвимы для великих магов, которые могут появиться неожиданно где угодно и устроить очень масштабные гадости. И именно поэтому часто до такого уровня они не доживают. Просто обычная вероятность — за сколько‑то столетий легко может найтись тот Великий Маг или группа магов, кто захочет избавиться от твоей ручной империи. Впрочем, очень часто империи да республики разваливаются сами по себе в результате междоусобиц и борьбы за власть, а пару раз и боги появлялись и этому 'помогали'.

Да, очень хороший ликбез по устройству стран и империй в магическом обществе! Вроде как демон прав, но кто мешает, построив свою империю, заранее изничтожить остальных магов или Великих Магов, способных впоследствии навредить твоей стране? Но, наверно, все‑таки не все так просто. Вон, как‑то же существуют гномы, эльфы и прочие? Впрочем, сложно что‑то толковое сказать, не зная всю подноготную этого мира. А Балаватх, видимо, знает.

— Что же касается сильнейших магов мира… То тут даже моих скромных возможностей хватит, чтобы выжить и жить пару столетий в любом месте, где есть магия, наследственная завязанность на магию огня, конечно, слегка этому мешает, но я уже начал находить обходные способы. Я могу легко пропасть от наблюдения и незаметно появиться тогда и так, как мне хочется и где мне хочется, при этом вполне нормально дистанционно общаясь с друзьями через астрал. И даже сильнейшим магам мира будет непросто меня отыскать, разве что они объединят свои усилия. А империям так и вообще подавно. В таких условиях от общества я мало завишу и легко могу спокойно себе жить, заниматься исследованиями и легко устранять то и тех, кто причиняет мне дискомфорт, если это, конечно, не другой маг моего или более высокого уровня, особо даже об этом не задумываясь и не задумываясь о последствиях. —

Балаватх посмотрел на меня, ожидая какой‑то реакции, но я просто ожидал продолжения. В иной ситуации я бы подумал, что он пытается прочитать мне нотацию или усовестить или обвинить, но стиль и тон разговора у него сейчас был ближе к философскому. Хотя, определенно, он к чему‑то ведет. Поэтому я лишь кивнул, мол слышу тебя.

— И так тянется весьма долго. Не скажу, что падения разнообразных империй полностью застопорили маго — технический прогресс. Многие знания сохраняются прежде всего самыми сильными магами, которые сами неплохо развиваются и гораздо продуктивнее на порядок более многочисленных, но куда менее умелых обычных исследователей. Но у нас все равно остаются две системы. Первая — система государств с множеством магов — ученых 'муравьев', которые разрабатывают порой выдающиеся вещи за счет своего количества, разделения труда и вероятности того, что кто‑то да подаст гениальную идею, но которые регулярно откатываются назад из‑за падения империй, королевств и республик. И вторая группа — куда более развитых высших магов, что варятся в своем соку, которых очень мало, но они на порядок продуктивнее других и накопили большой опыт. Но и то, и другое развитие очень медленное. Система стабильна и кардинально почти не меняется, так как любое серьезное изменение сопряжено с риском.