– Вообще-то я давно одет, – уже серьезным тоном ответил мне Яррин, и я наконец смогла выдохнуть. Но повернулась к нему не сразу, боясь, что парень разыгрывает меня. – Я сам схожу к черному ходу. А ты займись своими делами.

– Думаешь, это ловушка?

– Не сомневаюсь.

– Не боишься?

– Что?

– Ой, я имел в виду, поосторожнее там. – Я все-таки решилась взглянуть ему в глаза и только тогда осознала, что на самом деле тревожусь за его безопасность. Он мне нравится? Или это эгоистичный страх остаться без охраны? Все-таки Яррин не раз выручал меня.

Парень действительно успел надеть рубашку и стоял в расслабленной позе, засунув большой палец левой руки в карман штанов.

– Неужели ты думаешь, что я собираюсь вот прямо так явиться к нашему загадочному преступнику? – Сверкнул белозубой улыбкой Яррин.

– Издали на него посмотришь? – с надеждой спросила я. Уж больно не хотелось, чтобы он подвергал свою жизнь опасности, тем более из-за меня.

– Из засады, – интригующим тоном сообщил он и поиграл бровями. А потом громко рассмеялся.

Вот же! Он надо мной просто потешается!

Хотелось развернуться и удалиться с гордо поднятой головой, но победило благоразумие.

– Мне потом расскажешь? – без особой надежды спросила я.

– Возможно, – ответил так, что и без лишних слов стало понятно – недалекому лиэру, то есть мне, достанется крайне ограниченная и профильтрованная информация.

– Почему? – Наши взгляды встретились.

– Маленький еще. – И так обидно произнес, что меня задело.

– А сам намного старше? Почему тебе поручили за мной присматривать, а не профессионалу? – понесло меня. – Отец решил сэкономить? Меня уже несколько раз чуть не уничтожили. Неужели нельзя обратиться к правоохранительным органам и попросить защиты? Почему на готовящееся преступление все закрывают глаза, а мы с тобой втихую отдуваемся?

– Во загнул, – усмехнулся Яррин, которого, похоже, совершенно не проняла моя пламенная речь. – Малыш, я понятия не имею, почему твой отец не предпринял никаких более существенных действий по охране, нежели просьба о дружеском одолжении, направленная моему предку. Кроме того, в академию нельзя так просто попасть, будь то гвардия самого короля, а поэтому даже под прикрытием сюда профессионалам не попасть. Что касается секретности твоей щекотливой ситуации, то пойди да расскажи все. Ректору, полицмейстеру, королю, наконец. Только будь готов подкрепить каждое свое слово весомыми доказательствами. А когда за тобой начнется пристальная слежка, гарантируй, что покушения продолжатся, иначе твои опасения тут же интерпретируют, увы, против тебя самого. Раздражают мои действия? Твои проблемы. Мне все это меньше твоего нравится. Однако, пока мы с тобой в одной лодке, будь добр греби в ту же сторону, что и я.

– Ты все не так понял, – попыталась объясниться я, осознав, что наговорила лишнего. – Я понимаю, ты делаешь все возможное, просто…

– Просто иди к себе, – махнул рукой Яррин и скрылся в кустах.

А я от злости топнула ногой. Как же мне объяснить, что я не только о себе переживаю, но и о нем? Старше всего на четыре года, а взвалил на себя ответственность за безопасность совершенно чужого мальчишки. Как их отцы могли пойти на подобное?

Расстроенная, я поплелась в замок. Ну почему мы все время с ним ссоримся? Почему ни он, ни я не можем найти правильные слова для нормального общения? Ведь у нас общая цель – поймать потенциального убийцу Таная.

Вот оно!

Я даже замерла на месте, осененная догадкой.

Вероятная причина, по которой я оказалась в этом мире элементарна! Найти того, кто покушается на жизнь наследника Лоуса. Меня сюда закинули с четко определенным умыслом. А значит, следует выполнить свое предназначение, чтобы вернуться обратно на Землю. Все просто. Я отыщу преступника, а боги этого мира вернут меня домой.

