Был бы у нас первый император-поэт. Или не первый. Был же ещё Нерон. А у нас тут как раз Третий Рим. Ха! Феликс сжигает Петроград к чертям и читает на фоне горящего города стихи! Нет, шутки шутками, а за таким императором я был бы готов и в огонь, и в воду, даже несмотря на классовые противоречия. Он был бы не только красив и умён, но и в абсолюте своём разрушителен. Да, это безумие, но это настоящая анархия! А где анархия, там и равенство. Где безумцы, там и вращаются кровавые шестерни истории. А уж если, к тому же, пламя пожрёт болотный притон чахоточного унылия и буржуазной роскоши, то это же вообще полная победа нового мира над старым!

– Так, я свой секрет рассказал. Теперь твоя очередь. – Феликс выжидающе поднял правую бровь, – Почему ты так вцепился в этого Морозова и его Синдикат? Чем они отличаются от обычных бандитов, заботы МУРа?

– Ну он мне как-то перешёл дорогу и убил важного для меня человека. Я всё гонялся за ним, да вот никак не мог ухватить за пятки.

– И всё? Это весь твой секрет?

– Разочарован?

– Ты мог бы мне это и просто так рассказать, тем более столь коротко. Я для кого тут распинался про злоключения в Лодзи?

– Я очень рад, что у меня теперь есть над чем посмеяться! К слову, представь как бы по-другому наши "коллеги" стали бы относиться к ТОМУ СЛУЧАЮ, если бы узнали этот факт о тебе? Может быть, они бы даже не точили на нас зуб.

– На тебя, может быть, и не точили бы. А вот у меня всё стало бы просто катастрофически плохо...

– Меня бы может даже героем сделали бы...

– Как я тебя ненавижу! – Феликс укоризненно покачал головой.

– Я тебя тоже, брат! – я широко улыбнулся.

Похлопав друг друга по плечу, мы обнаружили, что уже достигли конечной точки нашего путешествия, а именно главного входа "Чёрной кошки". Это была крутая лестница куда-то в подвалы обычного жилого дома, над которой едва горела характерная вывеска, изображавшая талисман заведения и его название.

– И так, какой у нас план? – спросил Феликс, – Врываемся, кладём всех носом в пол, и арестовываем этого Морозова?

– К чему столь радикально?

– Ну ты же говорил, что вы с ним знакомы, едва ли мы сможем подобраться к нему под каким-либо прикрытием, ибо он, наверное, должен знать тебя в лицо.

– Да, он и правда знает меня в лицо, но мы и не будем к нему подбираться. А вот ты сам...

– Я?

– Ну нам же надо узнать у него, имеет он какое-то отношение к смерти доктора или нет. Можно, конечно, вломиться в столь людное место и устроить драку, с кучей жертв, в результате которой и наш подозреваемый может быть умереть, ведь живым он явно не дастся, но...

– Я понял. Хорошо, попробуем действовать исподтишка. Может, хоть в этот раз получится собрать немного более весомых доказательств. Но как я его узнаю?

– Я его узнаю. Я же рядом буду. То, что я не хочу видеться с ним лицом к лицу не значит, что я буду держаться на расстоянии. Просто, будем очень и очень осторожными.

– Применю всё своё обаяние, чтобы он мне доверился.

– Не сомневаюсь. Кроме того, у нас видимо есть одно ключевое преимущество.

– Какое же?

– Ты точно легко сможешь завоевать его внимание. Раз уж ты так похож на Александра Первого в юности, то уж точно зацепишь этого фанатичного монархиста.

– Так он сторонник царской власти?

– Каких ещё поискать. Он раньше состоял в охранке.

– А теперь ударился в бандитизм.

– Я бы назвал это особо крупной диверсией.

– Да уж, ну и цели у нас. Сначала интеллигент, затем священник, а теперь вот царский силовик. Чует моё нутро, что всё это нас может привести к ещё более странным составным этого змеиного клубка.

– Думаешь, на этом бандите всё не ограничиться? По-моему, он вполне очевидный подозреваемый.

– Полагаю, мы можем узнать это только одним способом.

Мы сели за дальним столиком в довольно просторном зале кабаре. Оттуда хорошо просматривалось всё обширное пространство заведения, полнящегося гуляками. Отсюда же была прекрасно видна небольшая сцена, которая пока ещё пустовала.

