Да ну на фиг! Так дела не делаются!

- Почему не сможете? – вздергивает подбородок маленькая гордая птичка.

Птичка-проводничка, твою мать. До сих пор не могу понять, почему умная и красивая Ира Зорина бросила работу в международной компании и устроилась на РЖД, Но мои пацаны докопаются. Вопрос времени.

«Спроси у нее сам», - проносится в башке здравая мысль.

«Не хочу!» - гашу ее на корню.

- Обо мне никто не знает!

- Ошибаешься, - мотаю головой. Инфа уже пошла. Твоя семья, мои сотрудники. Кто-то обязательно где-то проболтается. Не будем рисковать, Ирочка, - веду ладонью по позвоночнику. – Завтра можешь перевезти сюда вещи и уже остаться тут ночевать. Ну сама подумай, зачем тебе родителей стеснять, когда тут целая хата простаивает.

Вру, конечно! На этот люкс у нас всегда очередь. Но если Ира моя его выбрала…

«Твоя? Точно? - насмешливо врывается в мои размышления здравый смысл. – Ты вообще на что решил подписаться, чудило? Как ты себе представляешь эту отсидку? Сколько людей подставишь!»

Теоретически можно придумать что-нибудь. В больничке местной тусануться. Но на практике выходит сплошная хрень. Ира, конечно, идеалистка. Чему их там учат в университетах? Как она вообще представляет себе систему наказаний? Ну да ладно… придумаю что-нибудь. Сейчас главное, успокоить девочку. А там видно будет!

- И тебе отсюда до работы близко и до клиники. Врач, кстати, грамотный. Я наводил справки, - перевожу разговор в другое русло.

- Ты следил за мной? – маленький кулачок стукает по плечу. Мне от этого комариного удара ни холодно, ни жарко.

- Имею право, - отстраняюсь от следующего кулачка, летящего мне в ключицу. Девчонка инстинктивно движется следом. А я торможу. Упругая троечка впечатывается в мою грудь. Притягиваю девчонку к себе покрепче, а она пытается отскочить в сторону.

– Стоять! – смеясь, сгребаю ее в охапку. Покрываю поцелуями лицо, провожу губами по волосам, за ушком.

Ира вздрагивает, смотрит на меня затуманенным взглядом. Прижимается всем телом. Вторгаюсь в рот требовательным решительным поцелуем и сам хмелею от страсти. Хочу ее. Иру Зорину. Как не хотел никого и никогда. И мне сейчас положить с прибором на ее брата, на Климова, на погони и засады, на выставленные ею условия. Все пофиг! Хочется только одного. Обладать этой женщиной. Сделать ее своей навсегда.

Но наверное, нам не судьба быть вместе. Зорин этот… По его милости меня осудили. Он мне еще нервы попортит. И пока мяч на его стороне.

Да хотя бы поэтому, нужно забрать Иру. Жениться до рождения сына. Переиграть Зорро. И заключить мир на моих условиях.

- Пойдем, - киваю на дверь спальни.

- Нет. Я вам не верю, - печально мотает она головой. – И в постель по первому требованию прыгать не собираюсь. И замуж за вас не пойду. Даже не рассчитывайте.

- Ладно, ладно, - шепчу миролюбиво. Не разрешаю ей отстраниться. Перебираю сквозь пальцы шелковистые волосы и с ума схожу от близости.

Целую шею, опускаюсь к ключице, осторожно расстегиваю маленькую жемчужную пуговичку на платье. Спускаюсь ниже. Медленно и неторопливо распаляю красивую строгую девочку. Это же не соска какая-нибудь, на все готовая по первому требованию.

У Иры Зориной характер и принципы. С ней осторожно надо. Бережно. Может, поэтому и крышу сносит. Такая женщина если полюбит…

«Она не простит загулов, Степа!» - предупреждает меня чуйка.

«Да от такой кто ж гуляет!» - жадно целую тонкую шею. Ира невольно расслабляется в моих руках. Химия – волшебная штука – на раз отключает мозги.

Еще немного и глаза заволакивает желанием.

- Ир, - горячо выдыхаю в маленькое ушко. – Пойдем, а? У нас только здесь и сейчас. Давай воспользуемся моментом. Буду потом вспоминать в Коноше…

Девчонка колеблется, а потом еле заметно наклоняет голову. А мне и этого достаточно.

