– А эта создала онлайн-переводчик, – ухмыльнулся он.

Он имел в виду, что я плохо говорю по-английски? Я стиснула кулаки, пытаясь волевым усилием не дать себе вспотеть. Не хватало еще только, чтобы от волнения рубашка под мышками взмокла.

Несколько человек обернулись к нам и начали шептаться.

Наверное, я выглядела расстроенной, потому что Эй Джей самодовольно улыбнулся:

– Похоже, я попал в точку.

– Вообще-то, она занимается многомерной навигацией. А я – искусственным интеллектом.

Его улыбка поблекла.

– Теперь моя очередь, – продолжила я. – Первой в голову приходит программа слежки. Но для тебя это слишком сложно. Поэтому предположу что-нибудь попроще, вроде службы доставки.

– Или криптовалюта, позволяющая оплачивать свои покупки родительскими деньгами, – добавила Амина.

Эй Джей сощурился. В нем закипала злоба, как бывает у властных людей перед тем, как они сделают что-нибудь ужасное.

– Я сам зарабатываю.

– Ага, конечно, – сказала Амина.

Эй Джей повернулся ко мне:

– Я пришлю тебе счет за сломанный дрон.

– Если ты не в состоянии починить собственный дрон, как вообще здесь оказался? – ответила я. – Ну разве что твои родители похлопотали за тебя.

– Я поступил сам, – огрызнулся он.

Мне не понравилось, как он смотрел на меня, – как на полное ничтожество, которое следовало хорошенько проучить.

– Ну так докажи это, – сказала я.

К тому моменту все, кто стоял рядом, поняли, что происходит нечто серьезное, и притихли. Я чувствовала на себе их взгляды. Не такое впечатление хотелось бы мне произвести на окружающих.

– Ну правда, отстань от них, – повторил «сын политика», бросив на меня быстрый извиняющийся взгляд.

– Пойдем, – тихо сказала я Амине.

Мы устроились в самом конце второго стола, и почти сразу свет в зале приглушили.

– А я-то надеялась, что никто не обратит на нас внимания, – произнесла Амина.

Народ за соседним столом поглядывал в мою сторону и тихо переговаривался.

– Теперь все запомнят меня как девчонку, которая устроила скандал в первый же день, на торжественном приеме.

– Любой пиар хорош, – утешила Амина.

– Как думаешь, он действительно заставит меня заплатить за дрон?

– Ни за что, – ответила она. – Только не после прилюдной ссоры. Побоится опозориться.

– В любом случае у него богатые родители, так что деньги ему не нужны, – сказала девочка, сидящая напротив нас.

Она была стройная и красивая, глаза обрамляли светлые ресницы. Говорила со спокойствием и уверенностью хорошо воспитанного человека и держалась так, будто позировала для портрета.

– Ты его знаешь? – спросила я.

– Мы знакомы по конкурсной программе.

– Что такое конкурсная программа? – заинтересовалась Амина.

– Ну, все эти выставки и соревнования, которые устраивают для юных компьютерных гениев. Тут многие посещали их из года в год.

Так вот почему мне сразу показалось, что здесь все знакомы друг с другом.

– Я Кейт, – сказала девочка, а затем кивнула на свою соседку справа с длинными черными волосами и кривоватыми зубами, которые, как ни странно, лишь добавляли ей обаяния. – Это Сима. Не стоит волноваться из-за Эй Джея, – продолжила Кейт. – Все знают, что он придурок. Он просто злится, что никто не решается произнести это вслух. Поэтому все с таким облегчением смотрят на тебя.

Не сказать, что я ей поверила, но по крайней мере немного успокоилась: все-таки хотя бы часть одноклассников понимает, что не я затеяла ссору.

– Я Шиа.

Кейт улыбнулась, показав безупречные зубки:

– Приятно познакомиться.

По комнате пробежал шепот, все начали оглядываться на дверь. Через головы других учеников я увидела, как входит в зал Ларс Лэнг. Его белокурые волосы были растрепаны, он напоминал тинейджера-переростка.

У стола с угощениями стояли, переговариваясь, несколько взрослых – наверное, учителя. Ларс подошел к ним, пожал всем руки.