– И так... – я старался говорить тише на случай, если наш подозреваемый мог прийти с дополнительными "ушами", – Ты его видишь?

– Пока нет. – Йозеф покачал головой и ещё раз напряжённо осмотрел зал, – Мы пришли чуть раньше, так что он мог пока ещё не появиться.

– Думаешь, Матфей нас не обманул?

– Мы этого не узнаем, пока не проверим лично.

– Да, но что-то я насчёт всей этой затеи имею крайне плохое предчувствие.

– Ты всегда имеешь плохое предчувствие. Надо иногда рисковать. Кто не рискует, тот не пьёт шампанского!

– Учитывая, что алкоголь нас убивает, как никогда меткое выражение.

– Даже душно стало от твоих придирок... – он хотел было добавить что-то ещё, но к нам за стол бесцеремонно и совершенно внезапно подсела какая-то девушка.

Вернее, очень даже определённая и даже вполне мне знакомая. То была Мария, милая белая мышь, с которой мы какое-то время вместе состояли в Польской партии социалистов. При чём дружили мы довольно долго, пока не началась Великая война и наши дорожки не разошлись в разные стороны. Моя вела меня в Москву, к большевикам, а уж куда вела её дорога...

– Так-так-так! – практически пропела девушка, – Кого я вижу вместе: Феликс Рокош и Йозеф Сибиряк! Уж не думала, что встречу вас обоих в таком месте, в такое время.

– Вы тоже знакомы?! – мы с Йозефом слово в слово спросили друг у друга и переглянулись.

Я никак не мог предполагать, что его судьба тоже сводила с кем-то вроде Марии.

– Мы вроде как работаем вместе, Мария. – сказал мой напарник, – И, кстати, я больше не "Сибиряк", эта кличка осталась в далёком девятьсот пятом.

– Да? Мне казалось, она тебе подходила...

– А ещё она напоминает мне о том дне. Да и о каторжном прошлом тоже. Так что теперь я предпочитаю настоящую фамилию своему псевдониму. Тем более, что я теперь не на нелегальном положении, да и у красных гораздо лучше относятся к нашему народу.

– Так, погоди, ты теперь большевик что ли? – она скептически подняла бровь.

Йозеф замялся и стыдливо отвёл взгляд:

– Не совсем... Это долгая история.

– Понятно... – несколько разочаровано произнесла Мария, – Ну по крайней мере ты не работаешь на чекистскую сволочь. Так ведь? – она бросила на нас обоих очень грозный взгляд, такой что мне и самому захотелось соврать.

– Нет-нет! – сказал мой товарищ, – Да мы бы ни за что! Просто с нашей новой работой как-то не до анархической борьбы... А ты всё ещё на службе террора?

– Вроде того, но что-то кажется, что сторонников у меня всё меньше. Мало того, что красные, кажется, не оставляют нам и шанса на победу, так ещё и бывшие единомышленники, как сговорившись, выходят из борьбы. Или, что ещё хуже, переметаются к большевикам. Вот ты, Феликс, что тебе в нашей старой партии не сиделось?

– А ты как будто бы не в курсе, что они поддержали Пилсудского. – сказал я.

– Не-е-ет, это ты не в курсе, что поддержали тирана правые в нашей партии. А вот "Левица" откололась. Хотя, если быть честной, то лучше уж с нашим Пилсудским, чем с этой правацкой антипольской и антинародной контрой.

– Слушай, Мария, мы, конечно, рады устроить политические дебаты с тобой, но давай сейчас без этого вот всего. Мы тут по делу, —произнёс Йозеф.

– Я тоже тут по делу. И скажу, что именно из-за того, что мы безмолвствуем и не готовы спорить по вопросам настоящей левой революции, в нашей стране и побеждают партийные автократы навроде картавого...

– Ладно-ладно, Мария, мы поняли... А теперь дай нам секунду. – Йозеф резко наклонился ко мне и шёпотом на ухо сказал: – Наш клиент за самым близким к сцене столиком. Волк с изрезанными шрамами лицом в компании какой-то кошечки. Иди, попробуй привлечь их внимание, а я пока разберусь с нашей говорливой проблемой.