А уж этот потрясающий телепатический секс с множественными оргазмами...

Я обхватила поясницу Тэймина ногами и подтолкнула его вверх, чтобы перевернуться. Хотелось видеть его покоренным, открытым, принадлежащим лишь мне... мне одной!

Он повиновался, откликаясь на мое желание, и в полумраке спальни сверкнула его белозубая улыбка. Великолепное мужское тело распростерлось подо мной в соблазнительной наготе, демонстрируя упруго покачивающийся ствол эрегированного органа, при виде которого между ног с готовностью повлажнело. Не сводя взгляда с пронзительных фиолетовых глаз, я крепко сплела наши ладони и медленно насадилась на тугой член до самого упора, пока ягодицы не ощутили бархатное прикосновение мошонки. От сладкого восторга всё внутри задрожало, мышцы мелко подрагивали.

Тэймин хрипло выдохнул и прошептал:

– Гаэла... я люблю тебя...

Его голос звучал дивной музыкой в моих ушах. Полузакрыв глаза от полноты чувств, я изогнулась в пояснице и качнула головой, наслаждаясь тактильным богатством ощущений – мощного члена, распирающего мое тело изнутри, и мягкого скольжения длинных распущенных волос по обнаженной спине.

Затем склонилась вперёд, не отпуская его рук, и прошептала многообещающе:

– Потанцуем..?

После общего завтрака в большой красной гостиной мастер Фьолл подошёл ко мне с таким видом, будто у него с плеч упала приличная тяжесть.

– Рад, что у тебя всё наладилось, дочь. Никогда не позволяй внешним событиям рушить твою семью. А Талла Ней больше не побеспокоит вас... Я позаботился об этом. Она отбыла в родовое гнездо ещё ночью – готовиться пройти слияние с Источником планеты. На это потребуется примерно один оборот ночного спутника Саолл.

– Спасибо, отец, – кивнула я, но особой радости от услышанного не испытала. Хоть глубокая симпатия к помощнице посла и угасла, ее место так и не заняло нечто прямо противоположное и негативное. Там просто образовалась пустота с привкусом разочарования и сожаления.

Улла так и вовсе серьезно расстроилась из-за отъезда соотечественницы. Она весь завтрак просидела за столом, бездумно гоняя по тарелке недоеденную миртошку, и ушла лишь по зову Муирне, которая часто гуляла с ней и ее индриком по миртофельным садам. А сам посол Делл отсутствовал.

– Наследник старшей ветви Делл – хорошая партия, – вдруг добавил мастер Фьолл, искоса глянув на Тэймина, который сидел за дальним концом стола и при этом прекрасно его слышал. – Но это не главное. Если он не обеспечит стабильность твоего счастья, я помогу тебе расторгнуть даже стопроцентно резонансную пси-связь. Способ есть. Просто об этом знают лишь единицы.

Тэймин медленно поднялся со своего места, темнея лицом, как грозовая туча. Глаза засверкали угрожающе бритвенным блеском, в воздухе сгустилось такое напряжение, что хоть ножом режь. Как бисквит.

– Ну-ну, – успокаивающе протянул мастер Фьолл, ничуть не обеспокоившись. – Не будем нервничать. Всё зависит от тебя, Гаэла.

Я укоризненно взглянула на отца, но тот лишь усмехнулся и мягко потрепал меня по щеке.

Единственное, что вносило в это утро хоть какое-то приятное разнообразие – это Мара Танн, у которой Хрык под строгим руководством моего отца перепрограммировал настройки. Всё, что блокировало и корректировало ее личность, было по максимуму занижено, и результат казался более-менее удачным.

– Срань тупорожья! – с чувством произнесла она первым делом, когда центаврит привел ее в гостиную сразу после завтрака. И все же на своего сопровождающего она поглядывала как-то чересчур заискивающе и очень часто, постоянно сверяясь с его реакцией.

– Как ты себя чувствуешь? – осторожно спросила я.

– Очень странно! – скривилась космозонка и снова посмотрела на Хрыка. – Можно, я кое-что на ушко Гайе шепну?

