Желание улетучивается, будто его и не было. А на смену ему приходит страх. Тот самый потаенный и черный, когда больше всего на свете боишься потерять родного человека.

«Господи, только не это!» - заламываю руки. Напряженно смотрю на мужа.

- Да, бро, - лениво тянет он в трубку и неожиданно подбирается весь. – Да, мы дома. Хорошо. Давайте. Ждем.

- Что случилось? – пытаюсь отогнать прочь глупые думки. – Степа, говори. Не молчи. Пожалуйста!

Тугая пружина страха и отчаяния скручивает мое нутро, заставляет согнуться в три погибели.

- Что-то случилось с папой. Что? Все плохо?

- Нет, Ира. С папой все в порядке. А твоя мама. С ней тоже все хорошо, - обнимает меня Степан. Гладит по спине. Порывисто стискивает меня. Кажется, еще чуть-чуть и кости хрустнут.

- Что? – смотрю на мужа не понимающе. – Ты о чем, Степа?

- Она нашлась, Ира. Борис с Николаем Ивановичем едут к нам. Везут ее к нам, - нервно сглатывает он.

- Нашлась? – распахиваю глаза и поверить не могу. Как нашлась? Где была? И почему никак не давала о себе знать все эти годы?

Полно вопросов. Но главное, мама жива! И я увижу ее. Уже скоро.

- Твой брат отыскал ее в Реджистане. Привез в Москву. Сейчас из аэропорта они едут сюда, - усадив меня на кровать, словно маленькой объясняет Криницкий.

- А папа? – поднимаю взгляд полный тревоги.

- Встречал их в аэропорту, -во все тридцать два улыбается мне муж. И пожимает плечами. Дескать, неужели может быть иначе.

- О, господи! Мама едет! – подскакиваю с места. – Надо Никулика покормить. Она захочет на него посмотреть… И переодеться надо…

- Оставайся в этом платье. Ты такая красивая, - поднимается следом муж и снова я оказываюсь в его объятиях. Смеюсь и плачу одновременно. Мама нашлась. Моя мама!

С Никуликом на руках и в обнимку с мужем я стою у лестничного окна, выходящего на подъездную дорогу к нашему дому. Вглядываюсь в темноту. И все жду, когда мелькнет фарами Крузак брата. Но вместо одинокого серого автомобиля к нам несется целая кавалькада. Машин десять… Или я ошибаюсь.

- Что происходит, Степа? – поворачиваюсь к мужу.

- Ну не иначе нашу бедную избу соблаговолила посетить царская особа. Сам император… - ерничает Криницкий. Но на автомате нажимает на вызов охраны.

- Что происходит, мать вашу? – рычит в трубку.

- Да они обошли нас как стоячих! Едут к вам, - орет в трубку Сохнов. – Степа, я вообще ничего не понимаю!

- Ира, быстро к себе, - командует муж. И тут же на лестнице слышатся обрывки разговора. Кто-то из наших парней спрашивает, но его перебивает низкий гортанный голос.

- Твою мать, - ощерившись, цедит Степан. – Ира, идем. Быстро.

Вместе с мужем бегу по лестнице. Влетаю в спальню и перевожу дух.

- На нас опять напали? – сверлю мужа испытующим взглядом.

- Я вообще ничего не понимаю, Ира! – огрызается он, запирая двери и опуская металлическую решетку. У этой комната имеет несколько степеней защиты. Все стены капитальные, окна пуленепробиваемые. На несколько дней осады продуктов хватит. Нападение на нас в «Милане» не прошло бесследно. Криницкий сделал выводы и превратил наш дом в самую настоящую крепость.

- Похоже кто-то взломал телефон твоего брата и проник на территорию, - словно выплевывает каждое слово муж.

- Наверное, - тяну горестно. Улегшись с сыном на постель, задумчиво глажу маленькие ножки и ручки. А сама пытаюсь взять себя в руки.

На что я надеялась, когда поверила в откровенную лажу. Ну какая мама? Если б она была жива, давно бы дала о себе знать. Давно! Это вранье все. Никого не нашел Борька. Сам бы не сгинул в этом Реджистане. Понесла его туда нелегкая!

Давно уже пора перестать надеяться. Просто признать простой и непреложный факт. Моя мама погибла. Там, в Эмиратах. Иначе бы она нашла способ дать о себе знать. Умом понимаю, но сердце упрямо не считается с элементарной логикой. Просто не хочет признавать доводы рассудка.

