Фюфик, почти полностью лишенный жизненных сил и магии, уже не годился для ритуала, поэтому безжалостно отправился в нокаут одним воздушным ударом. Связываться с ослабленным, но несгибаемым Яррином демон тоже не стал, обратив свой взор на меня, по-прежнему стоящую в позе танцовщицы, по нелепой случайности оставленной партнером во время страстного танго.

И вот тут произошло нечто странное. Он сделал ко мне шаг, другой. На его лице появилось недоумение. Казалось, что движения давались ему с огромным трудом. Занести надо мной непослушную конечность с клинком тоже оказалось непросто. Рука медленно поднималась, а мы – он и я – внимательно следили за ней, подрагивающей, сопротивляющейся.

– Что ты творишь? – наконец не выдержав, пророкотал демон, непонятно к кому обращаясь.

– Мы так не договаривались, – послышался из того же самого рта голос Лотта.

– Мне нужна жертва, – злобный рык разносился по залу, эхом отлетая от стен. – Пора открыть проход. Сегодня. Сейчас!

– Только не она!

– Они оба! Здесь нет больше подходящих вариантов.

– Ни за что! Ты обещал!

– Правда? Не помню.

– Это мое тело!

– Теперь мое, ты сам мне его отдал.

Демон снова попытался добраться до меня, но у него ничего не вышло. Зато подоспел Яррин. Он смахнул с меня вуаль сковывающего заклятия и подхватил на руки, надо сказать, очень кстати: мои мышцы онемели и не желали нормально функционировать.

Крепко обняв друг друга, мы на безопасном расстоянии от Лотта наблюдали, как парень боролся с сидящим в нем демоном. Рука с оружием несколько раз взлетала вверх, дрожала, опускалась. Глаза то наполнялись упрямой решимостью, свойственной бывшему товарищу, то снова пугали опустошенностью и бездушностью. Наконец, жуткий оскал прочертил его лицо, и парень уверенно шагнул к нам, легко отводя руку для нанесения удара.

– Демоны всегда выигрывают, – насмешливо сообщил нам грубый бас, выбрасывая клинок вперед.

Одновременно с ним дернулась и я, закрывая собой еле стоящего на ногах Яррина. Но холодное оружие до нас не дошло. Очертив плавную дугу, оно по заданной инерции на той же скорости мягко вошло в живот Лотту.

Хлюп и стон.

– Не всегда, – прохрипел голос настоящего хозяина тела в ответ демону.

Лотт рухнул на колени. Его лицо исказилось от невыносимых страданий. Клинок выжигал в нем дыру. Демоническое оружие сыграло дурную шутку с собственным создателем. Я дернулась к парню, но Яррин успел перехватить меня. Он прижал меня к себе, не позволяя смотреть в сторону Лотта.

– Не ходи. Это опасно, демон еще жив.

Я кивнула.

– И не смотри. Не нужно тебе это.

И с этим требованием я тоже согласилась, хотя сердце рыдало и кровоточило за бывшего друга. Нет, не бывшего. Просто друга. Только что Лотт спас мне жизнь, защитив от демона. Пусть он поздно опомнился, пусть натворил много ужасных дел и пытался меня убить, а все же сейчас спас, пожертвовав собой. Даже при самом удачном для него стечении обстоятельств он вряд ли выжил бы, я это понимала. Однако катастрофичность ситуации не умаляла в моих глазах последнего поступка Лотта. А потому в моей душе он навсегда останется другом.

Я услышала, как что-то упало на плиты, и Яррин глубоко вздохнул, освобождаясь от накопившегося напряжения.

– Всё, – прошептал он и вдавил мое лицо себе в грудь, позволяя наконец заплакать.

Мои плечи тряслись, а щеки заливало соленой влагой. Я рыдала, надрывая горло и легкие. Эмоции, до того старательно спрятанные от окружающих, выплескивались с водопадом слез. Страх, тревога, стыд, возмущение, тоска, неуверенность…

Не знаю сколько прошло времени. Резкий хлопок за спиной привел меня в чувство.

– Хм-хм, – прочистил кто-то горло, намекая, что мне пора бы утереть слезы и повернуться лицом к появившемуся. – Мне кажется, уважаемые студенты, мы достаточно дали вам времени прийти в себя.

