Миссис Миллер вздрагивает, а резкий укус в бедро заставляет меня зашипеть.

Большая часть лица Дэмиена закрыта, потому что миссис Миллер сидит на нем верхом, пока я трахаю ее в задницу, но его глаза видны.

И прямо сейчас в них светится предупреждение. Полегче.

Он такой чертов лицемер. Он много раз дергал ее за волосы и приказывал заткнуться. Только когда он это делает, она не вздрагивает как маленькая чопорная девица, которая не может справиться с членом.

Между ними есть определенный уровень доверия, которого нет между нами. Что меня вполне устраивает, мне на нее плевать.

Просто меня бесит, когда он встает на ее защиту и имеет наглость отчитывать меня за то, что я делаю то же самое, что и он.

Мне надоело быть третьим лишним в этом маленьком дерьмовом шоу.

Чертовски надоело.

И если она собирается реветь как маленькая сучка, может, мне стоит дать ей повод для слез?

Я снова дергаю ее за волосы, но она кричит: — У меня звонит телефон, — она замирает, — это рингтон моего мужа.

— Не моя проблема, — если она будет вести себя тихо, я покончу с ней через пять минут, — я с тобой еще не закончил.

— Он должен быть на тренировке. Должно быть, что-то случилось. Мне нужно выяснить, что происходит.

— Не, — толчок, — моя, — толчок, — проблема.

— Каин, это серьезно. Я должна ответить.

Не обращая на нее внимания, я толкаюсь сильнее.

— Пожалуйста.

— Скажи, пожалуйста, еще один гребаный...

Резкий удар по бедру заставляет меня отшатнуться назад.

— Какого хуя?

Дэмиен поднимается с кровати: — Пусть она ответит на звонок.

— Я еще не закончил.

— Никто из нас не закончил.

Яд разливается по моим венам. В голове возникает картина, как я стою в стороне, а он трахает мою девушку, пока не кончит. Как обычно, Дэмиен гребаный лицемер.

— Это она шлюха, которая изменяет своему мужу, а не я, — я тычу пальцем себе в грудь, — почему я должен быть наказан? — я сужаю глаза. — А ты, блядь, только и говоришь...

Звук хлопнувшей двери обрывает меня на полуслове.

— Эта сука действительно только что ушла? — я бросаюсь к двери, но Дэмиен останавливает меня.

— Остынь.

— Нет, — я пытаюсь ударить его, но он валит меня на пол, — я притащу ее сюда за волосы и заставлю ее закончить начатое.

Кипя от ярости, я вскакиваю, но он валит меня обратно и садится на мои ноги.

— Она уже уехала.

Звук заводящейся машины вдалеке заставляет меня стиснуть зубы. Ненавижу, когда он прав, но еще больше ненавижу, когда мне некуда деться. Мне нужна отдушина. Мне нужно куда-то направить все это негодование, клокочущее в моей груди.

Я опускаю взгляд. Рука Дэмиена нависает над моим горлом, готовая в любой момент нанести удар. Как будто он знает, что я в секунде от того, чтобы окончательно потерять самообладание.

Ненавижу то, как Дэмиен пытается контролировать меня. Он начинает напоминать мне моего отца.

В ушах звенит от ярости, и я бросаюсь на него. Я хочу выцарапать его жуткие глаза и скормить их его гребаной пиранье. Черт, я так и сделаю.

Как обычно, я недооценил силу Дэмиена, потому что он перемещает свой вес и пригвождает мои руки к полу.

— Успокойся, блядь.

— Заставь меня.

У меня скручивает желудок, когда его глаза вспыхивают жаром, принимая мое раздражение за приглашение, но мой член утолщается, когда его бедра трутся о мои.

Отпустив одну из моих рук, он просовывается между нами, хватаясь за мою эрекцию.

— Это для меня?

— Не думал, что ты из тех, кто спрашивает разрешения. Что дальше? Покрасишь мне ногти?

Хмыкнув, он проводит языком по линии от моего адамова яблока к подбородку: — Я спрошу тебя еще раз, придурок, — рука на моем члене сжимается, — это для меня?

Из этого есть только один выход. В моем распоряжении лишь одно решение. Только один способ положить конец мучениям.

— Только если ты сможешь заставить меня кончить.

