Красивые губы Тэймина искривила насмешливая улыбка.

– Ну зачем же самому утруждаться? Скажи код своему товарищу, он любезно избавит тебя от хлопот. Верно, Хрык? И он не станет врубать режим тревоги, как ты намеревался сделать.

Маленькие глаза распорядителя забегали по сторонам, выдавая весь накал злобы, который он испытывал.

– Недостаточно мотивации? – понятливо осведомился Тэймин. – Сейчас организуем. Гайя, поищи в отсеке что-нибудь режущее. Ножи или ножницы.

Я молча направилась к стальному стеллажу с крайне лаконичным содержимым: несколько запасных комбинезонов, флеш-картотека и ящик с разнообразными инструментами.

– Я не боюсь боли, – гордо заявил центаврит.

– А потерю права именоваться мужчиной?

– Не понял...

– Сейчас поймёшь. Гайя, нашла что-нибудь?

– Ножниц нет, но есть усиленный кабелерез, – сообщила я.

– Сойдет, – кивнул Тэймин и вкрадчиво обратился к своему пленнику: – Вы, центавриты, крепкие ребята. Сам видишь – все мои силы уходят на то, чтобы удерживать тебя. Зато Гайя свободна и могла бы сделать с тобой все, что пожелает – поди, натерпелась. Правда, я подозреваю, что резать тебя вживую она не решится, такая нежная натура...

– Не решусь, – протянула я скорбно, начиная понимать, к чему клонит мой диниту.

– Ничего, – утешительно сказал Тэймин. – Ведь есть маска с нейроконтроллером, который поможет выполнить любой приказ. У него ведь сейчас общий режим, который заставляет выполнять любые приказы участников аукциона, кроме убийства, верно?..

– Ну... – настороженно подтвердил центаврит.

– Так я и думал. Так что если мы не отключим нейроконтроллер в самое ближайшее время... останешься без своих тестикул. Без семенников, яиц то есть. А возможно, и без члена. Ну так что, я отдаю приказ Гайе?

Плененный распорядитель аукциона молчал, зыркая исподлобья на кабелерез в моих руках. Ноздри его плоского носа подрагивали, словно он принюхивался к моим намерениям.

– До чего же ты упертый, – вздохнул Тэймин. – Ладно, прощайся с яйцами. Приступай, Гайя.

Я размеренно подвигала ручками инструмента, как бы проверяя его функциональность, но внутри нарастала паника. А вдруг этого гада на самом деле придется кастрировать, чтобы узнать код к сейфу?! Я не готова к такому живодерству!

«Гайя, не переживай, – прошептал мысленно Тэймин. – За свои гениталии он боится до трясучки и сломается раньше, чем ты навредишь ему. Вот увидишь. Главное – веди себя уверенно.»

Ну-ну. А с виду по центавриту нельзя было сказать, что он вот-вот сломается. Набравшись духу, я шагнула к нему и принялась расстёгивать молнию комбинезона на животе. Тело под моими руками напряглось и действительно начало подавать сигналы нарастающего волнения за ближайшее будущее: дыхание участилось, жилки на перехваченном Тэймином горле вздулись и бешено запульсировали.

Бедняга сдался даже раньше, чем можно было ожидать после его гордого заявления о презрении к боли. В тот самый момент, когда я покончила с молнией, а сморщенно-вялый орган из-за отсутствия нижнего белья просто-напросто вывалился наружу, раздался судорожный вопль:

– Не надо!!! Я скажу код... скажу!

Постоянно запинаясь и неотрывно тараща безумные глаза на кабелерез в опасной близости от собственного паха, центаврит назвал длинную комбинацию из цифр и букв эсперанто. Я облегчённо выдохнула. Без доброй воли владельца сейфа мы никогда бы не сумели подобрать такой сложный пароль самостоятельно.

Достав хозяйские браслеты с нужными идентификационными номерами, Хрык поинтересовался у сородича с деланным равнодушием:

– Чип как-то отключается?

Тот с недовольством взглянул сначала на него, а затем на безучастную Мару Танн. И процедил презрительно сквозь зубы:

– А никак. В отсутствие приказов чип просто функционирует в режиме ожидания или с заданными параметрами.

– Что за параметры?

– А мне почем знать? – огрызнулся центаврит. – Доктор Чьен их программировал перед аукционом, вот у него и спроси. Только он сейчас со всеми на лабораторном уровне носится.

