Я встал, извинился перед старой знакомой и уже хотел было направиться к сцене, как Йозеф сказал мне в след:
– И всеми богами тебя заклинаю! Не читай свои стихи!
Затем Мария продолжила что-то увлечённо и яростно доказывать своему визави, а я отправился к своей цели. Постояв на расстоянии нескольких шагов от деловито воркующей парочки и посмотрев пытливо на волка, то и дело, поглядывающего на карманные часы с царским гербом, я решил, что подходить просто так будет как-то неловко. А потому я практически сразу решился на то, что мой товарищ только что мне делать запретил.
Подойдя к готовившемуся к выступлению аккордеонисту, я сунул тому шестидесятирублёвый совзнак и сказал:
– Пропустишь меня, браток? Хочется выступить для друга.
– А чего бы не пропустить? – кивнул тот, сунув купюру в карман своего смешного сюртука.
И я вышел на небольшой помост. И я деловито вскинул руку, призывая публику к вниманию. Зал, ожидавший, видимо, музыки, а не лирики, несколько удивлённо таращил на меня добрую сотню глаз.
– Этот стих я хотел бы посвятить своему лучшему другу, Йозефу. Сейчас я его вам зачитаю.
И я завёл:
"Мой товарищ! Мой милый друг Йозеф!
Я едва подбираю слова,
Чтоб сказать, что так гложет меня,
Прорастая в мозге, как роза!
Нас так много носила земля
От Сибири трескучих морозов,
До жары, что по лету Москва,
Обрушает на головы росов.
И мы многое видели оба:
Как сидит на нас царская роба,
Как снимают ошейник раба
И как целят-стреляют царя.
И ты груб от видений тех трудных,
И ты снова сделаешь коня,
Чтоб под строем тех всадников судных,
Кровью мылась планета Земля.
Я на это смотрю и так мило,
Происходит людская возня,
Под копытами той новой силы,
Что являем теперь ты и я."
Зал молчал, когда я закончил. Я пробубнил что-то вроде: "Спасибо за ваше внимание". И слез с помоста. Тут же, волк жестом подозвал меня к себе и пригласил присесть напротив. Я послушно приземлился на жёсткую скамейку. Воркующая парочка на секунду остановилась, и волк сказал:
– Славно, даже очень славно.
– Спасибо, я долго сочинял...
– Нет-нет, я не про стихи. Мне не интересна поэзия и всякое такое. А вот выглядишь ты славно. Подошёл бы, как живая декорация в одно из моих заведений. Меня такие работники всегда интересуют.
– Какие "такие работники"? – я старался играть не слишком уж доверчивого работника.
– Ну те, которые могут что-то лепетать, пока серьёзные дяди топят последние нейроны в чём-нибудь ядрёном.
– Так вы, вроде как злостный нарушитель "Сухого закона"?
– А ты что, парень, агент ЧК, чтобы такое спрашивать? Знаешь, я больше предпочитаю термин янки: "бутлегер". Он звучит как-то даже благородно. Кроме того, я также владелец нескольких частных м-м-м... назовём это подпольными ресторанами.
– Подпольными? Значит всё-таки работа незаконная...
– Конечно незаконная! – Морозов будто бы оскорбился моим предположением, – Но ты же не маленький мальчик, должен понимать, что пока чекисты бегают за остатками колчаковского правительства и всюровцами, мы можем делать что угодно даже здесь, в сердце их страны. Кроме того, это очень даже благородно: помогать угнетённым большевистской заразой скорбеть по славе былой страны... К слову, раз уж я об этом заикнулся... Могу я узнать сколько тебе лет? Это важно для твоей будущей работы. Двадцать то хотя бы есть? – он пристально прищурился, вглядываясь в моё лицо.
– Тридцать. Я девяностого года.
– Да ладно?! Выглядишь раза в два младше!
– Ростом просто не вышел... – я отвёл взгляд.
– Ха! Так даже лучше. Клиентам нравятся те, кто тише воды, ниже травы! Давай, соглашайся поработать на меня. Я буду много тебе платить, плюс ещё чаевые и прочие поступления...
