- Завтра уже домой, - оглядывая унылый холл, словно мантру повторяет Степан.

Вместе с ним проходим в детское отделение. Колю сюда перевели сразу как набрал вес. Мы с сыном пока остаемся в больнице, а наш папа приезжает утром, проводит с нами весь день и только вечером уезжает домой. Потом работает допоздна. На обезболе держится и на морально-волевых. Многое нужно наверстать и многих заменить. Слишком сильно проросли Жанкины метастазы в компанию.

- Ты моя жена, - целует мои пальцы Криницкий в лифте. Наши пальцы сплетаются. Два кольца соприкасаются ободками. Два самых обычных колечка, купленных в первом попавшемся магазине по пути к ЗАГСу.

Естественно, дома в сейфе лежат мои кольца, подаренные Степой на помолвку и богатое обручальное, усыпанное бриллиантами. Но мне милее этот ободок. Простой и незатейливый. Именно его мне сегодня надел на палец Криницкий. И именно оно считается моим обручальным.

Отпустив няньку, прислушиваюсь к дыханию сына. Спит наш зайчик, раскинув ножки и ручки, и мне кажется, красивее ребенка нет на свете.

- Ир, иди сюда, - зовет меня Степан из гостиной. Забирает из рук охраны пакет из нашего ресторана. Неторопливо достает боксы с едой, одноразовые стаканчики и пластмассовые приборы. – Еду уже привезли. Праздничный ужин прошу считать открытым. Сколько у нас времени?

- С полчаса, - заглядываю к Степану. Люкс в детском отделении больше похож на двустворчатый шкаф. Две маленькие комнатки, разделенные тонкой перегородкой. Но благодаря им, наша семья с первого дня вместе.

- Прошу! - неторопливо выставляет на стол боксы с едой, расставляет одноразовые стаканчики, раскладывает пластмассовые приборы. – Немного не так я представлял нашу свадьбу, - вздыхает Степа. – Но главное, будет что вспомнить.

- Мы еще никому не сказали, - улыбаюсь заговорщицки. Сажусь на низенький диванчик и во все глаза смотрю на мужа. – Надо бы папе позвонить и Борьке.

- Твой брат в отпуске, а отец в командировке, - хмурясь напоминает муж.

- Зря он с Марусей поссорился, - вздыхаю я. – Она мне очень помогла…

- А тесть считает, что если б ты была без оружия, то я бы остался тебя охранять и не помчал бы вниз как дурак.

- Цепная реакция, - обхватываю себя руками и складываюсь пополам. – Маруся не виновата.

- Он был категорически против, а она не посчиталась с его мнением. Помирятся потом, - отмахивается Криницкий.

- Хорошо бы, - замечаю уныло. – Но пока он настроен непримиримо. Вот в командировку умотал в Реджистан. Не понимает, что ему одному плохо будет.

- Еще женится. По любви, - заверяет меня Криницкий.

- Так только в сказках бывает, - не верю я.

- Давай поспорим, - азартно предлагает муж и тут же отвлекается на айфон, валяющийся на столе.

Читает внимательно. Морщит лоб. А потом улыбается довольно.

- Ну что? Все! Мы победили, девочка моя. Никуда ехать не надо. С Артамона снимают все обвинения. Нашлись свидетели, которые опознали Жанну и дали показания, что в тачке она была одна и умышленно наехала на человека.

- А Вероника? – спрашиваю глухо. Ужас измены давно сменился глухой болью. Саднящей и раздражающей.

- Младшая сестра нашей Жанны. До сих пор не могу поверить, что мы с тобой прошли по тонкой нитке и даже не подозревали, что нам уготовили, - вздыхает Степан и садится рядом. Почти вплотную

- Любовь спасла, - обнимаю его.

- Это точно, - притягивает меня к себе и тихо шепчет. – Горько…

Мы целуемся, ужинаем и снова не может оторваться друг от друга.

- Я не понимаю, Степа, - устроившись в кольце сильных рук мужа, снова возвращаюсь к больной теме. – Жанна, выйдя замуж за твоего Геныча, жила хорошо, богато. Ей бы бога благодарить. А она…Что еще было нужно? Не понимаю! Зачем эта вендетта? И Веронике зачем? Она же биологических родителей в глаза не видела. Сколько ей было?