– Не могу поверить, что это правда он, – прошептала Сима.

Я и сама не верила. Хотя имя Ларса уже стало нарицательным, мне нравилось считать себя его давней поклонницей. Я играла в его игры задолго до того, как он прославился, и много лет собирала газетные вырезки о нем. Он был не таким, как прочие айти-магнаты. Во время многочисленных интервью всегда держался весело и дружелюбно, и казался наполовину гением, наполовину волшебником. Начинающим программистам он советовал подумать, чего им не хватает в жизни, а потом создать это. Каждый раз, когда я перечитывала эти слова, мне казалось, что Ларс обращается лично ко мне.

– Он ниже, чем я представляла, – заметила Кейт.

– К нему не страшно подойти, – сказала Амина.

Ларс повернулся к залу и постучал вилкой по стакану. Стало тихо.

– Добро пожаловать на Фабрику, – произнес он. – Я Ларс. Большинство знает меня как основателя и руководителя Фабрики, но я предпочел бы, чтобы в течение этого года вы считали меня своим основным инвестором. Нынешней осенью мы получили сто тысяч заявок, а одобрили лишь двадцать. Всего двадцать. Я выбрал каждого из вас за идею, исполнение и воображение. Вы – новаторы своего времени, и я пригласил вас на Фабрику творить будущее. Это ваша работа.

В конце года только один из вас удостоится звания Основателя. Этот человек получит полную поддержку в создании собственной компании, включающую в себя пиар, доступ к необходимой информации и миллион долларов стартового капитала.

В отличие от большинства школ, которые измеряют успехи учеников посредством баллов, мы оцениваем вас стоимостью ваших акций. Каждый человек в этом зале начинает обучение с одним и тем же курсом – десять долларов. Вы можете увидеть это у себя в «Волте». Как и в жизни, ваши акции будут расти и падать в цене в зависимости от комплекса различных факторов, таких как успеваемость и участие в жизни школы, ваш вклад в сетевые мероприятия и презентации, деловые предложения, качество и степень разработки продукта, ваша индивидуальность и способность быть лидером, а также общее представление, которое сложится о вашем продукте у преподавателей и товарищей.

Так что, как видите, готовой формулы успешного стартапа не существует. Можно быть лучшим по всем дисциплинам и все равно проиграть. Можно облажаться на уроке и выиграть. Все зависит от того, как вы примените имеющиеся у вас знания. На Фабрике есть курсы программирования, дизайна и развития бизнеса. Рекомендую посещать их, но это не обязательно, если вы будете успешно выполнять все задания и проверочные работы. У нас проводятся сетевые мероприятия и встречи с экспертами и инвесторами, но вы также не обязаны на них ходить. Не существует инструкции к жизни, и для учебы у нас инструкции нет. Откровенно говоря, меня мало волнует, чем вы здесь будете заниматься каждый день, если в конце года сдадите все экзамены и представите законченный продукт.

Он хотел продолжить, но его вдруг перебил голос какой-то девчонки:

– Как ты думаешь, что сейчас делает моя мама?

Ларс вскинул на аудиторию удивленный и несколько раздраженный взгляд.

Как грубо и невоспитанно разговаривать вслух, когда Ларс произносит приветственную речь, подумала я.

– Может, ей одиноко? – Голос звучал издалека, как будто мы слушали запись.

Все завертели головами, пытаясь определить, откуда идет звук, но никто не говорил. Я поежилась. Почему-то интонации казались мне знакомыми.

– Умница, а вдруг я тут самая тупая? – продолжала девчонка.

Я похолодела. При чем здесь Умница?

В зале звучал мой собственный голос.

– А вдруг я здесь никому не понравлюсь?

Этого не могло быть.

– Наверняка все остальные знают двенадцать языков программирования и имеют по три патента. А я даже не посещала продвинутых курсов.

Как такое могло получиться? Я лихорадочно откопала телефон у себя в сумке, но он молчал. А мой голос продолжал говорить где-то в комнате, повторяя вопросы, которые я задавала Умнице, пока разбирала вещи, в полной уверенности, что никто меня не слышит. Это было безумно унизительно.