Боль пронзает мое тело, когда он хватает меня за шею: — На твоей спине синяк размером с Техас, чувак.

Он отпускает меня, но я замираю, боясь пошевелиться или заговорить.

— И прежде чем ты обвинишь меня в преследовании, у меня восьмым уроком физкультура. Полагаю, у тебя седьмым, потому что ты все еще переодевался в раздевалке, когда я пришел.

Наконец я обретаю голос: — Думаю, ты ошибаешься.

Он фыркает: — Насчет линии синяков, протянувшейся от твоей шеи до задницы... или того, что твой папа ответственен за их появление?

Двумя плавными движениями моя рука обхватывает его горло: — Ты не знаешь, о чем, блядь, говоришь, — я сжимаю сильнее, наблюдая, как меняется цвет его лица, — я упал с лестницы на прошлой неделе.

Это ложь, и он это знает. Но признаваться в том, что твой отец до сих пор выбивает из тебя все дерьмо, когда ты вот-вот окончишь школу, — это не то, что делает мужчина.

Так же как и раскрывать тот факт, что твой родной брат перенял его дурные привычки. То, что началось как обычная ссора на прошлой неделе, закончилось тем, что мой брат ударил меня стулом по спине.

Что, конечно же, привело к тому, что мой отец снял свой ремень, пока я был слишком слаб, чтобы защищаться. По его словам, я якобы спровоцировал его любимого близнеца.

У моей семьи есть проблемы... как и у каждой семьи. Однако мои семейные проблемы — это мое дело, а не его.

Несмотря на покрасневшее лицо, Дэмиен не сопротивляется. Но его голубые глаза пылают, бросая мне вызов. Как будто он хочет проверить, как далеко я зайду.

Он кашляет, когда я отпускаю его.

— Как я и говорил... бум.

— Я думал, ты сказал, что у тебя миссис Миллер на восьмом уроке? — кричу я, когда он уходит.

Эта ситуация с телефоном и его пристальное внимание к моей личной жизни... я не могу отделаться от ощущения, что он специально подстроил все так, чтобы я появился в классе.

И если он зашел так далеко, то неизвестно, что еще он сделает, если я соглашусь на эту странную дружбу.

Он поворачивается, широко расставив руки: — Кажется, ты говорил, что у тебя сегодня собрание студенческого совета? — он показывает мне средний палец, и когда я молчу, выражение его лица становится все более зловещим, — похоже, мы оба лжецы.

Каин

— Я договорился с местной газетой, они приедут на этой неделе, чтобы написать статью о помолвке, — сообщает мне Милтон Бексли, обводя глазами комнату. — Где эта чертова официантка с шиш-кебабом? Клянусь, это мероприятие с каждым годом становится все хуже и хуже.

— Ты уже съел две тарелки закусок, папа. Доктор сказал, что тебе нужно следить за питанием и уровнем холестерина, — ругает Маргарет, подталкивая его палочкой своей пурпурной маскарадной маски.

Через мгновение рядом с нами появляется официантка: — Хотите еще?

— Да, — я допиваю остатки виски и ставлю пустой бокал на ее поднос, — сделайте двойную порцию.

Милтон кивает: — Мне тоже.

— Сию минуту, сэр, — говорит официантка в то самое время, когда Маргарет шипит: — Папа.

— Не начинай, — ворчит Милтон, — разве ты не видишь, что мы оба празднуем большое событие?

Может, он и празднует. А я горюю.

Мы планировали объявить о нашей помолвке через несколько месяцев после выборов. Однако Милтон считает, что если сделать это заранее, то люди проголосуют за меня. Согласно нескольким новостным источникам мой рейтинг начинает падать. Этого недостаточно, чтобы я запаниковал, ведь я все еще лидирую... но спад никогда не бывает хорошим.

Люди начинают сомневаться во мне и в моих возможностях.

Именно поэтому я не стал особо протестовать, когда то, что планировалось как деловой обед, превратилось в выбор обручальных колец.

Но сейчас? Я сомневаюсь во всем.

— Ты уверен, что помолвка прямо перед выборами не приведет к обратному результату? Я не хочу, чтобы потенциальные избиратели беспокоились о том, что фокус моего внимания сместился с общественных проблем на невесту и предстоящую свадьбу.

