Он гладит меня по всей длине: — Это то, чего ты хочешь?

— Да, — кричит миссис Миллер, не видя из-за повязки на глазах, что происходит внизу, — я скоро кончу.

Я вцепляюсь в его руку, не в силах остановить поезд, который уже официально покинул станцию. Даже если я проиграю битву за то, чтобы миссис Миллер кончила, я выиграю войну, если я кончу, а Дэмиен нет.

Он ускоряет темп, поглаживая меня так быстро, что почти обжигает. Я стону ему в рот, впиваясь ногтями в ковер, на котором мы оба стоим на коленях, а Дэмиен продолжает работать над нами обоими.

— Я кончаю, — объявляет миссис Миллер за минуту до того, как начинает биться в конвульсиях. Я издаю приглушенный звук, когда Дэмиен хватает меня за шею и просовывает свой язык мне в рот, а затем валит меня на пол и садится сверху.

Господи Иисусе. Он уже вовсю целует меня. Я не знаю, чего мне хочется — блевануть или кончить.

Я даже не могу пошевелиться, потому что он держит мои руки над головой, потираясь своим членом о мой стояк. Я ненавижу его тупого отца за то, что он построил этот гребаный спортзал.

Я стону, когда его рот скользит вниз по моему торсу. Клянусь Богом, если он намеренно издевается надо мной, когда я нахожусь в уязвимом положении, я вобью чертов кол прямо ему в сердце, засуну свой член ему в глотку и буду смотреть, как он истекает кровью, как чертов дьявол, которым он и является.

Он поглаживает мой пресс, намеренно избегая моего члена. Ярость снова проникает в меня, и я скрежещу зубами.

Мои руки, которые теперь свободны, тянутся к его голове, но он оказывается быстрее меня и в последний момент уворачивается.

Он опускается на меня, и я замечаю, что трусики миссис Миллер у него в руках. Я собираюсь спросить, что он делает, но быстрее, чем я успеваю моргнуть, он фиксирует ими мои запястья.

Я дергаю бедрами, пытаясь выбраться из-под него, но он прижимает меня своей массой, его губы нависают над моим ухом: — Если ты хочешь, чтобы он был у меня во рту, тебе лучше умолять меня как хорошему мальчику.

— Я ни о чем не буду умолять тебя, — его рука снова обхватывает меня, и он большим пальцем смахивает сперму с головки. — Блядь.

Я вздрагиваю, когда понимаю, что миссис Миллер все еще связана. Она не видит, что происходит, но, вероятно, начинает догадываться, чем мы занимаемся. Дэмиен совсем спятил, если думает, что я буду умолять его о минете вообще, не говоря уже о том, чтобы делать это в присутствии женщины. Особенно когда меня сдерживает пара трусиков.

С ворчанием я двигаюсь в его руке. Если он собирается подрочить мне, я могу получить от этого хоть какое-то гребаное удовольствие. Черт, может быть, карма сжалится надо мной, и я выплесну на него свою сперму.

Преподам этому педику урок, который он никогда не забудет.

Он покусывает линию от моей шеи до подбородка, посылая маленькие струйки удовольствия прямо к моему члену. Моя грудь вздымается и опускается, с трудом набирая воздух в легкие, пока он проводит рукой вверх и вниз по моему стволу. Я киплю, гнев, который ежедневно ношу в себе, перерастает в нечто темное и отвратительное. Я впиваюсь зубами в его нижнюю губу, пока не чувствую вкус крови, но это лишь заставляет его ухмыльнуться.

— Вот это уже другой разговор.

Я открываю рот, чтобы послать его нахуй, но он скользит языком внутрь как змея, которой он и является. Когда я сопротивляюсь, рука на моем члене сжимает мои яйца, заставляя меня открыть рот шире. Наши зубы сталкиваются, и я засовываю язык ему в глотку, надеясь, что он подавится.

Однако это только раззадоривает его, и он начинает сосать меня, провоцируя.

— Соси мой член именно так, — рычу я ему в рот, — ты гребаная киска.

Мне бы следовало усвоить урок о дерзости Дэмиена, который я получил ранее, потому что его палец касается горячей точки между моими яйцами и задницей, и я вздрагиваю.