Пока он говорил, Тэймин деловито сковал за спиной наручниками его вялые руки и пристегнул к металлическому поручню широкой койки.

– Эй, я же назвал коды! Зачем это? – запсиховал пленник.

– Для перестраховки. Кстати, почему ты не с другими? Пожиратели вакуума сами себя не переловят.

– Я не обязан этим заниматься. У меня другие задачи...

– Вроде спасения своей шкуры? – уточнил Тэймин, указывая на увесистый рюкзак в углу. – Понимаю. Задача первейшей важности.

Словно оправдываясь за трусливый поступок, центаврит пробурчал:

– База всё равно обречена после такого ущерба. Капитан Шохоро не станет тратить время и силы на ее восстановление.

– А где он тогда базироваться собрался?

Меня вдруг осенило, и я потрясённо ахнула:

– На Тигардене! Перед аукционом капитан именно туда и отправился... возле мостика управления есть такая штука, вроде гибрида черного портала и «Межпланетариума»...

– Язык бы тебе отрезать, сучка, – зло покосился на меня центаврит.

Тэймин отвесил ему небрежную затрещину.

– За своим языком лучше следи, трус.

Он забрал добытые браслеты у Хрыка и окинул изучающим взглядом его хмурую физиономию. Глаза блеснули сиреневыми огоньками – видимо, мысли сканировал. И результат ментальной оценки отразился в лёгкой улыбке, смягчившей изысканный рисунок губ диниту.

– Доктор Чьен на лабораторном уровне... – со значением проговорил Тэймин, чем приковал к себе все внимание центавритского отщепенца. – Это по пути. Ты с нами?

* * *

Лабораторный уровень находился в самом сердце астероида, возле источника энергии. Именно оттуда можно было попасть на поверхность через запасной высокоскоростной грузолифт, не сталкиваясь с другими центавритами, и проникнуть в изолированный капитанский ангар космопорта без досмотра. Всё это Тэймин выяснил за последние двое суток, сканируя скудные обрывки мыслей капитана Шохоро и его помощника Хурона.

От маски я избавилась на ходу. Благо, что на это не требовалось никакого дополнительного разрешения, кроме хозяйского. Возможно, прежде и предусматривалась такая защита от случайного освобождения менталисток, но теперь все центавриты полагались исключительно на тотальное чипирование рабынь.

Чувство было такое, будто все это время я провела в скафандре, у которого оба сферических баллона давно выработали свой ресурс и подпитывали меня крайне бедной на содержание кислорода газовой смесью из остатков аварийного НЗ. Голова закружилась от эйфории, а ментальное поле ярко пульсировало разноцветьем, наливаясь свежей силой через супружескую пси-связь с Тэймином. Он ободряюще сжал мои пальцы, идя рядом, и транслировал восхитительную энергию любви, концентрированного участия и уверенности...

Самонадеянный оттенок последнего ощущения, правда, заставил меня напрячься. Тэймин был настроен слишком кардинально – вытащить меня с пиратской базы любой ценой, даже если ради этого потребуется пожертвовать чужой или своей жизнью. Ну не сталкер ли?

«Тэймин, – мысленно шепнула я, испытывая прилив нежности, беспокойства и глубокой благодарности, – давай без крайностей, хорошо?»

«Как скажешь... моя госпожа», – откликнулся он с намеком на флирт, однако чувствовалось, что его жертвенный настрой ничуть не изменился.

К лабораторному уровню мы долго спускались по пыльным лестничным пролетам. Идти было жутко. В тусклом аварийном освещении тут и там проглядывали крошечные скрюченные трупики кыщони, отравленных химией. Их было много – сотни... а может, и тысячи. Инсектицидная дератизация под личным контролем доктора Чьена прошла более чем успешно.

Приближение к зоне прорыва пожирателей вакуума ознаменовалось отдаленными воплями и грохотом. Ступеньки под ногами мелко вибрировали, отдаваясь неприятной дрожью в коленях при каждом шаге. Стало очень жарко, и воздух начал подрагивать там, где его подсвечивали аварийные лампы – сказывался приличный перепад температур из-за близости к источнику астероидного энергоснабжения. Стена между лестничным пролётом и помещением лаборатории частично обвалилась. Кое-где виднелись следы зубов и оплавленные дыры, оставшиеся после лазерных выстрелов.