Лучше бы нам с Ирой познакомиться в каком-нибудь кабаке или ночном клубе. Или… Стоп!

В парке Зарядье встретились. Разговорились, назначили свидание. Потом роман случился, а перед самым уголовным делом мы расстались. А потом она ко мне в Коношу приехала…

«Надо еще подумать над деталями», - Снова обнимаю девчонку. Вдыхаю аромат чистых волос. И не могу надышаться. Кто бы мог подумать, твою мать. Сестра Зорина действует на меня лучше любого успокоительного. Кому рассказать… Обхохочешься. Только нельзя. Ни сейчас, ни потом. Придется придумать годную версию и самим поверить. А о подробностях настоящей нашей встречи постараться забыть.

Или в поезде встретились? Москва-Адлер? Вариантов тьма и ни один не подходит.

Прикрываю веки и неожиданно проваливаюсь в глубокий спокойный сон. Наверное, впервые после вынесения приговора.

- Степа, - ворочается в мои объятиях Ира. – Проснись, пожалуйста, - просит жалостливо.

- А? Что? – распахиваю глаза.

- Я есть хочу, - виновато признается девчонка. – Уже половина десятого. Мне надо поесть. А то уже тошнит.

- Да, конечно, - подрываюсь с места. – А лекарство тебе когда надо пить?

- А его уже привезли? – смотрит удивленно.

- Должны были, - тянусь за сотовым. Проверяю сообщения.

От матери несколько, от брата, от нашего финика. Народ уже работает во всю, а я тут дрыхну.

- А, вот, - нахожу нужного абонента. – На кухне уже стоит. Сейчас принесут тебе. Не волнуйся.

- Да я не волнуюсь, только непривычно очень, - вздыхает Ира и ойкает испуганно. – Ты мне халат обещал выдать… А то придет горничная, а я тут в простынку кутаюсь.

- Сюда никто не зайдет без твоего разрешения, - отрезаю строго и спрашиваю добродушно. – Тебе на завтрак что заказать?

- Я обычно овсянку ем. А ты?

- Яичницу с беконом, - выдаю на автомате и неожиданно понимаю простую истину. Мы же ничего друг о друге не знаем. Никаких милых мелочей или историй из детства. Вообще ничего!

«Придется наверстать», - сам себе даю указание. Это сейчас самое важное.

Заказываю жене блинчики с со сметаной и свежей малиной, а себе омлет с беконом и томатный сок. Открыв шкаф, достаю белую футболку и кидаю Ире.

- Сейчас пойдет? Позавтракаем, закажешь себе одежду.

- Да, конечно, - натягивает она белый трикотаж, из под которого тот час же просвечивают темные ореолы.

Твою мать, Степа! Вот о чем ты думал? Какого белую майку выдал, а не черную? Это же оружие массового поражения. Незачехленные боеголовки!

- Я придумала, где мы могли встретиться, - роняет Ира, направляясь в ванную.

- И где же? – как телок плетусь следом.

- Чуть больше года назад я ходила одна на джаз. Подружки в последний момент отказались и у меня пропало два билета. Ты мог их купить у меня около входа и сидеть рядом.

- Прикольная версия, - прислонившись к косяку, усмехаюсь криво. – Даже представить не могу себя на джазовом концерте… Но допустим. Я ехал мимо, увидел тебя, ты мне понравилась. Я купил у тебя билет, чтобы познакомиться, - размышляю вслух. – Надо сверить, где я был в тот день в действительности. Если в Москве, то план отличный.

«Только надо отбросить в сторону охрану, партнеров по бизнесу, телок, с кем там я обычно зависал в кабаках. Представить, будто сам шел куда-то пешком и встретил Иру.

- История совершенно фантастическая. Но и опровергнуть ее будет сложно, - вздыхаю, подходя к девчонке почти вплотную. Отодвигаю широкий ящик, спрятанный под раковиной. Достаю запечатанную в бумажный пакет зубную щетку.

- Держи, - протягиваю Ире.

- Почему, фантастическая? – разорвав обертку, поворачивается ко мне. – Ты разве никуда не ходишь сам?

- Нет, малыш, - с сожалением развожу руками.

- Ты мог удрать от охраны, пойти погулять по городу…

- Ага, - замечаю насмешливо. – Поесть шаурму в парке, побродить босиком по траве?

- А так не бывает? – внимательно смотрит на меня Ира. А я обалдело рассматриваю наивное личико, опускаю взгляд на два упругих холма, выпирающих из-под моей майки.

