Зайдя внутрь дома, Джилл сразу почувствовала манящий аромат, доносившийся с кухни. Наскоро чмокнув подошедшего Майкла в щеку, Джилл оставила отца с будущим зятем. Сама же устремилась на чудесный запах.
— Тефтельки! — радостно воскликнула Джильда, вбегая на кухню.
— Тебе же ехать нужно. — лукаво отозвалась Деби. Мачеха возилась у плиты и не отрывалась от процесса готовки. Такой важный вопрос, как питание семьи, хозяйка контролировала лично. Не доверяла ни прислуге, ни роботам. Коротко подстриженные каштановые волосы обрамляли лицо с правильными чертами. Глаза мачехи светились добротой и мудростью. Стройная фигура, ловкие движения — всё при ней. — Я с собой тебе дам.
— Ну Деби! — ныла Джилл. — Не будь жестокой! Ты же не станешь издеваться над голодным ребёнком?
— Конечно не стану! — улыбнулась та.
С этими словами Деби наполнила тарелку прекрасными сочными тефтельками и поставила порцию на стол. Джилл придвинула стул и с радостью принялась уплетать столь чудный деликатес.
Отношения Джильды с мачехой далеко не всегда шли гладко. Отец женился на ней, когда Джилл исполнилось семь. К этому моменту девочка уже успела превратиться в забалованную неуправляемую колючку. По началу дочь восприняла женщину отца в штыки. Никак не хотела мириться, что папа принадлежит теперь не только ей. А если учесть, что воспитанием ребёнка толком никто не занимался… В общем, хлебнула Деби проблем. Раннее детство девочка провела под присмотром нянек. Папа почти всё время отсутствовал — военная служба требовала постоянного нахождения на посту. Что делать и как воспитывать ребёнка — генерал понятия не имел. Феб нанял Джилл нянек с хорошими рекомендациями и успокоился. Только вот чужие руки — это чужие руки. Отец, безумно любящий дочь, строго-настрого запретил воспитателям ругать и наказывать кроху. А нянькам что? Да, они видели, что без крепкой руки ребёнок превращается в неуправляемого монстра. Но кому охота спорить с генералом? Тем более, что отец по незнанию был искренне уверен, что вседозволенность — это одно из проявлений любви.
Так и росла Джилл. В полном комфорте и безнаказанности.
Когда же отец привёл в дом Деби, дочери это очень не понравилось. Мало того, что эта тётка теперь отнимала внимание и так редко появляющегося в доме отца, так она ещё и свои порядки стала насаждать! Теперь есть приходилось по расписанию, а не когда захочется. Сладости в ограниченном количестве и только с разрешения. Носиться по дому в рваной и испачканной одежде тоже нельзя. Ещё мыть руки перед едой, следить за порядком в своей комнате и, о ужас! Пришлось заняться учёбой. Да, на детском уровне, но учёбой! А это оказалось ужасно скучно!
Джилл бунтовала изо всех сил. Платья Деби оказывались изрезанными ножницами. Её украшения разорваны и разбросаны по полу. Духи разбиты или же просто разлиты по ковру. На подушке под наволочкой мачеха обнаруживала иголки и колючки. И концерты в виде истерик Джилл закатывала регулярно, как по расписанию.
Деби оказалась между двух огней. С одной стороны муж, нежно любящий дочь, с другой эта самая дочь. Конечно, мачеха могла поступить по классике: перетянуть одеяло на себя, настроив отца против его ребенка. Однако Деби не стала этого делать. Будучи от природы добрым человеком, она твёрдо решила наладить контакт с падчерицей. Это оказалось весьма непросто. Джилл ни в какую не желала мириться. Но когда Деби на восьмилетие девочки подарила ей детский аэроскейт… Жизнь Джильды разделилась на "до" и "после". Теперь метровая доска с закруглёнными концами, летающая на магнитном поле, занимала все мысли и чувства Джилл. Она с упоением занялась спортом. Теперь на доведение мачехи до ручки просто не оставалось времени. Все силы девочки уходили на тренировку с аэроскейтом. А когда Деби, с разрешения отца, записала Джильду на профессиональные занятия по аэроспорту… Отношения мачехи и падчерицы наладились полностью. Как будто и не было конфликта.
— Деби, как же вкусно ты готовишь! — Джилл в буквальном смысле вылизывала тарелку.