Надежда приятным теплом побежала по венам, заставляя сердце стучать быстрее. Как же здорово! Не уверена, что сама способна справиться со столь сложной задачей, но ведь есть Яррин. Он носом землю роет, лишь бы вывести негодяя на чистую воду и уберечь Таная. Мне остается быть приманкой. У нас с Яррином все получится. Это судьба!

Насколько велики мои заблуждения, выяснилось позже. А в данный момент меня переполнили воодушевление и оптимистический настрой.

Позабыв, что собиралась в библиотеку, дотопала до своего закутка и прямо в плаще повалилась на кровать. Широкая улыбка блуждала на моем лице.

Еще немножко, совсем скоро, и я буду дома!

– Танай здесь? – в щель приоткрывшейся двери заглянула кудлатая голова незнакомого парнишки, грубо вырывая меня из сладких грез.

– Здесь, – откликнулась я с горечью и присела на кровати, чтобы лучше видеть визитера.

– Яррин тебя ждет у ворот, поторопись, – доложил парень и скрылся за дверью.

– У ворот? – спросила я в пустоту. Быстро он. И даже готов поделиться новостями? Уже не сердится? Или информация настолько важная, что не до личных обид?

Я слетела с кровати и понеслась к выходу. С лестницы разве что кубарем не скатилась. Попадающиеся по пути студенты смотрели на меня с изумлением. Еще бы, один из лиэров, чья походка отличается степенностью и плавностью движений, вдруг летит сломя голову.

Буквально через пару минут я стояла за воротами и осматривалась. После обеда перед выходными здесь толпилось немало народа. Студенты собирались компаниями для совместного посещения увеселительных заведений. Экипажи, присланные любящими родителями, ждали молодых хозяев, чтобы отвезти в отчий дом. Стекались торговцы, в надежде сбыть товар богатым покупателям.

Пыль, гам, холод. Где же Яррин? Мне велел поскорее прийти, а сам не торопится? Я рассерженно притопнула ногой. Или он специально таким образом отвлек, чтобы мне не пришло в голову увязаться за ним? Нашелся тут великий интриган!

Я уже собиралась возвращаться в замок – в самом деле, не стоять же мне на ледяном осеннем ветру – когда услышала тихий плач.

Я завертела головой. Откуда он? Кто плачет? Однако всхлипы усиливались, а источник так и не находился.

Пришлый из города народ сновал в разные стороны, студенты входили и выходили из ворот, и никто не обращал внимание на горе маленького человечка. В том, что плачет именно ребенок, я уже не сомневалась, уж больно тоненько и жалобно тот поскуливал время от времени. Сердце просто разрывалось слышать подобное!

Я заметалась, не зная, что предпринять, и только тогда заметила – рядом с одним из экипажей плач слышится громче, чем где-либо еще.

– Эй, ты где? Малыш! – тихонько позвала я, и всхлипывание тут же прекратилось. – Не бойся меня. Я хочу помочь.

Мне не ответили и затаились.

– Эй! – я тихонько поскребла ногтями дверь экипажа. Ни шороха, ни вздоха. Единственное окно зашторено деревянными жалюзи, поэтому заглянуть внутрь я не могла, а открыть самовольно дверцу не посмела. – Отзовись, – попросила я.

Тщетно.

– Что я могу для тебя сделать? Просто скажи.

Тишина. Ну, неизвестный хотя бы плакать перестал, и то хорошо. Я еще немного потопталась у экипажа и решила, что пора уходить.

– Ладно, мне пора, не реви больше, – сказала напоследок и даже сделала пару шагов в сторону ворот, когда дверца скрипнула и отворилась.

Я обернулась. В цель высунулась заплаканная мордашка.

– Постой здесь еще, – прогундосил детский голосок с повелительными нотками.

– Вот еще! – фыркнула я. – Делать мне больше нечего!

– Тогда я буду реветь, – попробовал шантажировать меня ребенок. – И в этот раз очень громко.

– Пожалуйста. Мне все равно.

– Зачем тогда подошел?

– Узнать, в чем проблема и могу ли помочь.

– Можешь. Постой, говорю, рядом.

– Зачем?

– Потому, что я один. И мне страш… неуютно.

Так вот в чем дело! Родителя пустили в академию в качестве опекуна, ребенка оставили одного в экипаже на улице. А малышу страшно.

– Так бы и сказал.