Я ненавижу себя за то, что поддаюсь на его дерьмовую игру, но любопытство не дает покоя: — Например?

Я не знаю, как описать выражение его лица. Не могу понять, то ли он ненавидит меня так же сильно, как и я его, то ли его забавляет то, что он так сильно меня раздражает.

— Я знаю, что твой отец сенатор. Я знаю, что ты носишь такие стильные вещи, как хаки и поло. Я знаю, что ты в команде по дебатам. Я слышал тебя несколько раз — ты неплох... но мог бы быть и лучше, — он делает шаг в мою сторону. — Я знаю, что твой брат-близнец может быть придурком... именно поэтому люди уважают его больше, чем тебя — он ухмыляется. — Я знаю, что Джеральд Дуглас должен был выиграть у тебя гонку за пост президента студенческого совета, но ты подтасовал результаты голосования, — он поправляет мой воротник и подмигивает. — Я знаю, что кредитную карту твоего отца отклонили в загородном клубе на днях, потому что я трахнул одну из официанток, и она не могла перестать смеяться, когда я увидел ее позже тем вечером.

Он подходит ближе, и мне приходится сдерживаться, чтобы не ударить его.

— И я знаю, что тебе никогда не было дела до твоей маленькой подружки, потому что, если бы было, ты бы пошел за ней... но вместо этого ты заперт здесь со мной.

От напряжения у меня сводит челюсти, когда его губы нависают над моим ухом: — Ты просто злишься, что она поиграла с тобой и выставила тебя лохом. Потому что Каин Картер не может быть менее совершенным, не так ли? Он должен полностью контролировать ситуацию и всегда быть ангелом. Он должен быть в рамках и придерживаться сценария. Как учил его папа, — его голос понижается до шепота, и крошечные волоски на моем затылке встают дыбом. — Мы оба знаем, что ты ненавидишь меня не за то, что я трахнул твою девушку... ты ненавидишь меня за то, что я трахнул ее лучше и живу так, как тебе хотелось бы.

Я открываю рот, чтобы ответить, но мое внимание привлекает звук чего-то лязгающего снаружи.

Дэмиен, ублюдок, хихикает под нос: — это, наверное, Бублик, — он бросает сигарету на землю и наступает на нее. — Увидимся позже, — он останавливается на полпути к двери: — Если ты когда-нибудь захочешь перестать быть киской и решишь повеселиться, ты знаешь, где меня найти.

— Иди нахуй.

Его жестокий, издевательский смех, когда он выходит из сарая, заставляет меня придумывать способы, как причинить ему боль.

Но мне также интересно, каково это стать на день Дэмиеном Кингом и жить так, как живет он.

Нарушать все правила и не задумываться о последствиях.

Иден

— Что это?

Клаудия пожимает плечами, выглядя такой же озадаченной двумя большими коробками, как и я.

— Понятия не имею. Это было адресовано имениннице.

Я скептически смотрю на нее. Я точно знаю, что эта женщина приложила руку ко всем подаркам, которые я получила от Каина в этом году.

Я смотрю на бриллиантовый теннисный браслет на своем запястье. Он тонкий, изящный и идеальный. Один из лучших подарков на день рождения, которые я когда-либо получала. Может, у Клаудии и отвратительный вкус в одежде, но в украшениях она знает толк.

— О, к ним прилагается записка, — она гримасничает, протягивая мне конверт из манильской бумаги, — кажется, там еще что-то есть.

С каждой секундой это становится все более странным.

Я собираюсь достать конверт, но останавливаюсь, пытаясь придумать вежливый способ сказать ей, чтобы она ушла. Каин сказал, что скоро пришлет мне сюрприз, и если это он, то я не хочу открывать его рядом с ней.

К счастью, мне не приходится этого делать, потому что Клаудия кладет конверт на кровать рядом со мной и говорит: — Я оставлю тебя одну.

Я беру его в руки, но тут замечаю, что на одной из коробок — самой большой — нацарапано «Открой меня первой».

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, когда снимаю крышку с коробки и убираю горы папиросной бумаги. Мне не хочется улыбаться, ведь я все еще грущу и злюсь на Каина... но ничего не могу с собой поделать.