Ректор. Я обернулась, нехотя высвобождаясь из теплых объятий, в которых ощущала себя надежно и безопасно. Слух меня не подвел. Перед нами действительно стоял лиэр Алэн собственной персоной в окружении экзаменационной комиссии.

– Что ж, справились вы весьма неплохо, думаю, коллеги меня поддержат, – пафосно заявил мужчина, сложив руки на животе. – Правда, от лиэра Уорда я ожидал большего. Допустить одержимость противника! Это же такой промах для выпускника нашей академии.

Мне послышалось, или?..

– Вы хотите сказать, что все вот это, – я обвела рукой зал, задыхаясь от возмущения, – ваших рук дело и обычный экзамен?

– Разумеется, нет, – фыркнул ректор. – Все вот это, – подражая мне, он насмешливо сделал похожий жест, – дело рук студента Лотта Рута.

– Но вы в курсе произошедшего? – не позволила я сбить себя с толку.

– Разумеется, да, – согласился лиэр Алэн, – в мельчайших подробностях. Неужели вы думали, что экзамен пущен на самотек? Любые события этого дня записываются и отображаются в зеркале парадного зала академии. И должен заметить, что для первогодки, Лоус, вы отлично справились. А уж ваша находчивость и вовсе выше всяких похвал.

– Вы все видели, но не помогли нам? – Мои кулаки сжались.

– На экзамене вмешательство преподавательского состава исключено.

– Но мы все здесь чуть не умерли! – вскричала я и ощутила, как успокаивающая ладонь Яррина легла на мое плечо. Преподаватели засопели, выражая неудовольствие несдержанным поведением студента, но в беседу не вмешивались. – Я уж не говорю про пришествие четвертой расы, – добавила чуть тише и поджала губы. В груди клокотало бешенство против того высокомерно-спокойного, почти веселого тона, каким отвечал мне ректор, будто кроме экзамена ровным счетом ничего не случилось.

– Во-первых, – тон лиэра Алэна заледенел и стал строгим, – попрошу соблюдать субординацию. Во-вторых, ничего из ряда вон выходящего не произошло. Каждый год кто-то из выпускников сходит с ума и мечтает во время экзамена провернуть какой-нибудь запрещенный ритуал. Подобные безумцы все как один уверены, что их коррекцию сложной магии опытных профессоров никто не заметит. Как же! Прыжок в озеро и то меньше наделает переполоху в водном мире.

– И вы позволяете?

– Само собой! Даже приветствуем! Пусть лучше недоумок пойдет на преступление перед множеством магических следилок, оставляя против себя неопровержимые доказательства вины, чем позже контора безопасности будет выслеживать его по всей стране. Да и подчищать гораздо проще, если знать о нанесенном ущербе. Что же касается выпускников, которым предстоит столкнуться с нештатной ситуацией, проверка их архиважна. Наша академия славится самыми сильными одаренными, чьи баллы отражают истинные знания и мощь молодого человека.

– Какая несправедливость! Кто-то из первокурсников получил задание открыть ворота, а кто-то – стать приманкой для преступника.

– Если вы сейчас про своих соседей по комнате, то они вскоре поправятся, а за экзамен получат немыслимо высокие баллы. Поверьте, никто не останется в обиде, напротив, прочие студенты сильно позавидуют, что не оказались в нужное время в нужном месте.

– Но риск…

– В-третьих, конечно же экзаменационная комиссия каждый раз подстраховывает студентов, и если они не справляются, то преступника обезвреживают профессионалы. Неужели вы не заметили сгущение тумана? Комиссия постоянно плела заклятия, готовясь в любой момент вступить в игру.

Мы выживали и боролись не на жизнь, а на смерть, а кто-то это называет игрой. Обидно? Нет. Меня раздирала ярость. Понятно, что преступник в лице Лотта сам себя обезвредил, но остальные попавшиеся ему под руку студенты оказались на краю гибели! И все из-за странной логики управляющего академии.

– То есть мир мы не спасли?

– Спасли, именно вы втроем – Уорд, Лоус, Элоу – и спасли. Но если бы у вас не получилось, то спас бы кто-то более опытный.

– А мы бы умерли…

– А это уже в-четвертых, вспомните, лия Лоус, договор с академией подписывали и вы сами, и ваш отец. Вы брали подобные риски на себя, прекрасно осознавая, что можете пострадать во время учебного процесса или при сдаче экзаменов.