— Только в пять? — хмыкнула сестрица.

— Я про их передовое войско говорю. — пояснил Эскин. — За ним, как ребята из разведки докладывают, движется ещё одно, такое же по численности, и это без учёта их стреломётных и камнемётных подразделений и арьергарда. Так что, как только наши полки окажутся на этой стороне болот, то до Готлина двинемся очень быстро, иначе, или придётся бросить обозы, либо виргийцы нас зажмут.

Мы едем в середине колонны, я вырвался от сестры чуть вперёд, чтобы дать ей спокойно общаться с её старым боевым товарищем.

К весу кольчуги уже привык, что тут же выявило новое неудобство. Мучаясь вчера и потея под тяжестью боевого доспеха, совсем не обращал внимание на пыль, поднимаемую копытами едущих впереди коней, а теперь вот почувствовал.

Моё предложение возглавить нам колонну вызвало ироническую улыбку полковника и возмущение дядьки Ригера. Эх, не я здесь командир, еду в непонятном статусе вольноопределяющегося. Ладно, и это надо попробовать.

— Насчёт скорости отступления можешь не беспокоиться, Карл. — Агния ускорила лошадь и поравнялась со мной. — Мы с братом выиграем достаточно времени. Так ведь, Степ? Или опять, как ты любишь, начнёшь спорить?

— С тобой спорить, себе дороже выйдет. — вздыхаю. — Конечно выиграем. Может всё-таки поедем в авангард? У тебя, вон, и конь белый.

— Причём здесь цвет моей Розалии?

— Ну, как же? Командир ведь должен быть впереди, на белом коне.

— Во-первых, я тут не командир, дорогой братик, командует отрядом капитан Василий, если ты заметил. А он как раз и едет во главе колонны. Во-вторых, место любого боевого мага в походе — так записано в воинском уложении — находится в центре колонны, где мы с тобой и наши одарённые соратники сейчас движемся. Вижу, наставник Михаил тебе требования воинского уложения не доводил — считаю это серьёзным упущением — значит, я займусь, пока время есть.

Поутру встав, учи устав. Так меня когда-то убеждали. Теперь вот по новой послушаю воинские наставления в исполнении полковника Неллерской. Что ж, дело нужное, хотя мне бы лучше побольше узнать о магии. Магом-то я стал, а вот военным быть оказалось не судьба.

Ни в одной книге — а пересмотрел я их уже достаточно — так и не нашёл никакой теории по созданию плетений. Одни лишь готовые, кем-то придуманные конструкции, кушайте, называется, с булочкой, только не обляпайтесь. Кем придуманы? Когда? На основании чего?

Объяснение есть — древними могучими магами — и меня оно совсем не устраивает. Разумеется, какие-то вещи лежат на поверхности. Имею в виду, что многое понимается интуитивно, синие оттенки — вода, голубого — воздух, зелёного — жизнь и здоровье, фиолетового — наоборот, смерть, тлен и разложение, красного — огонь, жёлтого — свет и прочее. С этим всё понятно. А вот сочетания цветов как придумали? Формы плетений, узоры, крепления энергетических нитей?

Нужно ли мне вообще с этим разбираться, когда и без того дел полно? Нужно. Самому просто интересно. Прям, будто шилом кто в задницу колет. Юный возраст, кипучая энергия молодого тела не дают спокойно жить-поживать, да добра наживать. Так что, обязательно займусь этим вопросом. И не раз. Но потом.

Пока же начал слушать сестру, рассказывающую мне основные положения здешней военной науки.

— Так воинское уложение одно? — решил уточнить. — На всё-всё-всё?

— В смысле? — удивилась Агния.

— И для несения службы в карауле, и для боевых действий, и порядок наложения наказаний или поощрений, и общий порядок в армии, всё в одном королевском документе?

— Разумеется. А как же иначе? Или ты считаешь, что одни будут воевать, другие нести службу в карауле, третьи нарушать и безобразничать?

Смеётся, а зря. Лучше бы сделали как у нас было несколько уставов — боевой, общевоинский, дисциплинарный, строевой, гарнизонной и караульной служб. Так удобней.

Понятно, промолчал об этом, лишь смущённо улыбнулся. Прости, сестра, ты же помнишь, что твой брат рос как репей, вот и лепит порой всякую чушь, хоть порой и интересную.

