- То есть теперь мы теряем отличного спеца, на обучение которого потратили ни один лям из-за тачки? У нас что, нет свободных? Список мне на стол живо.

- К-какой? – лепечет Юра и меняется в лице. Школьник, блин. Мало я его драл в детстве.

- За кем какие машины сейчас закреплены. Ты, как я понимаю, ездишь на моей. Твоя где? Пацаны мои сейчас на левых ездят. Их тачки где?

- Но это… Степа… какая разница? - блеет гребаный козленок.

- Большая, - рявкаю, подскакивая с места. – Ты компании бабки за обучение вернешь? Или найдешь спеца такого же уровня? А ты поинтересовался, зачем Хомяку тачка? Он в отличие от тебя понты не нарезает…

- Дочку в больницу возить, - понуро сообщает Юрец.

- И ты не дал? – прикрываю глаза как от боли.

- Ну если каждому давать, поломается кровать. Я не смог выделить, - мямлит он.

- Хорошо. Список мне на стол. Быстро!

- Да, завтра пришлю на почту, - подскакивает с места брат. Пытается выскочить из кабинета. Но я ловлю его и встряхиваю хорошенько.

- Сейчас, Юра. Если узнаю, что какая-то твоя телка пользуется моим автопарком, то тебе даже мама не поможет. Понял?

- Да пошел ты! – огрызается брат, вырываясь. Отбегает к другому краю стола. Прям как в детстве. – У меня все машины заняты и не до хотелок твоего хваленого юриста. Их вон как перчаток. А Катя Алтаева, - смотрит на меня выразительно, - у нас одна. Сам говорил, она в приоритете. Да, я выделил ей тачку! Она – моя партнерша по Асинаве! – зло выкрикивает брат. Кулаки сжаты, в голосе сквозят истеричные нотки. – И плевать мне на Хомякова! Слышишь?!

Юрка распахивает дверь, собираясь удрать. Но не в этот раз, бро. Точно не в этот. В полшага оказываюсь рядом. Заученным приемом перехватываю и обездвиживаю. А потом со всего размаха впечатываю в стену.

- Сука, - выдыхаю, стараясь удержать бешенство. – Ты возишь сеструху Климова на наших тачках? Да ты в конец охерел, что ли? - рычу угрожающе и уже собираюсь всечь как следует, но боковым зрением замечаю какое-то движение. Оглядываюсь на автомате и замираю, как последний дурак.

Ира… Испуганная и бледная, девчонка стоит в пустой приемной и смотрит на нас с нескрываемым ужасом.

- Ммм… Детка… У нас тут спарринг, - через силу разжимаю пальцы. – Мы с Юркой немного заработались. Вот… Решили размяться.

Катя Алтаева? Сестра Климова?

Пытаюсь осознать и запомнить услышанное. Голова гудит от ужасных подозрений. Помню как брат жаловался, что кто-то сливает информацию о передвижениях Саввы Климова. Кто-то караулил его по месту жительства и около родительского дома, а потом следовал от коттеджного поселка до города. Да и за моим братом слежка велась. Трудно поверить, что за всем этим стоит Степан. Нежный, заботливый и мягкий.

Но у Климова сестру зовут Лида. Никакая она не Катя. Мерзкая белобрысая девица в брендовых шмотках. Очень чванливая и глупая.

Я видела ее на похоронах матери. Борька только начинал работать с Климом. Где-то подхватил грипп, валялся с температурой. Но встал и поехал на похороны, несмотря на мои крики. Только позволил телепаться рядом. Вот тогда я все генеральское семейство и увидела.

«Брату надо передать!» - бьется в голове раненой птицей тревожная мысль. Лидка могла подставить Савву, а он и не знает! Хотя Степан с братом говорят о какой-то Кате. Может, у Климова есть другая сестра?

- Что ты, Ирочка? – подходит ко мне Криницкий. Обнимает нежно, уводит из приемной в просторную библиотеку, где я люблю, усевшись на диван с ногами читать книгу. Самая тихая комната в доме и самая светлая. Тут и думается легче.

- Я по поводу ресторана, - с трудом вспоминаю зачем пришла. – Ты говорил… Папа меня просил саму выбрать. А мне в «Милане» понравилось. Может, там собраться в том же номере? Не на виду…

- Тебе в «Милане» понравилось? – довольно улыбается Криницкий. – Можем повторить, Ирочка, -кладет мне руку на затылок, накрывает чуть обветренными губами мои. И целует. Так нежно он целует, что у меня подгибаются пальчики на ногах.