Не успел я согласиться, как из-за моей спины внезапно послышался голос Марии:
– Феликс, Феликс, Феликс... Ты сегодня решил удивить меня знакомством со всеми моими старыми соратниками?
Девушка бесцеремонно села рядом.
– О, нет, меня вообще-то тут на работу внезапно принимают... – сказал я.
– Правда? – девушка удивлённо посмотрела на волка, – Ты решил, что Феликс будет хорош в твоём бизнесе? Что ж, не удивительно, что он тебе приглянулся. Он же Романов. – она слегка приобняла меня одной рукой и прижала к себе, чтобы прошептать мне на ухо, – А этот волчара бывший агент Охранки. А нынче и вовсе форменная тварь. Я бы на такую работу не соглашалась, но решать тебе...
– Неужели? – волк, кажется, ещё больше заинтересовался в моей персоне и заинтересованно завилял хвостом, – Значит, мне не показалось?
– На Александра в юности похож, да? – спросила Мария, не отпуская меня из объятий, – Это потому, что он потомок его брата, Константина.
– У Константина же не было детей...
– Оказывается, были. Им даже разрешили пользовать царскую фамилию. Так что перед тобой настоящий Романов. Феликс I Романов.
– Тогда, быть может, он подойдёт и для нашего дельца? – спросил волк и столкнул свою кошку спутницу со скамейки, жестом приказав убираться подальше от стола.
– Ты просто не хочешь доставать Кирилла из Финляндии?
– Это упёртого осла ещё надо выкрасть и крысиными тропами привезти сюда. Зачем? Вот у нас здесь свой, карманный Романов. Возможно, единственный живой на территории России прямо сейчас. Даже ехать никуда не надо.
– Ну это не нам решать, а ИМ. В любом случае, наверное, устроить его к тебе на работу самое правильное решение сейчас. – Мария пожала плечами, – Всё равно он ИМ нужен не для того, чтобы на престол его садить.
– А жаль... – волк покачал головой.
– Кому это "ИМ"? – спросил я.
– Тебе это пока не обязательно знать. – по-родительски жёстко отрезала девушка, – Нашим, с твоим паном-работодателем, общим друзьям.
– Какие общие друзья могут быть у народницы с агентом охранки? – я решил не униматься, всё же как старый друг Марии я имел право знать, с кем она спуталась теперь.
– Можно вступить в союз с самим дьяволом, лишь бы против большевиков... – сказала Мария, а затем вдруг, будто вспомнив какое у неё вообще было дело к Морозову, произнесла, обращаясь к нему, – Кстати о дьяволах и большевиках, где тот чёртов черносотенец, Матфей? Вы же должны были уже встретиться.
– Он всё ещё не пришёл. – волк пожал плечами.
– А ты его приглашал?
– Конечно. И не только я.
– Вот не дай бог, чтобы этот ублюдок действительно оказался на поводке у чекистов. Он ставит под угрозу всех нас!
– И твоя работа — это предотвратить, да-да...
– Это и твоя работа тоже, вообще-то.
– В своей организации я с этим прекрасно справляюсь. За этих сектантов, которые нам нужны только чтобы нравиться некоторым церковникам, я не отвечаю.
– Ладно, проверю ка я одно место, где его сейчас быть не должно. По крайней мере, если он хочет всё ещё бродить по этому свету. – Мария встала, и не попрощавшись направилась к выходу из кабаре.
Мы остались с Морозовым вдвоём. Он, закинув ноги на стол, сказал:
– Ну, ты тоже можешь идти. Завтра утром приходи на Трубную улицу, во второй дом. Постучись и скажи, что пришёл "за зубами".
Печать вторая – Йозеф – Взрыв
Мы с Феликсом шли в направлении конторы, слегка шаркая по каменной мостовой, и обсуждали произошедшее:
– То есть, они повязаны в каком-то общем деле? При чём все трое? – спросил я.
– Да. И меня в это что-то тоже собрались подвязать. Если я конечно поработаю на этого "бутлегера".
– Корчемника.
– Какая разница?
– Это русское слово, а кроме того, оно его бесит. Так что лучше использовать его.