Опустив все запорные механизмы, Степан ложится рядом. Гладит меня по голове. Перебирает волосы и восклицает обреченно.

- Вот видишь, я с тобой спрятался. Воевать ни с кем не пошел.

- У тебя и так крыло перебитое, - утыкаюсь носом в ладонь мужа. Не плачу. Просто горестно всхлипываю.

- Кому понадобилось на нас нападать?

- Если б я знал, Ира! – подхватывается с постели муж. И снова звонит Сохнову. А тот лишь мычит в трубку.

- Нас захватили туареги! Всю охрану повязали, Степа…

- А что хотят? – обалдело интересуется муж.

- А хрен его знает, - в сердцах роняет Петя и неожиданно восклицает яростно. – Зорро с твоим тестем приехали. Я не могу понять, их тоже захватили… Или они за них?

- Погоди, - рявкает в трубку Степан и перезванивает моему брату. – Что происходит? Вы там совсем охренели? Ирку напугали…

- Спускайтесь. Мы приехали. Мамина охрана переборщила немного. Сейчас разбираемся. Захватили твой непреступный замок, Степа! – ржет в трубку Борька и я сама ему готова всечь.

Подлетаю к Криницкому, выхватываю айфон и спрашиваю строго.

- А ну-ка отвечай быстро, как ты вытащил из моей копилки все деньги?

- Ируська, это лишнее сейчас, - ласково предупреждает меня кто-то голосом брата. – Мама приехала. Спускайтесь…

- Быстро отвечай, Борька, - командую я.

- Хмм… - откашливается он. – Я брал линейку закройщика, подставлял ее к прорези и наклонял бочонок. Монеты сами выскакивали…

- Сколько мне было лет?

- Десять.

- Как тебя наказал папа?

- Заставил отмывать всю квартиру и не пустил в поход. Ир, я не пойму… Идите уже сюда.

- Это точно мой брат, - закончив разговор, киваю мужу. – Пойдем. Внизу разберемся.

- Ира… я бы не рисковал, - мотает головой Степа. – Давай, я сам. Посмотрю, что там происходит и вернусь за тобой. А ты пока запрешься, - велит мне муж и достает из сейфа мою собственную «Беретту».

- Не бери, - прошу я. – С оружием тебя сразу положат. Что-то происходит… Попробуй договориться!

- Наверное ты права, - медленно тянет муж. Но пистолет кладет обратно на место. – Запрись, приказывает, выходя за дверь.

Послушно закрываю все замки и жду. Прислушиваюсь к наступившей тишине. Выглядываю в окно. Но ничего не происходит.

Звоню брату, но вызов сбрасывается самым нахальным образом. Борька обычно так не поступает. А значит…

Ломаю голову и вздрагиваю, когда в дверь стучат.

- Кто?

- Это я, Ирочка, - мягко окликается муж. Лихорадочно открываю замки, распахиваю дверь. И обалдело смотрю на женщину, стоящую за спиной Криницкого.

В абайе и в платке, с ярким восточным макияжем, но это она. Моя мама!

- У нас гости, Ирочка, - учтиво пропускает ее вперед Степа.

- Ира… ты не узнала меня? – останавливается в полушаге мама. Смотрит растерянно.

Узнала! Голос. Глаза. Ни с кем не спутаешь. Сколько раз я представляла эту встречу. Сколько раз звала ее мысленно. Не сосчитать! Мечтала, как кинусь на шею. Обниму. Заплачу от радости. А сейчас… Стою как бревно. И ничего не понимаю.

«Где она была все эти годы? – на смену оторопи приходит обида. -Почему нас бросила? Почему только сейчас объявилась?»

Много вопросов, а ответов нет. Теперь, когда у нас родился Никулик, я точно знаю, мать не оставит своих детей. Никогда!

«Никогда не говори «никогда», - останавливаю собственную обвинительную речь. Кто ты такая, чтобы судить? У тебя есть факты? Вся картина ясна? Если отец встречал с цветами, значит простил. А твое дело телячье…

- Ира, - снова зовет меня мама.

- Ирочка, - вторит за ней мой муж. Технично отодвигает меня в сторону, пропуская тещу к нам в спальню. – Пока Ирка в себя приходит, - объясняет он моей маме, - позвольте вас познакомить с нашим главным начальником. Николай Степанович Криницкий…

Но мама словно не обращает внимания на Степу. Смотрит на меня, прижав руки к груди и выдыхает сипло.

- Ира, я люблю тебя. Всегда любила…