Рядом с кроватью сидел Торвин, сын эльфийского короля, и внимательно смотрел на свою сестру. Уже двое суток прошло с момента ее излечения, но она пока еще не приходила в себя. Эльф пребывал в смятении. Сначала он чуть не потерял сестру и, как ни старался гнать от себя тревожные мысли, уже приготовился если не к ее смерти, то к долгому выздоровлению. Пусть гроссмейстер, высланный отцом, и привел бы ее в порядок, но неизвестно, насколько быстрым и безболезненным оказался бы этот процесс. В любом случае Эль предстояло тяжелое испытание. Потом вдруг его вызывают и проводят к сестре, внешне практически полностью здоровой. Причем ничего не объясняют. Это-то и бесило больше всего! Если у гномов есть гроссмейстер-целитель, то почему они говорили, что такого нет? Почему не посоветовались с ним перед тем, как приступить к исцелению? Даже Элониль молчит, хоть и эльф. Авторитет принца для него ничего не значит – его родители в свое время были изгнаны из Леса, поэтому он не очень жалует своих. Но, конечно, не настолько, чтобы вредить – иначе бы его не подпустили к принцессе. Архимаг уклоняется от встреч, отговариваясь занятостью, а его помощники не в курсе дела. В принципе их можно понять – сегодня начались долгожданные празднества в честь дня рождения архимага, на которых и Торвину необходимо присутствовать, по крайней мере, в первый день, однако эльф считал, что здоровье сестры, принцессы эльфов, намного важнее какого-то бала. Да и могли ведь просто объяснить ему, что произошло? Он бы тогда и не дергался.

– Не-э-эт! – внезапно закричала до сего момента лежавшая неподвижно девушка и выбросила вперед руки, пытаясь закрыться от чего-то, видимого только ей.

Торвин бросился к постели, мягко схватил за руки бьющуюся в истерике Эль и стал успокаивать:

– Тише, тише, сестренка. Все в порядке! Я рядом…

Ему все-таки удалось успокоить сестру. Ее лицо расслабилось, и она подняла на брата мутные глаза, в которых пока отсутствовало узнавание. В этот момент в комнату вбежали дежурные целители и оттеснили эльфа от ложа. Девушку тут же погрузили в сон и стали проводить диагностику.

– Все хорошо, – произнес Элониль, бессменный наблюдающий за принцессой. – Это остаточные образы и переживания последних минут перед получением травмы. Пусть поспит.

– Когда с ней можно будет поговорить?

Эльф пожал плечами:

– Пока ее лучше не беспокоить. Как только она проснется, я дам вам знать.

Торвин кивнул, бросил на сестру взгляд, в котором сквозила боль за нее, и отправился на бал, благо идти было недалеко.

Эль

Темнота. Абсолютная. Однако уши улавливают чье-то слабое дыхание и шорох. Внезапно сквозь темноту прямо в лицо летит яркий сгусток огня. Она пытается закрыться руками, но это не помогает. Руки мгновенно обугливаются, жар в лицо, треск сгораемых волос, и кто-то пытается содрать кожу с лица и тела… Эль рефлекторно дергает руками и тут же понимает, что боли нет. От неожиданности она замирает. Да, боли нет. Кто-то, находящийся рядом, замечает ее движение, раздается голос. Незнакомый. На эльфийском.

– Как вы себя чувствуете, ваше высочество?

Ничего не остается, кроме как открыть глаза. Веки с трудом подчиняются. Кажется, что в глаза кто-то тычет своими пальцами. Но нет, это всего лишь свет. Однако по щекам текут слезы.

– Не торопитесь. – Ладонь неизвестного прикрывает веки. От нее идет тепло, резь уменьшается.

– Вот теперь можете смотреть.

Действительно стало лучше. Эль сразу натыкается взглядом на эльфа. И тут же понимает, что он из изгнанного рода. В косичках на голове отсутствуют знаки Леса.

– Где я? – Девушка обводит взглядом обстановку комнаты, замечает, что лежит голая под легкой материей, плотно облегающей ее тело. Она невольно краснеет – неизвестный эльф ее смущает, но в его глазах отсутствует обычный мужской интерес. Почему-то это ее задевает.

– Во дворце архимага, – спокойно ответил эльф и замолчал, глядя как бы сквозь нее. Эль поняла, что он смотрит на ее ауру.