- В моем мире – нет, - вздыхаю тяжко и, услышав тихий стук в дверь, выхожу из ванной.

Пропускаю в комнату горничную, наблюдаю как она накрывает стол. А сам пытаюсь представить ситуацию, предложенную Ирой. Вот я отпускаю охрану. Нахуа, спрашивается? Я им нехилые бабки плачу, чтобы ж.пу мою берегли.

«Ладно, допустим. Удрал я от охраны и пошел. Куда? В консерваторию? Да ну нахер! Не хожу я по консервам. Ни разу не был», - стараясь не засмеяться, прикусываю губу.

- Лекарство где? – строго смотрю на горничную. – Я просил к завтраку доставить.

- Ой, да вот же оно! – спохватывается Вера, энергичная тетка средних лет. Достает коробку из кармана фартука. – Рано утром Денис привез, - отдает мне.

Открыв, выуживаю инструкцию, скольжу по смятому листку беглым взглядом.

- Трубочку для коктейля принесите, пожалуйста, Вера, - роняю отрывисто и тянусь за айфоном.

Надо пробить, где, сука, эта консерва находится?

Выхожу из ванной и дурею. Мало того, что стол накрыть к завтраку, так еще из стакана с водой торчит трубочка. И коробка с лекарством, которое в Россию не поставляется, красуется рядом.

- Ой, спасибо! – мяукаю взволнованно.

- А, это, - морщит идеальный нос. – Не стоит благодарностей. Я же обещал, Ирочка.

- А твое слово такое нерушимое? – сама не знаю зачем, поддеваю Криницкого. Борька бы точно взбесился. Мой брат частенько наобещает, а потом все на службу свалит.

«Но он и так выматывается», - думаю, прикусив губу.

- Стараюсь всегда выполнять, если обещаю, - Степан откладывает в сторону айфон.- Вот только я стараюсь никому ничего не обещать… - усмехается самодовольно. Красивый, зараза. Ну как на такого не запасть.

- А мне…

- Ты - исключение, - улыбается мне Криницкий и решительно снимает с блюд серебристые полушария крышек. Я такие только в кино видела.

Как зачарованная смотрю на горячие блинчики, украшенные сметаной, на тонкую мясную нарезку, выложенную по тарелке сложным узором. И даже есть боюсь. А вдруг сделаю что-то не так по этикету.

- Приступаем, - чуть грубовато кивает на стол Степан. – Тебе за двоих надо…

- Устаревшая теория, - мотаю головой. И уже собираюсь поспорить, как Криницкий переводит разговор на важную тему.

– Ты мне лучше скажи, Ира, сколько залов у гребаной консерватории?

- Что? – охаю, отвлекаясь от созерцания блинов.

- Ну где мы там с тобой познакомились, - роняет Степан нетерпеливо. Как будто с Луны упал, честное слово!

- Клуб Алексея Козлова на Маросейке, - достаю из коробки лекарство. Пытаюсь разорвать пакет и не могу. Слишком плотная фольга. Странно. Дома у меня проблем не возникало.

- На Маросейке, это хорошо, - забирает у меня саше Криницкий. Аккуратно открывает, выдавливает содержимое в стакан. Доливает воду и трубочкой помешивает. – Прошу, - протягивает мне белую муть. – Через трубку пей, чтобы эмаль не повредить, - поясняет серьезно.

А у меня сердце плющит от внимания этого мужчины. Так ко мне никто никогда не относился. Нет, папа с Борькой не обделяли. Но воспитывали самостоятельность. Никто бы из них не стал бы открывать мне пакет, а уж тем более читать инструкцию.

Сама, Ира. Все сама. Не маленькая.

У Криницкого как-то все естественно получается. Легко. Просто заказал лекарство, просто прочел инструкцию, открыл пакетик мимоходом.

- О чем думаешь? – выводит меня из анабиоза Степан. От этого человека ничего не укроется! Все подмечает, все знает.

Вездесущий!

- Представляю, как в джазовом клубе ты усаживаешься рядом со мной за столик, - выдыхаю я. – Официант наливает нам шампанское…

- А мне нравится твоя версия, - поднимает вверх указательный палец Криницкий. – Я что-то сразу представил деревянные стулья в консерватории, унылую публику. И все пытаюсь придумать, что могло меня туда занести. А если под шампанское, то совсем другое дело, - смеется он. И мне на душе становится тепло и уютно.