— О! Прекрати! — мачеха вырвала из рук падчерицы пустую тару и наложила голодающей добавки. — Еда не кончится. Кушай на здоровье. Кстати, тебе бы самой не мешало научиться готовить. Небось дома у тебя лишь полуфабрикаты и стряпня дешёвого робота. Так не пойдёт. Феб сказал, что после твоего возвращения с Партеллы вы с Майклом поженитесь. А мужа, знаешь ли, нужно кормить хорошо, а не как попало. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы любимый сбежал из голодного дома. — тут Деби перестала заниматься бытом, подошла ближе к падчерице и внимательно на неё посмотрела. — Или хочешь?
— Ах, Деби, — Джилл оторвалась от поедания вкуснятины, — я знаю, что брака хочет папа. Его желания мне понятны. Что касается меня… Хочу съездить на Партеллу, побывать на свадьбе сестры. А там посмотрим. Сейчас сменю обстановку, поддержу родственницу…
— Разобью голову о камни… — продолжила фразу хозяйка.
— Деби!!! — в ужасе встрепенулась Джилл. — Ты всё знаешь? О! Умоляю! Только папе не говори. Если он пронюхает…
— Я не скажу. В конце концов, если ты превратишься в кровавую лепёшку, мне это только на руку: мои дети останутся единственными наследниками твоего отца.
Джилл нисколько не обиделась на слова мачехи. Они обе знали, что Деби говорит не в серьёз.
— Но детка, — продолжила мачеха, — зачем тебе это всё? Неужели это до сих пор так важно для тебя?
— А что мне делать? Подчиниться воле папаши, жениться на Майкле, стать примерной домохозяйкой и готовить мужу тефтельки? Ты этого от меня хочешь?
— Какая разница, что хочу я? — Деби взяла стул и села рядом с девушкой за стол. — Важно, чего хочешь ты! Нет, не переживай, я ничего отцу не скажу о твоей задумке. Я по-прежнему убеждена, что человек, пока сам не поймёт неверность своих решений, не успокоится. Поэтому не стану мешать тебе набивать шишки. Лишь бы эти шишки не оказались смертельными.
— Я буду осторожна, обещаю!
— Очень надеюсь, — грустно вздохнула женщина. — Но это не отменяет основного вопроса: чего ты хочешь? Что будешь делать дальше? Ты же не любишь Майкла. Отец этого не понимает, но я-то вижу. Согласишься на брак по расчету? Но разве это в твоём стиле?
— Ах, Деби. Если бы я знала, чего хочу… Вроде бы и отец прав, настаивая на продолжении учёбы. И Майкл мне не противен. Ну не люблю я его. И что? Как будто все по любви женятся. Из него выйдет неплохой муж. Это главное. Только вот… Всё это не то… Понимаешь, я действительно чего-то хочу, а чего — сама не пойму. Единственное, в чем я уверена, это в своей поездке на Партеллу. Это мне действительно нужно. А там посмотрим.
— Что ж, — Деби поднялась со стула и снова вернулась к плите, — поступай, как знаешь. Ломать твою волю, как часто делает отец, я считаю неправильным. Поезжай, погости у родственников, прими решение о своём дальнейшем пути в этом мире. Я в любом случае тебя поддержу.
— Даже от гнева папаши защитишь?
— Даже от гнева папаши, — нежная улыбка озарила милое лицо Деби.
— О! Вот ты где! — в кухню зашёл Майкл. — А я уже обыскался! Здравствуйте, миссис Браун. — заметил он хозяйку.
— Здравствуй, Майкл, — отозвалась мачеха, — будешь тефтельки?
— Я хотел бы… — у бедняги аж слюнки потекли. — Но нам надо ехать. — стойко держался он.
— Езжайте. Еду голодающим я дам с собой. — засмеялась Деби и принялась упаковывать контейнеры.
Машина на воздушной подушке спустилась с туннеля автострады на побочную ветку. Майкл уверенно съехал в нужном направлении. Передвигаться было решено на его автомобиле — своё транспортное средство Джилл оставила в гараже отца. Она планировала погостить у дяди не меньше месяца. Поэтому её машине надёжнее оставаться у папы.
Автомобиль подъехал к одиноко стоящему небольшому домику, расположенному на окраине периферийного поселка. Джилл специально выбрала себе такое место для жизни, чтобы никто не мешал и она в любой момент могла отправиться на тренировку. Расписания девушка не признавала в корне. Летала на аэроскейте по вдохновению.