Он ухмыляется: — Мы оба знаем, что я справлюсь, а ты сделаешь все, что я захочу, — он облизывает мои сжатые губы, — откройся.

Когда я отказываюсь, он смеется.

Но потом он хватает меня за запястье, и я понимаю, что проиграл.

Я сопротивляюсь: — Нет... — как только я открываю рот, его язык наносит удар. Наши рты борются за контроль, пока он связывает мои запястья.

— Хороший мальчик.

Мое дыхание учащается, когда он опускает голову, посасывая и покусывая мою грудь.

— Я ненавижу тебя.

Он останавливается, его рот находится прямо над моим членом.

— Нет, не ненавидишь, — он целует его, и я вздрагиваю, — ты ненавидишь себя за то, как сильно ты наслаждаешься этим.

Он ошибается. Рот есть рот. Мне плевать на то, кто находится по другую сторону. Единственное, что меня нужно, — кончить.

— По-моему, ты ошибаешься.

— Правда? — я стону, когда он слизывает жидкость, вытекающую из головки моего члена, — потому что кажется, что твой член на моей стороне.

— Да, ему нравится минет, — я толкаюсь бедрами в его лицо, — но мы оба знаем, что ты наслаждаешься этим гораздо больше, чем он когда-либо... потому что ты одержим мной.

Я чуть не хнычу, когда он втягивает головку в рот.

— И тебе это нравится.

— Да отсоси мне уже.

— Не ты устанавливаешь правила. Я ни хрена не сделаю, пока ты не признаешь, как сильно тебе нравится мое внимание.

— Твое внимание к моему члену.

Кончик его языка обводит маленькую дырочку, и я хмыкаю: — Блядь, — я смотрю вниз, — заставь меня кончить.

— Нет, пока ты не скажешь правду.

Мои ноздри раздуваются. Цена, которую я вынужден заплатить, велика, но мне нужна его награда.

— Хорошо. Я не против, если ты отсосешь мне. У тебя отличный рот. Можешь делать это, когда захочешь.

Он облизывает и посасывает меня так, словно мой член — фруктовый лед в жаркий день, и он старается, чтобы сок не капал с него.

— Господи, — мои икры сжимаются, — это так чертовски приятно.

— Будет еще приятнее, когда ты признаешь это, — обхватив рукой мое основание, он проводит языком по нижней части моего ствола, — так что будь хорошим мальчиком и скажи мне, как тебе это нравится.

— Мне нравится, ты так хорошо отсасываешь мне.

— Да, я знаю, что нравится, — задумчиво произносит он, — ты уже практически кончаешь мне в глотку, — мои яйца пульсируют, когда он опускает голову и втягивает каждое в рот, выпуская с влажным звуком, — ты так близко.

Я рычу, когда он проводит большим пальцем по моей заднице, заставляя миллион нервных окончаний взорваться одновременно.

— Хороших мальчиков вознаграждают, Каин.

У меня внутри все переворачивается. Я знаю, что он хочет услышать. Именно с этого и началась вся эта поганая дружба. То, о чем я старался не думать... но не мог игнорировать.

— Мне нравится твоя одержимость мной, Дэмиен.

Я содрогаюсь, когда он берет весь мой член в рот, всасывая его глубоко и долго, заставляя меня стонать и биться в конвульсиях, пока я не выстреливаю ему в горло.

Двигаясь вверх по моему телу, он жестом просит меня открыть рот. Когда я отказываюсь, он затыкает мне нос, заставляя приоткрыть губы. Я едва не захлебываюсь, когда теплая солоноватая жидкость заливает мой рот, и мне ничего не остается, как проглотить собственную сперму. Стыд пробирает меня до костей, когда секунду спустя он засовывает свой язык внутрь, трахая мой рот и доводя себя до финиша.

— Я знаю, что нравится, — хрипит он, прежде чем застонать, и струйка влаги ударяет мне в мошонку.

Я собираюсь спросить, что он имеет в виду, но тут он говорит: — Потому что это ужасно привлекательно — быть объектом чьего-то увлечения, — он втирает жидкость в мою кожу, а затем засовывает палец мне в рот, заставляя почувствовать и его вкус. — Неважно, прикасаюсь я к тебе или нет, мы оба знаем, что ты наслаждаешься видом со своего пьедестала, — его глаза впиваются в мои, — иначе ты бы уже спрыгнул.