– Может, хоть у этого будут ключи к разгадке? – сказал Феликс и вдвойне яростнее принялся перелистывать книги.

Внезапно, из одной книжки выпал аккуратно сложенный листок бумаги. Мой напарник поднял его и аккуратно развернул. Пробежавшись глазами по тексту, он незамедлительно зачитал его мне:

– "Павел, прошу, приезжай сегодня ко мне и забери мои наработки. Время не ждёт. Боюсь, он скоро придёт по мою душу, и только ты можешь сохранить плоды нашего труда. Он не в курсе, что ты помогал мне лечить его врагов и вряд ли тебя тронет. На тебя вся надежда..." Кажется, это от Шарикова.

– И говорят они о Матфее...

– Почему ты так в этом уверен?

Не дав мне ответить, со стороны коридора разнеслись громогласные шаги и через несколько секунд на пороге появился батюшка в противогазе:

– Извините, дети мои, что задержался. Рад, что не упустил вас на условленном месте. – он откланялся.

Мой товарищ откланялся в ответ:

– Нет, что вы! Мы только-только осмотрелись и теперь, вероятно, готовы обсудить наш вопрос.

– Что происходит, Феликс? – спросил я.

– Это тот мужчина, которого я спас вчера. Мне подумалось, что он может знать о местных прихожанах больше нашего. В иных обстоятельствах он вряд ли стал бы сотрудничать с советской властью, но поскольку я геройствовал...

– С чего ты взял, что он что-то знает про нашего химика?

– Осмотрись внимательнее: у него икона в углу, библия на полке, и крестик над кроватью. Наверняка он ходил в ближайший работающий храм и был довольно верующим, особенно учитывая его буржуазное прошлое...

– Прошу прощения, что вмешиваюсь, но могу точно заверить, что этот человек в мой храм не ходил. – сказал батюшка, – Однако, я его и шайку его безбожников знаю отлично.

– Что вы имеете в виду под "шайкой безбожников"? – спросил я.

– Эти люди... Среди которых был и этот гражданин. Они... Ну... Верили в Христа, вроде как. Но ничего святого в них не было. Они почитали проклятия и мыслили, что это божественная награда, а не кара. У них была целая секта, где почти все были прокляты. И почти все выходили из общего аристократического круга. Эта секта и до сих пор существует.

– Откуда вы про это знаете?

– Они заседают прямо напротив Христа Спасителя. Вроде как, в качестве издевательства за то, что наш приход их отвергнул. Да и с Эйнемом у них какие-то связи.

– Кондитерская фабрика... – догадался Феликс.

– Да. Именно. – подтвердил батюшка, – Когда один из наших понёс ересь и был изгнан из епархии, его приютили именно в недрах фабрики на Берсеньевской набережной.

– Из ваших значит... А как его звали? – спросил я.

– Отец Матвей.

– Вот картинка и начала складываться. – заключил Феликс.

Фабрика из красного кирпича смотрелась сегодня довольно угрожающе. Была дождливая погода и серые тучи почти касались её довольно невысоких труб. Вода в Москва-реке тихо плескалась и ввиду того, что сегодня предприятие не работало, этот самый плеск было слышно даже от главного входа.

Да и на всём Безымянном острове нынче было тихо. Возможно, из-за того, что вчера произошло на той стороне реки и введённого карантина. Я бы, на месте обычных горожан, тоже не показывал лишний раз носу из дома. Но работа обязывает.

Кроме всего прочего, отсутствие людей крайне помогало нашему делу. Ведь, если мы снова столкнёмся с чем-то опасным, а целая секта проклятых вполне себе подходила под описание "чего-то опасного", то мы хотя бы не заденем гражданских в процессе погони или борьбы. По крайней мере, мне очень хотелось бы верить, что всё не выйдет так, как было в прошлый раз.

Для этого была как минимум ещё одна причина и заключалась она в том, что я истратил слишком много сил на ту перестрелку. Ещё бы немного и мой демонический глаз бы выгорел от столь длительного и активного использования. А вместе с ним, выжгло бы и мой мозг.