И тут в ее памяти возник тот самый момент, когда она, уже понимая, что ничего не может сделать, смотрела на быстро приближающуюся к ней и ее воинам стену огня. Потом разрушение защитных амулетов и ее жалкие попытки закрыться руками от этого ужаса.

Эль зажмурилась и сжала кулаки.

– Кто-то из моих воинов погиб?

Эльф недовольно посмотрел на нее, но ответил совершенно спокойно:

– Да. Кого-то спасли, кто-то избежал ран. Но погибшие есть.

– Кто?

– Я не в курсе. Потом узнаете, а пока помолчите.

Торвин и Эль

Снова та же комната, но спустя несколько часов.

Эль голышом крутилась перед зеркалом, пытаясь рассмотреть себя со всех сторон. В противоположном углу комнаты, удобно развалившись в кресле, сидел Торвин и, ухмыляясь, следил за сестрой. Ее нагота его совершенно не возбуждала и не беспокоила. У эльфов остро развито чувство родства, препятствующее не только заключению браков между близкими родственниками, но и просто желанию близости с ними. Поэтому внутрисемейные отношения обычно не отягощались всякими условностями.

– Нет, ну что стоило Лорвилю вернуть волосам светлый цвет? – недовольно бормотала девушка. – Да и похудела я слишком. Вон как ребра торчат! Кстати, куда он подевался, почему не заходит?

– Во-первых, похудела ты не настолько, чтобы выражать недовольство. Во-вторых, скажи спасибо, что вообще тебя восстановили так быстро и качественно – еще успеешь потанцевать на балу. Ну а в-третьих, – улыбка сошла с лица Торвина, – Лорвиль тут ни при чем. Он еще не приехал.

Девушка замерла и с удивлением посмотрела на отражение брата в зеркале.

– Я думала, только Лорвиль способен на такое быстрое излечение. Тогда кто?

Торвин отвернулся к окну и нахмурился. Молчание затянулось. Эль подошла к брату и уселась на подлокотник кресла, затем рукой растрепала прическу принца. Тот вздохнул и повернулся к сестре:

– Я только что имел серьезную беседу с архимагом.

– О да, кстати! Как там дела, он не сильно на нас сердит за произошедшее?

– Ну как с тобой разговаривать? То одно спросишь, то другое! Нет, там все нормально. Договор мы заключили, демоны, кстати, тоже, – добавил Торвин. – При упоминании демонов девушка нахмурилась. – В общем, отец доволен. Могло быть и хуже.

– Узнали, кто напал на меня с моими воинами?

– Тот демон, что атаковал вас – Махас, гроссмейстер боевой магии. Против него мы пока ничего не можем предпринять. Формально он был в своем праве. А пока мы можем только радоваться, что он торопился или просто не посчитал вас серьезной преградой и не уничтожил всех. А он мог это сделать очень легко.

На некоторое время оба замолчали. Тягостное молчание прервал Торвин, продолжив вводить сестру в курс дел.

– Так вот. Видимо, для того чтобы мы прониклись ситуацией, ее серьезностью, архимаг сообщил мне, что исцелил тебя тот самый человек, на которого Теронвиль организовал охоту. Вернее, его девушку. Да-да! Тот самый парень, который раньше предположительно проник в нашу священную рощу и которого ты так желала поймать.

Эль вскочила и нервно заходила по комнате.

– Опять этот чужак! – недовольно бормотала она. – Куда ни сунься, везде он! Как он мне надоел! Своими бы руками задушила его!

– Несмотря на то, что он спас тебе жизнь и вернул красоту? – усмехнулся брат.

Эль затормозила.

– Это что, он меня видел в таком виде? – Девушка провела рукой по себе, намекая на свою обнаженность.

– Ну видел, – Торвин откинул голову назад и с усмешкой наблюдал за терзаниями сестры, – и что? Лорвиль ведь тоже видел!

– Ну ты сравнил! – Эль недовольно посмотрела на брата. – Я подозреваю, что тот еще нянчил нашего отца. А тут… – Она обреченно махнула рукой.

– Да чего он там у тебя не видел? – пробормотал Торвин и тут же получил подушкой по голове.

– Дурак! Он же меня видел и страшной, обгорелой!

– Ну и что?

– Ни-че-го, – по слогам проговорила девушка и задумалась. – Как ты думаешь, – очнулась наконец она и с интересом посмотрела на брата, – архимаг позволит нам встретиться с ним, так сказать, на нейтральной территории?