- Да чуть старше нашего Коли, - кивает Степан на кроватку в соседней комнате. – Но ее приемная мать посчитала, что девочки должны знать друг друга и расти вместе. А Жанна с детства лелеяла мечту отомстить твоему отцу. И сестру настроила. И Артаманов ей нужен был только как ступенька на пути к цели. Кто бы ей позволил нанимать бандитов за бабки компании? Мужа она посадила, от меня попыталась избавиться, сдав все наши схемы Следственному комитету. А когда до нее дошло, что вместо меня сидит другой человек, в преступных мозгах родился офигительный план. Убить тебя и все свалить на меня. Да я бы до конца жизни не вышел, Ира!

- Ты думаешь?

- Уверен. В наш рейс в плацкарте ехал некто Дубок. Киллер из компании Жанкиного папаши. Таких совпадений не бывает.

- Вероникин аппендицит нас спас.

- Безусловно. Будь она в рейсе, она бы придумала как тебя не пустить ко мне. А потом оставить одну. Может, подмешала бы снотворного в чай…

- Значит, вселенная за нас, Степа.

- Конечно, за нас. Вон какую схему замутили, чтобы нас вместе свести. Женили Артамона на Жанке, тебе подсунули Веронику. А могли бы просто нас в джаз-клубе за один столик определить, - рассуждает муж и целует меня медленно и нежно. Так, что внутри все сжимается от желания.

А из соседней комнаты уже доносится тоненький плач.

- Он проснулся! Бежим! – хватает меня за руку Криницкий и мы со всех ног несемся к сыну.

- Новый год к нам мчится, все еще случится, - стоя в пробке, подпеваю «Дискотеке «Авария»». На улице снегопад, застопоривший движение. Положив свою лапищу на мою ладошку, Степа слегка похлопывает в такт музыке. В черном костюме и в белой рубашке с бабочкой Криницкий кажется мне неотразимым. Подпевает тихонечко, да еще умудряется что-то читать в телефоне. Настоящий человек-оркестр!

- Красивая ты, - отвлекшись от чтения, муж легонько касается губами моего виска.

- Опаздываем, - вздыхаю виновато. – Мы с Никуликом проспали… Визажист и стилист ждали, когда проснусь. Неудобно, Степа.

- Ты же им заплатила за простой? – лениво роняет он.

- Да, конечно, - спохватываюсь я и прошу. – Позвони няне. Там все в порядке?

- Да, - смеясь отрезает Степан. – С твоим ненаглядным сыном все нормально. Ест, спит, курлыкает… Я минуту назад у няньки спрашивал.

Улыбаясь, смотрю на мужа. Даже представить не могла, что мой невозмутимый Криницкий превратиться в сумасшедшего папашу.

- Хорошо, что диагноз не подтвердился, - вздыхаю я, вспоминая, как тряслась полгода назад. А если вдуматься… - Удивительный этот год был. Столько событий…

- Я бы только самые главные оставил, Ира, - улыбается мне Криницкий. – Встреча с тобой, наша свадьба, рождение Коляна. Но у нас все не так, как у людей. Мы пошли более сложным путем… Единственное, о чем жалею. Выскочил на лестницу как дурак…

- Не начинай, - морщу нос.

- Не буду – ведет Степан по обтягивающему мое бедро тонкому трикотажу в блестках. – Может, ну его этот корпоратив, а?

- Я тебе предлагала не ездить, - замечаю сварливо. – Твой Артамонов прекрасно и сам справится.

- Сейчас разверну машину, - собирается окликнуть водителя.

- Нет уж! – пресекаю попытку. – Едем в ресторан, Степочка. Зря я что ли красоту наводила?

- Ты и без этой фигни самая красивая, - заявляет Степан, целуя мою руку. – Самая красивая, Ир.

И нахально накрывает мои губы своими. Смазывает губную помаду, так старательно наложенную визажистом. Мнет прическу. Ну что за мужик такой! Варвар!

Еле успеваю поправить мэйк-ап и взбить кудри, как машина останавливается около пафосно украшенного ресторана.

- Пойдем, - не отпуская моей руки, открывает муж дверцу. Вместе поднимаемся по ступенькам и тут же в холле попадаем в людской водоворот. К Криницкому подбегает организатор праздника – бойкий мужичок с наушником и планшетом. А у меня в сумке звонит сотовый. Няня, конечно!

- Ирина Николаевна! Коленька жидко покакал… И я не знаю, давать ли йогурт… - тараторит она взволнованно.

- Пришлите фотку подгузника, - прошу, чуть замедляя шаг. И перейдя в вотсап, внимательно рассматриваю снимок.