В отличие от своего разнородного электората, наделённые властью члены Совета ЗССР знали или догадывались о подоплеке этого неоспоримого преимущества, но не могли противопоставить в ответ что-то эффективнее сверхсплоченной внутриполитической системы коллективного разума своих коллег – телепатической униократии диниту.

По крайней мере, в рамках человеческих и гуманоидно-родственных по развитию рас.

Многие опытные политики, не чуждые чести и совести, давно оценили высокую эффективность внутриполитического устройства диниту и мечтали перенять его в модели ЗССР. Но даже сквозная цифровизация общества не могла предложить в будущем ничего лучшего, чем не слишком привлекательную киберизацию – слияние псинулевого гуманоидного разума с кибертехнологиями для создания искусственно-коллективного демократического сообщества. Ни у людей, ни у прочих рас – рептилоидов, ясенирцев и эллуан, – не было способностей к телепатии, и иными способами достичь преимущества диниту они не могли.

Однако перспектива стать живыми киборгами мало кого могла привлечь, и члены Совета это понимали.

Впрочем, до последнего времени диниту и не стремились как-то глобально воспользоваться своим лидерским политическим весом. Время от времени они скромно предлагали те или иные щадяще-общественные реформы – на усмотрение инорасовых членов Совета, – и не настаивали, если те отвергались. Иногда делились уникальными технологиями, вроде того же «Межпланетариума», но не более того.

Но сейчас всё изменилось.

С того момента, как Зиу Локк, бывший заместитель бывшего главы Совета ЗССР и полномочного посла Диниту, сместил своего сородича Гойриу Делла, нейтральная политика телепатической расы начала менять свою тональность. Мастер Локк и до своего повышения настойчиво продвигал либеральную линию крайнего феминизма, особенно в отношении поддержки матриархатного Тигардена-2 – весьма сомнительного будущего члена Содружества. И теперь его деятельность приобрела прямо-таки колоссальные формы.

Такую повестку текущих событий в Совете Гойриу Делл обрисовал нам вкратце, когда мы прибыли на земную Луну – нынешнее место проведения заседаний. Ежегодно Совет ЗССР выбирал жребием спутник головной планеты одного из членов Содружества, и я была несказанно рада, что в этом году подобная честь выпала милой сердцу родине.

Мы заселились в большой гостиничный комплекс, полностью занявший герметичное нутро одного из небольших лунных кратеров в Море Дождей. Название у него, как и скромные размеры, было умильное – Боря, в честь исследователя крупнейшей державы тех времён, когда Земля ещё пребывала в состоянии политико-географической раздробленности.

Со строительством на Луне постоянно живущие тут земляне – себя они гордо позиционировали как луняне, – вообще не напрягались. Лет восемьсот назад, после установки атмосферообразующего купола над ровными плато так называемых Морей, люди пришли к выводу, что на Луне им лучше придерживаться эргономичного подхода. И адаптировать к своим жилищным нуждам кратеры, нежели возводить всё с нуля. Так что первым делом они освоили светлую сторону спутника, начав с Моря Дождей и превратив кратеры подходящих размеров в сейсмобезопасные многоуровневые здания.

– А где проводится заседание? – полюбопытствовала я, любуясь лунным пейзажем через прозрачный купол нашего этажа-пентхауса.

– В Большой Лунной Обсерватории, – ответил посол Делл. – Селенографически она расположена в кратере Платон. Заседание сегодня открытое, будут присутствовать СМИ, и это нам на руку. Основная тема – обсуждение антипиратской стратегии в связи с участившимися случаями нападения на большие круизные корабли. Инициатива от независимой эллуанской партии... Они очень озабочены судьбами своих соотечественников, которые бесследно пропали неделю назад.

Я оторвалась от созерцания темного неба, чувствуя настоятельную необходимость поделиться недавними воспоминаниями и ослабить чувство вины. Ведь я с центавритской базы сбежала, а другие рабыни остались...

– Мы с Марой Танн видели их, мастер Делл. Центавриты выставили на аукцион много эллуанок с последнего рейда... Боюсь, что они не выжили, если авария энергореактора, которую устроил мой отец, сделала базу непригодной для жизни.