Пока не увижу, что внутри.

С какой стати Каин прислал мне платье? Особенно такое экстравагантное, как это?

Я достаю его и рассматриваю. Оно без рукавов, с черным лифом, и облегающим силуэтом русалки, подчеркивающим фигуру. Маленькие красные драгоценные камни проходят по вырезу декольте в форме сердца, придавая платью элегантность. Одного этого достаточно, чтобы я влюбилась, но нижняя часть платья — моя любимая: с черным тюлем до пола и опасным разрезом посередине бедра, окантованным красной лентой.

Оно великолепно и сексуально. Но слишком модное для моих обычных киновечеров.

Сердце замирает, когда я обнаруживаю под очередным слоем папиросной бумаги пару черных туфель на ремешках и ставлю их к платью.

Он знает, что я не могу пойти туда сегодня. Не знаю, зачем он вообще затеял все это. Все, что он делает, — напоминает мне о том, какая я уродина.

Я открываю вторую коробку, надеясь найти записку, в которой говорится, что не стоит беспокоиться о вечеринке, потому что мы устроим свой собственный бал-маскарад дома, но он велит мне сначала открыть конверт, что я и делаю.

Сказать, что я в замешательстве, было бы преуменьшением, потому что, заглянув внутрь, я вижу лишь крошечный клочок черного кружева и одну нитку жемчуга.

Я тяжело сглатываю, когда понимаю, что это G-стринги из жемчуга... а под ними записка.

Надень их для меня сегодня вечером.

P.S: Не трусь. Открой последнюю коробку.

Сердцебиение учащается. Это такое горько-сладкое чувство — так сильно чего-то хотеть... но знать, что ты никогда не сможешь этого получить, потому что твой собственный разум не позволит тебе этого.

Я люблю Каина, но я не такая сильная, как он. Я не могу войти в комнату, полную людей, которые ненавидят само мое существование. Я не могу стоять и улыбаться, пока все они шепчут обо мне ужасные и неправдивые вещи. Я выбегу в слезах и опозорюсь еще больше.

Снимаю крышку с последней коробки и вижу красивую маскарадную маску, подходящую к моему платью, а также еще одну записку, мой желудок вздрагивает от злости.

Мы все прячемся за маской, Иден.

Покажи им ее, а свою я сниму сегодня вечером.

На глаза наворачиваются слезы, потому что он играет нечестно. Он знает, что я недостаточно сильна для этого.

Вытерев щеки, я беру телефон и открываю приложение «Искушение».

AngelBaby123: Это несправедливо.

AngelBaby123: Я не могу этого сделать.

Devil: Нет, можешь.

AngelBaby123: Я не могу включать и выключать свою болезнь как лампочку. Это так не работает.

Devil: Чего ты боишься больше всего?

AngelBaby123: Что?

Devil: Что тебя больше всего пугает при мысли, что ты идешь на вечеринку?

AngelBaby123: Люди. Я боюсь, что они будут смеяться и говорить жестокие вещи из-за того, кто я. То, кем они меня считают... благодаря слухам.

Devil: А что, если ты не будешь сегодня Иден?

AngelBaby123: Маска и платье не изменят мою сущность. Все узнают.

Devil: Надень маску.

AngelBaby123: Это глупо.

Вопреки этому, я все равно делаю то, что он говорит.

AngelBaby123: Надела.

Devil: Хорошая девочка. Теперь посмотрись в зеркало.

Я подхожу к своему туалетному столику и присаживаюсь.

AngelBaby123: Хорошо.

Devil: Что ты видишь? Не то, что ты думаешь, а то, что ты видишь на самом деле, глядя на себя?

AngelBaby123: Девушку с маской на лице.

Devil: Скажи мне, кто она?

AngelBaby123: Это вопрос с подвохом?

Devil: Нет. Кто эта девушка, на которую ты смотришь? Кем ты хочешь, чтобы она была сегодня вечером?

AngelBaby123: Я не уверена, что знаю, как на это ответить.

Devil: Нет, знаешь.