Мне бы сбежать или хотя бы отодвинуться от Степана, но я, как кошка, объевшаяся сливками, млею в его руках, выгибаюсь от желания и умоляю не останавливаться. В тот момент мне кажется совершенно естественным отдаться этому мужчине, чувствовать каждый выпад внутри и подстраиваться под сумасшедший темп. Меня словно разрывает на мелкие частицы и уносит в водоворот обжигающей, словно накаленная электрическая спираль, страсти. Когда кажется, что самой уже не выплыть. Обеими руками цепляюсь за Степана, что-то лепечу, уткнувшись ему в ключицу. Цепляю почти отрубившимся мозгом довольное лицо Криницкого, его жадный взгляд. Растворяясь в этом мужчине, лишь на секунду прикрываю глаза. И тут же слышу требовательный рык.

- На меня посмотри, Ира.

Распахиваю глаза в тот момент, когда мы одновременно доходим до пика. Улетаю куда-то вверх и с трудом возвращаюсь обратно.

С последним выпадом Степан плюхается рядом.

- Я не давлю, - спрашивает глухо.

- Не-е-ет, - мяукаю, удерживая на себе стокилограммовую тушу.

- Ну я понял, - выдыхает он и вместе со мной переворачивается на бок. Измотанные яростной гонкой, мы без сил засыпаем на постели королевских размеров. Переплетаем ноги и руки, словно единое целое.

- Пора ехать, девочка, - шепчет мне на ушко Степан, выводя из сладкой дремы. – Иначе твой сумасшедший брат пришлет сюда ОМОН. А нам это без надобности…

- Сколько времени? – спрашиваю сонно.

- Начало десятого. Пойдем в душ и будем собираться.

- Иди сам, - отмахиваюсь я.

Но куда там! Сильные руки подхватывают меня и несут в ванную. Окончательно я просыпаюсь только под струями воды. Мы стоим с Криницким под большими каплями африканского душа. Снова целуемся и не можем оторваться друг от друга.

- Красивая ты, - поднимает он меня повыше. Прислонив к стене, мягко насаживает на себя. Заставляет трепетать каждой клеточкой. И снова мы несемся в бешенном ритме. Забываем о реальности и наших разногласиях. Мне даже кажется, что старые отступают, а на их место приходят новые, более глобальные, словно весь айсберг всплывает из глубины на поверхность и переворачивается, обнажая чудовищную мощь будущих проблем.

- Вот как от тебя оторваться, Ира? – целует меня в ключицу Степан, когда перед большим зеркалом в золотой раме я сушу волосы.

- Не знаю, - пожимаю плечами. – Ты уже пробовал и у тебя все получилось.

- В поезде? Так у меня интуиция сработала, - пожимает плечами Криницкий. – Хотел с тобой уйти по-тихому. А ты запропастилась куда-то…

- Начальник вызвал, - перекрикиваю фен. – Но ты же все передал, что хотел, - усмехаюсь с горечью.

- Ты о чем? – напрягается мой вероломный любовник и, заметив у меня на глазах слезы, забирает фен и выключает его. – Ира!

- Ты же, уходя, оставил пять тысяч за труды. Мне передали, - выворачиваюсь из рук Криницкого.

- Что? – смотрит он на меня негодующе. -Я ничего не… - замечает задумчиво и, обняв меня, неожиданно смеется. – Ирка, Вероника моя дорогая, у меня и в мыслях не было тебя оскорбить. Да если я… ну я б котлету тебе оставил. Ну уж точно не пятихатку. Морду бы набить тому козлу, который тебе ее передал.

- Фен верните, - прошу, снова включая мозги и напуская на себя неприступность. Хотя раньше надо было думать, красавица! Дорогой товарищ Степан тебя снова поимел. Во всех смыслах этого слова.

«Если после этого он уедет в свою Коношу и отбудет до конца наказание, то пусть», - вступает во внутренний диалог моя совесть. – Доставила мужику удовольствие напоследок!»

«Да у него этих удовольствий на каждом шагу по пучку!» - словно бритвой по живому режет здравый смысл.

- Возьми, - тяжело вздохнув, возвращает мне фен Криницкий. – Давай в темпе. У нас мало времени, - крякает с обидой и выходит из ванной. Стараюсь не смотреть в отражающееся в зеркале мужское тело. Наклоняю голову вперед, не желаю зацикливаться на широких плечах и крепкой заднице.

Такого любовника у меня никогда не было и больше не будет. Сейчас мы расстанемся, а через три месяца каждый пойдет своей дорогой. Накал страстей утихнет, острые ощущения притупятся. Встретимся как чужие люди у адвоката и составим контракт.