— Позволь мне услышать, как ты умоляешь.

Клянусь всем, я ненавижу Дэмиена Кинга огнем десяти тысяч солнц.

Проглотив свою гордость, я бормочу: — Пожалуйста, высоси сперму из моего члена, — я провожу зубами по его ушной раковине, — если ты этого не сделаешь... я подойду к твоей драгоценной миссис Миллер и буду запихивать его ей в глотку, пока она не задохнется.

Паника охватывает меня в ту же секунду, как слова слетают с моих губ. Я никогда никому не позволял увидеть тот вулкан зла, который я сдерживаю глубоко внутри. Но она быстро сменяется болью, когда он толкает меня локтем в живот... а затем удовлетворением, когда его рука обхватывает мое горло, и он опускает свой рот к моему члену.

Сердце бьется в груди, когда он быстро и сильно сосет меня, и боль сменяется наслаждением.

Мои яйца вздымаются, а бедра сводит судорогой, когда он высасывает из моего члена каждую каплю спермы и проглатывает ее.

Я настороженно наблюдаю за ним, пока он возвышается надо мной, а его рука дико наяривает его член.

Мой желудок сжимается, когда по его лицу медленно расплывается озорная ухмылка, и я чувствую, как что-то влажное стекает по моим бедрам.

В ужасе я смотрю вниз: еще одна струйка спермы попадает на мой теперь уже вялый член. Его озорная ухмылка становится шире, когда он растирает ее по моим лобковым волоскам, оставляя свою отметину.

— Пока, мальчики. Будьте умницами, — говорит миссис Миллер, прежде чем послать нам воздушный поцелуй и закрыть за собой дверь.

В ее отсутствие в комнате воцаряется неловкое молчание. Схватив свою одежду, я начинаю одеваться.

— Интересно, знает ли она, что на ней нет трусиков, — говорит Дэмиен, закуривая сигарету.

Я смеюсь, благодарный за возможность отвлечься: — Надеюсь, ее муж ни о чем не подозревает.

Он прикуривает еще одну сигарету и протягивает ее мне: — Я отправлю ей сообщение через несколько минут.

Я ощущаю на себе его взгляд, когда делаю длинную затяжку.

— Послушай, я не имел в виду то, что сказал раньше, хорошо?

Вот так. Я признал первого слона в комнате. Может, мы сможем оставить это в прошлом.

Он не произносит ни слова.

Подавленный, я тянусь за ключами и бумажником: — Пошел ты, Дэмиен.

Я уже на полпути к двери, когда он, наконец, говорит: — Почему? Потому что тебе понравилось?

Мои руки сжимаются в кулаки по бокам: — Если это дерьмо повторится, нашей поганой дружбе придет конец.

С момента инцидента прошло три дня. Дэмиен продолжает заниматься своими делами, делая вид, будто ничего не произошло.

А я? Это все, о чем я могу думать.

Почему я позволил ему сделать это? Почему я не остановил его?

А миссис Миллер знает, что произошло? Конечно, ее связали и завязали глаза, но она не глухая.

Если бы что-то подобное выплыло наружу, это погубило бы меня навсегда. Отец и брат отреклись бы от меня... мои мечты были бы запятнаны, а жизнь, которую я знал, закончилась бы.

И все же я не могу заставить себя перестать общаться с Дэмиеном.

Он понимает меня так, как не понимают другие люди. Как будто у него внутри та же болезнь, что и у меня. Только он показывает всем, кто он есть. Он не стыдится того, что ему нравится... того, что он делает.

Он свободен. Потому что ему на все наплевать.

Но, опять же, легко не заботиться, когда тебе нечего терять.

Жизнь Дэмиена катится под откос. А я? У меня есть планы.

— Трахни меня сильнее, — кричит миссис Миллер.

— Заткнись, Кристи, — я дергаю ее за волосы так сильно, что удивляюсь, как они не отрываются с ее головы. Я устал от ее требований. Устал от отсутствия вестей из Гарварда. Устал от ударов отца и насмешек брата.

Так чертовски устал.

С каждым днем я все ближе к тому, чтобы сорваться.