Тот кивнул. Мара Танн шагнула ко мне и прошипела с нотками паники:

– Кажется, у меня раздвоение личности! Я постоянно делаю то, чего делать и не собиралась! Не чувствую себя хозяйкой в своем теле... это отвратительно! И когда мы успели выбраться с пиратской базы? Мне никто ничего не говорит! – с гневом завершила она пламенную речь.

– Мара... – собравшись с духом, я сообщила: – Центавриты тебя чипировали. Твоя проблема в искусственном ментальном контроле через заложенную в чипе нейропрограмму.

В ее широко распахнутых карих глазах заплескалось смятение.

– Когда?! Я не помню ничего подобного!

– Этого следовало ожидать при вмешательстве в работу твоего мозга... мне очень жаль. Но мы что-нибудь придумаем, не отчаивайся.

– Так что, значит, та образина...

Я незаметно пихнула ее в бок и выразительно показала глазами в сторону востроухого центаврита, давая понять, что нас могут услышать. Она тут же исправилась:

– ... м-м, тот интересный большой мужчина... запамятовала его имя... наверное, чип шалит.

– Хрык, – любезно напомнила я.

– Да, тот самый Хрык. Так что, он теперь как бы мой хозяин?

– Ну... можно и так сказать. Управляющий браслет у него точно есть, но программную настройку на личность хозяина никто не делал.

– Сра-а-ань... – застонала она в ужасе. – То есть теперь кто схватит браслет, тот и станет мной вертеть, как киберкуклой, получается?! Гайя, умоляю тебя, забери браслет себе. Не хватало мне только ползать у ног центаврита и вылизывать его промежность по первому слову...

– Да на кой мне это, дура? – неожиданно рявкнул Хрык. Как я и думала, нашу беседу он слушал очень внимательно. – Мне эта головная боль с покорными рабыньками и даром не нужна!

Мара Танн при звуках «хозяйского» голоса бессознательно вжала голову в плечи, а затем обозлилась на свою реакцию и с очевидным трудом, через силу парировала:

– Да какой мужик-некосмозонг откажется разнообразить свои развлечения и побаловать себя ощущением господства?

Центаврит не ответил, но в его голове промелькнуло несколько настолько ярких мыслеформ, что в причинах его незаинтересованности даже во временном доминировании я разобралась мгновенно.

Всё оказалось довольно тривиально и по-мужски трагично: у Хрыка попросту не вставало ни на обычных женщин, ни тем более на покорных рабынь. Из-за этой проблемы он постоянно становился объектом издевательств и презрения сородичей. Время от времени он всё же участвовал в аукционах и покупал права на очередную попытку преодолеть свой сексуальный позор, но итог был один и тот же: молчаливо-угрюмые посиделки и переглядки с испуганной рабыней... до тех пор, пока ему не встретилась одна из буйных похищенных космозонок, которая наорала на него, отхлестала по удивленной физиономии и пнула в бедро так, что он даже почувствовал боль.

Эрекция появилась мгновенно. Это было для него шоком... открытием нового диапазона сладостных ощущений, ради которых он мог пойти на многое. А когда буйная рабыня продолжила попытки его избить – в центавритском понимании такое физическое воздействие было не серьёзней царапающейся кошки, – то Хрык эякулировал так, что в глазах потемнело. А молоденькая неопытная космозонка ничего и не заметила.

Однако когда центаврит сумел хорошенько пополнить свой бартерно-трофейный счёт, тех немногих космозонок, что попали в плен, уже давно разобрали. И до появления Мары Танн с Ядхе Цин и Муй Задаки шансов найти женщину по вкусу не было. На бешеную Задаки незачем и рассчитывать было – коммандер Каш табуировал ее для выкупа сразу, – а ущербная наркоманка Цин особых восторгов не вызывала. Зато Мара Танн... о да, именно о такой женщине Хрык и мечтал. Настоящая госпожа! Богиня, которой хочется поклоняться и прислуживать добровольно, наслаждаясь ее властью и безжалостной строгостью.

Мне безумно захотелось поделиться открытием с разгневанной Марой Танн, но ведь тайна-то – интимного характера... бережно хранимая, полная затаенного стыда и вечного внутреннего раздрая. И это было личное дело Хрыка – раскрывать перед избранницей всю свою подноготную или нет.