При этом, мне надо как-то умудриться сделать так, чтобы маркиза Неллерская не только узнала, но и в полной мере осознала, что я теперь не просто четырнадцатилетний оболтус, получивший от признавшего меня рода высокий статус князя церкви и от Создателя необычайно могущественный дар, а ещё и весьма умный молодой человек с твёрдыми характером и волей.

Не нужно со мной разговаривать и вести себя как с любимым, но несмышлёным младшим родственником. Надеюсь, время и возможность добиться этого у меня будет.

— Что там впереди? — привстаю в стременах. — Крики какие-то.

— Скоро узнаем. — не встревожилась Агния.

Она, с её воинским опытом, сразу бы поняла по голосам вояк, если бы впереди было что-то угрожающее. Поэтому, можно не напрягаться.

Оказалось, нам навстречу движется сводная колонна кандальников из окрестных шахт. Осуждённые на каторгу преступники и военнопленные тоже являются ресурсом, и их перегоняли подальше от мест возможного скорого появления виргийцев.

Надзиратели и конвой палками, плетьми и древками копий быстро согнали бедолаг на обочину, чтобы освободить нашему отряду путь.

Проезжая, стараюсь не смотреть на каторжан, пусть даже такое зрелище мне внове. Сто лет не видел и ещё бы столько же не видеть. Не люблю наблюдать за страданиями людей, чем, кстати, сильно отличаюсь от всех до единого представителей моего нового мира, кого знаю лично или из доставшейся от Степа памяти.

Своё добросердечие, впрочем, я очень быстро, ещё в Неллере, научился скрывать. Тая от близких и друзей надежды лучшие и голос благородный неверием осмеянных страстей. Лермонтов? Он самый. Михаил Юрьевич, потомок шотландского переселенца.

Часть каторжан имеет на ногах цепи, но у большинства на плечах тяжёлые дубовые колодки с отверстиями для головы и рук. Жуть просто. Их поди ещё и весь путь не расковывают, так и идут, и едят с помощью своих товарищей, и спят.

Чудовищно. Лучше в плен не попадать. Солдатам. Офицеров-то выкупают или обменивают, а вот у рядовых бойцов, если в горячке не прикончат в ходе или после боя, единственная возможность получить свободу — согласиться убивать своих товарищей на арене амфитеатра на потеху зрителям.

Короткий обеденный привал устроили в одной из деревень, разбив бивак прямо на лобной площади. Тут имелись колодцы, а главное на привалах — во время своего первого путешествия по королевству уяснил — это водопой для людей и коней, скорее, даже для коней и людей. Лошадкам много воды надо, из лужи не напоишь, особенно, когда их десятки.

Жители из этого поселения давно ушли, забрав с собой свой скудный скарб и всю живность, кроме нескольких собак, которые поначалу принялись нас облаивать, но после того, как один из солдат подстрелил самую смелую из арбалета, попрятались.

К собакам я отношусь хорошо, если не пытаются укусить. Мог бы помешать арбалетчику, обязательно бы это сделал. Только заметил его действия слишком поздно. Жаль пёсика. Лаял себе и лаял, кому мешал?

После привала наш отряд ускорился, чтобы к вечеру достичь следующего водоёма. Планирование движения колонн, оказывается, целая наука. Надо поставить себе зарубку в памяти и, если доведётся отправиться в путешествие самому, не просто хорошо изучать предстоящий маршрут, а продумывать места стоянок и ночёвок.

Это сейчас за меня думают опытные люди вроде капитана Василия Иткурского. Как будет складываться жизнь в дальнейшем, одному только Создателю ведомо.

— Даже вопросов уточняющих не задаёшь. — хмурится сестрёнка. — Ты вообще меня слушаешь?

Я с листа информацию лучше воспринимаю. Чтобы хорошо понять здешнее воинское уложение, мне проще по возвращении заказать его покупку в Готлине. Но и сейчас стараюсь не пропускать мимо ушей то, что рассказывает мне Агния, даже при том, что воинская наука в данный момент для меня лишь на третьем месте по важности.

На почётном втором магия, а лидер моих интересов — политические расклады в королевстве. Кто против кого дружит, кому нельзя подставлять спину и откуда может прилететь.