– Не вини себя, Гаэла, – вмешался мастер Фьолл. – Вся ответственность лежит только на мне. Кроме того, это не единственная база. В цепи астероидов скрывается ещё несколько баз помельче... уверен, что центавриты, перебираясь туда, не стали бросать такой ценный товар, как выжившие после аукциона рабыни. Это же для них прямая инвестиция в потомство.

– Надеюсь, что так...

Мы помолчали, думая каждый о своем. После слов отца воспоминания о пиратском плене ожили с новой силой, и судьба эллуанок не на шутку взволновала меня.

– Вот ещё что, – заговорил посол Делл, критически глядя на мой простецко-повседневный зелёный комбинезон. – Для посещения Совета обязательно надо переодеться. Соответствующий костюм висит в гардероб-схроне спального номера.

Смиренно кивнув, я побрела в нашу с Тэймином спальню и увидела его там в компании смурной Уллы. Она стояла перед ним, комкая в руках нежно-персиковое кружевное платье. Входя, я услышала ее последние слова:

– ...невыносимо будет рассказывать то, что я не хочу даже вспоминать, Тэймин... эти годы отвратительного существования... как у зверей в клетке... И кому? Чужакам, которые ничего о нас не знают!

Тэймин обнял сестренку и сочувственно погладил ее по густым иссиня-черным волосам, закрывавшим своей тяжёлой мягкой массой всю ее подростково-худенькую спину с угловато торчащими лопатками. Потом расстроенно взглянул на меня поверх ее головы.

– А ты? – жалобно спросила Улла, не обращая на меня внимания, хотя прекрасно ощутила мое присутствие. – Ты сможешь рассказать то, что с тобой сделали?.. Это ведь... – она запнулась, но мысленное эхо договорило за нее прерывистым шепотом: – «...это ведь позор для диниту...»

Лицо Тэймина окаменело. Разум резко схлопнулся щитами, отсекая его мысли по упомянутой теме.

– Смогу, Улла. Фирэлея Танн и ее пособники должны ответить за свои преступления. За нашу исковерканную юность. Ты поймёшь позже, когда станешь взрослой...

– Я уже взрослая, – упрямо возразила девочка, высвободилась из рук брата и осторожно покосилась на меня. – Если бы здесь была Талла, она бы сумела нас здорово поддержать в Совете и оградить от чуждого психофона своим...

– Улла! – в предостерегающем голосе Тэймина прорезались строгие интонации. Он быстро глянул на меня и, убедившись, что психовать я не собираюсь, подтолкнул сестру к выходу. – Иди, переоденься в это красивое платье. Времени мало.

Я молча направилась к гардероб-схрону, тоже намереваясь сменить одежду, но в голове билось недоумение пополам с лёгкой обидой. У чем причина привязанности Уллы к Талле Ней? Может, они в детстве были близкими подругами?

Костюм, о котором упомянул посол Делл, висел на плечиках прямо передо мной – тёмно-синяя «двойка» из приталенного пиджака и узкой юбки до колен с длинным вырезом позади. К нему прилагалась белоснежная рубашка со стоячим воротничком и широкими отворотами, которую предполагалось застёгивать наглухо до самой ямки под ключицами. Идеально отглаженный и сдержанно-консервативный, он должен был превратить меня в отличное подобие рафинированной бизнес-леди... или вышколенной секретарши. И уже одним этим мне не понравился.

Впрочем, это не имело значения.

Я начала механически переодеваться, продолжая думать об Улле, пока вторжение Тэймина в гардеробную не наполнило мою ауру греющим сиянием резонанса.

– Тебе идёт этот костюм, – заметил он, прислонившись к стене. – Такая... строгая.

Через отражение в зеркале я заметила, как его взгляд прикипел к вырезу на юбке. К слову говоря, тот был слишком глубоким и при активной ходьбе открывал сзади ноги значительно выше середины бедра.

– Я позабочусь о прикрытии твоего тыла, Гайя, – низким голосом проговорил Тэймин и шагнул ко мне за спину вплотную – Вот так...