Никогда бы не подумал, что столь незначительная в плане энергозатрат мутация, какой была моя, могла бы довести меня до самовозгорания. Всё же, я никак не воздействовал на реальность и не делал ничего разрушительного. В каком-то смысле я мог бы делать все эти краткие предсказания и без глаза, только это потребовало бы длительных тренировок и определённого таланта. Но мне хотя бы не пришлось нормировать использование собственного зрения.

Впрочем, мне всё равно повезло с проклятием. Оно было не столь устрашающим и иссушающим, как у моего напарника. Да и боли мне не причиняло, оставаясь достаточно полезным в моей основной работе. Возможно, мне повезло даже многим больше некоторых. По крайней мере, у меня проклятие наименее всего похоже, собственно, на "проклятие". Так что я и не особо жалуюсь.

Кроме того, мои навыки могут помочь и в этом месте, полном конвейеров и механизмов, принцип действия которых мы едва ли могли бы понять. Всё же, мы с Йозефом коллегиально решили, что искать какие-то тайные ходы и комнаты просто бессмысленно. Всё же мы имеем дело с сектой проклятых, а значит и убежище их замаскировано исключительно магической силой. Так, чтобы обычные люди его не отыскали.

Правда, если до национализации фабрики, они были на короткой ноге с её хозяином, и он выступал дополнительной гарантией безопасности. То теперь, когда владелец завода уехал или быт убит, они, верно, должны были позаботиться о каком-то ещё средстве защиты. От таких как мы. Всё же, те, кого мы ищем, явно были не идиотами и должны были как-то отвадить любопытные носы от своего убежища. Вот только как?

Исследуя помещение за помещением, каждое из которых пахло чем-то очень сладким, навроде патоки, мы продвигались всё дальше и дальше в глубины цехов. Я внимательно осматривал каждую стену своим глазом, надеясь увидеть трещину или даже целый тайный лаз. Обычно подобные "кротовые норы" возникали исключительно спонтанно, соединяя абсолютно случайные места по всему земному шару. И тем, кто мог их видеть, и пользоваться ими, это играло огромную службу.

Мы довольно долго бродили кругами, так и не увидев ничего подходящего под описание искомой вещи. Все стены были полностью чисты от любых аномалий подобного рода.

– Так-так... – задумчиво произнёс Йозеф, когда мы проходили мимо конвейера, на котором лежали бесхозные шоколадные конфеты, брошенные в спешке эвакуированными рабочими, – Если хочешь что-то спрятать, прячь это на виду, так? В каком-то настолько очевидном месте, куда никто и не взглянет, просто не ожидая подвоха...

– Дверь. – предположил я.

– Дверь? – мой товарищ удивлённо поднял бровь.

– Ты часто рассматриваешь дверь, прежде чем её открыть?

– Я вообще о ней не думаю в этот момент. Только о том, что будет за ней и то не всегда.

– Вот это я и имею в виду. Никто не будет обращать внимание на дверь. Особенно, если эта дверь и не должна закрываться. Ну знаешь, тот тип дверей, которые непонятно зачем поставлены и только мешают проходу...

– А кроме того дверь можно перенести куда угодно, если на ней образовалась трещина... – продолжил мою мысль Йозеф.

– Да, в этом плане она идеальна как проход в убежище. Ибо, в отличии от стены, может менять своё местоположение.

– Думаешь, им могло настолько повезти? Ну, чтобы вход в нору образовался прямо на какой-нибудь двери, а выход был в каком-то потайном месте где-то далеко?

– Кажется, будто бы это вполне возможный исход. По крайней мере, если в этом их сообществе состояли действительно влиятельные люди.

Мы снова прошлись по зданию, на этот раз обращая внимание исключительно на двери. И вот, когда мы хотели осмотреть проход в кабинет директора, в темноте длинного коридора что-то злобно зарокотало. Затем послышался металлический скрежет и что-то стало к нам медленно приближаться.

Мы оба напряглись, замерли и приготовили оружие. Из темноты медленно, царапая невысокий потолок своим стальным хребтом, выползло нечто механическое. Оно напоминало насекомое-палочника, со своим длинным и тонким телом и такими же тремя парами ног. При чём каждая его конечность заканчивалась тремя бритвенно-острыми пальцами, так что помимо очевидной тяжести ударов, эта штука была опасна ещё и тем, что могла нашинковать нас в салат.