Маргарет дуется, явно обидевшись.

Дерьмо случается. Это то, на что она подписалась.

— Лично меня больше волнует, как твоя падчерица воспримет эту новость, — она делает изящный глоток шампанского. — Раньше я работала волонтером в местной психиатрической больнице. Скажем так, девушки с ее проблемами могут быть очень созависимыми. Когда она переедет, ей будет очень трудно адаптироваться.

— Иден не переезжает, — я осматриваю бальный зал в поисках официантки, потому что второй бокал мне бы сейчас не помешал, — и она не психопатка. Просто у нее есть несколько проблем, над которыми ей нужно поработать.

— Она в этом не одинока, — огрызается Маргарет, — прости, но я не хочу, чтобы мой муж жил под одной крышей с кем-то вроде нее, — маска, закрывающая ее лицо, почти не скрывает ее раздражения. — Я не знаю ни одной женщины, которой бы это понравилось.

Если я сейчас не выскажусь по поводу Иден, она будет продолжать настаивать на своем.

— Я не выгоню Иден из дома ее матери.

— Это прекрасно. Оставь ее там, а мы переедем в собственный.

— Мне не хочется оставлять ее одну.

— Почему бы и нет? Она же не твоя родная дочь.

— Это не обсуждается.

Маргарет скрещивает руки: — Папочка.

Милтон вздыхает: — Каин, Маргарет права. Ты же не хочешь давать людям повод для разговоров.

Я надеялся, что то, что мы втроем живем как одна счастливая семья, раз и навсегда докажет всем, что Иден не разрушительница домашнего очага, и прекратит все сплетни.

Словно почувствовав напряжение, возникшее в нашем кругу, официантка приносит наши напитки.

Я делаю большой глоток, прежде чем заговорить: — У нее нет другой семьи. Ее мать умерла всего год назад. Я бы не хотел оставлять ее одну так скоро.

— Шиш-кебаб, — напоминает Милтон официантке, и та убегает.

Маргарет закатывает глаза: — Пожалуйста, она же не ребенок. Кроме того, ты же не собираешься уезжать из города. Ты можешь время от времени звонить и проверять ее, — ее губы складываются в плотную линию. — Большинство девушек ее возраста поступают в колледж и живут самостоятельно.

Милтон берет шашлык с подноса официантки.

— Если подумать, это неплохая идея.

Я поднимаю бровь: — Что именно не плохая идея?

— Отправить девушку в колледж. Если ты так беспокоишься о ее благополучии, то дать ей достойное образование — лучшее, что ты можешь сделать для нее и ее будущего.

— Папа прав, — говорит Маргарет, — образование очень важно. Кто знает? Возможно, она станет следующим великим биофизиком и найдет лекарство от рака.

Милтон хихикает: — Давайте не будем забегать вперед.

Несмотря на то, что в животе у меня завязывается узел, я знаю, что это лучшее решение для всех. Иден должна расправить крылья... а мне нужно забыть о ней и сосредоточиться на своих целях.

Но она никогда не пойдет на это.

Я прочищаю горло: — Она уже записалась на несколько онлайн-курсов.

Маргарет машет рукой: — Это не проблема, она может перевестись.

Я улыбаюсь, потому что люди начинают смотреть на нас.

— Покинуть Блэк Хэллоуз — не вариант для Иден на данном этапе.

Милтон ковыряет в зубах палочкой от кебаба: — Почему?

— Потому что она не выходит из дома, — огрызается Маргарет. — Сколько прошло, Каин? Три или четыре года?

У меня руки чешутся от желания закрыть ей рот. Она начинает напоминать мне Карен, а я отказываюсь жениться на другой женщине, которая делает меня несчастным.

Я поднимаю маску и ослабляю галстук-бабочку, надеясь, что так мне будет легче дышать.

Не помогает. Мне кажется, что стены смыкаются вокруг меня.

Милтон, должно быть, чувствует мое раздражение и сомнение, потому что он говорит: — Хватит о девушке, Маргарет.

— Но, папочка...

— Твое назойливое поведение — причина, по которой ты не замужем в свои практически тридцать лет.