- Степа, я серьезно, - шепчу, выравнивая дыхание.

- Я тоже предельно серьезно, Ирочка, - увлекает меня на диван Криницкий. Усаживает к себе на колени, болтает всякую чушь, а сам пытается снять с меня платье. – Какое-то оно странное, - пыхтит недовольно.

- Ты сам его заказывал, - парирую я.

- Ну да, - кладет мне руку на чуть выпирающий живот. – Интересно, кто там? Я за мальчика.

- А мне все равно, - ерзаю на коленях у Степана. Хочу встать, но он не отпускает.

- На скрининге узнавать не будем? – смотрит на меня насмешливо.

- Пока нет, - мотаю головой.

- Ну и правильно, - легко соглашается он. А то ты посмотришь, а я нет. Так нечестно.

- Ну я бы и тебе сказала, - флиртую напропалую.

Опытные пальцы поддевают тонкое кружево трусиков и уже тянут их вниз, когда в библиотеку вламывается Юра, противный Степин брат. Я даже не подозревала никогда, что родные люди могут быть настолько разными. Красивый и добрый Степан и его брат-пухляш с бегающими сальными глазками.

- Стучаться надо, - раздраженно рычит Криницкий, одним махом укутывая нас пледом. Но с рук меня не спускает. Даже не позволяет с места двинуться. – Если никто не помер, то ты первый на очереди, - зыркает зло, а сам прижимает меня к себе. Отворачиваюсь от ошалелого взгляда Юрика. Кладу голову на Степино плечо и напряженно жду, когда незваный гость покинет библиотеку.

- Эта… Степа…

- Опа, - передразнивает его Степан. – Ты охренел, бро?

- Там Сохатый приехал, - заикается Юра. – Говорит, в Коноше Белов все.

- Что? В каком смысле все? – ссаживает меня с рук Криницкий. Аккуратно поправляет плед и бросает раздраженно. – Запахнись, Ира.

Будто это я сама тут сижу в полуспущенных трусах. Благо Юра этого не видит.

- Я хочу знать подробности, - подскакивает с места Степан. Демонстративно пропускает вперед брата и тормозит у двери. – Ира, давай быстрее, я тебя жду.

- Меня, - подскакиваю с места, на ходу поправляя платье и трусики.

- Да, - протягивает руку Степан, стоит мне только с ним поравняться. В один миг мои холодные пальцы оказываются в его теплой ладони. Но сердце уже застывает коркой ледяного ужаса. Что теперь будет? Степа навсегда останется Беловым?

Вместе с ним возвращаюсь обратно в кабинет. В приемной уже толкутся хмурые парни, буравят мрачными взглядами. Кто-то кивает Криницкому, но меня это мужское сборище рассматривает как ручную зверушку. Да и кто им я.

- Это Ира, моя жена, - представляет меня Степан суровому типу в камуфляже, поднимающемуся с дивана в приемной. – А это мой старый друг Петя Сохнов…

- Петр Васильевич, - сипит мужик, окидывая меня внимательным взглядом. – Хозяин этого сарая, -обводит помещение многозначительным взглядом. – Что делать будем, Степик?

- Что с клоном? – отрывисто роняет Степан, заводя меня в кабинет. Вслед за нами вползает и остальная публика.

Степа усаживает меня в свое кресло. Сам становится сзади. Видимо, нервничает сильно и усидеть не может на месте. Просит принести чаю и закусок и строго настрого напутствует. – Тут не курить… Информация точная? – повторяет зло.

- Да, Степа, точная, - кивает Петр Васильевич. – В коме он. Гипертонический криз. В больничку перевели, но на этом все. Сам понимаешь. Говорят, не жилец.

- Так говорят? Или не жилец? – отходит ко окну Степан. Сунув кулаки в карманы широких тренировочных штанов, обводит злым взглядом собравшихся. Мажет по мне и осекается. Молчит, видимо ругается мысленно. А потом заявляет спокойно. – Если он дышит еще, срочно к нему лучших врачей вертолетом. Озолотим, если спасут. Сейчас главное, оживить.

- Степ, ну я думал, - бубнит недовольно Сохнов. – Это же спалиться можно.

- А ты про меня подумал? Это я там лежу. Я! – срывается на крик Степан. – Ты про нее подумал? – указывает на меня. – А о бизнесе моем? Кому он достанется после моей официальной смерти? Матери? Я на ней жениться должен, чтобы свое вернуть?