***

Следующим утром Ферк прошел мимо чужого лагеря. На небольшой поляне двое мужчин разогревали еду на костре. По скованным движениям было видно, что они только-только встали и приходили в себя после беспокойного сна. Этой ночью ощутило подморозило и изо рта паломника до сих пор вылетал пар.

Пока пилигрим проходил мимо мужчин, те тихо переговаривались, поглядывая на него. Когда уже начал удаляться, тот, что выглядел постарше, окликнул:

— Эй, парень! Подойди.

Но Ферк сделал вид, что не услышал. И даже ускорил шаг и стал сильнее отталкиваться посохом от земли. Он был готов перейти на бег, сделай мужчины хоть шаг в ему вслед. Но те ограничились лишь словами и поленились догонять.

Пилигриму незнакомцы не понравились. Эти двое явно не были крестьянами, пастухами, торговцами или городскими ремесленниками. Теперь он с уверенностью мог исключить и студентов. Ему показалось, что возле костерка на земле лежали ножны с мечом. Это явно были воины.

А каждый крестьянин знал, что лучше держаться подальше даже от солдат своего феодала. Не говоря уже о чужаках. Всего двое вооруженных людей посреди глуши могли оказаться не просто отбившимися от отряда или передовым разъездом. А дезертирами или шкуродерами. Паломнику оставалось только порадоваться, что получилось проскочить рано утром и те поленились преследовать.

Но на всякий случай следующие пару часов Ферк шагал быстрее обычного, чтобы гарантировано оторваться. Как назло, дорога тянулась ровно, без крупных развилок. Встречались отвороты, которые больше походили на тропы и скорее всего вели к окрестным деревням.

Мысли возвращались к наголовью святого Веспасиана. Поймал себя на том, что раз за разом проводил пальцем по глубокой вмятине на шлеме. Ферку пришло понимание — нужно ее выправить. Прежде ему не доводилось всерьез работать с металлом и пока единственное, что смог придумать — найти подходящий камень и изнутри выстучать сталь.

По пути Ферк пытался понять, зачем архангел велел забрать шлем. И пришел к неутешительному выводу. Самому пилигриму предстоит принять участие в сражении. И для этого нужно было собрать доспех.

По пути часто смотрел под ноги и на обочины. Когда проходил мимо березовой рощи, зашел и собрал хворост, чтобы не тратить время и искать в темноте. Успокоился, когда набрал сухих веток на пару часов небольшого огня. Перевязал все длинным шнурком и закинул на плечо.

По пути обратно к дороге заметил подходящий булыжник. По мере убывания припасов места в котомке становилось все больше и камень легко поместился внутри. Хотя в итоге общая ноша сильнее перекосила паломника в левую сторону.

Вечером дорога потянулась по редколесью. Листья на деревьях уже пожелтели, но не опали. Поэтом стало заметно темнее — лучи закатного солнца плохо пробивались сквозь ветки. Ферк решил, что пора остановиться на ночевку. Свернул с дороги, нашел укромную полянку шагов семи в поперечине. Ногой расчистил место, сложил хворост, дольше обычного провозился с кресалом и кремнем, пытаясь зажечь трут.

Наконец, разгорелось пламя. Пилигрим поставил к огню готовиться кашу в горшке. После чего бросил на землю одеяло, сел сверху и занялся шлемом святого.

Прежде ему не доводилось всерьез работать с металлом. На отшибе Ночеды жил кузнец, который подковывал лошадей и чинил инструменты. Деревенские его традиционно не любили, как и всех прочих кузнецов, — от горна и наковальни разлетались искры, которые грозили пожаром поселению. Поэтому Ферк стал действовать по наитию.

Положил шлем на колени и начал изнутри выстукивать вмятину булыжником. Получилось не очень. Опустил камень на землю, попробовал бить шлемом, но так выходило еще хуже. Вернулся к первому способу.

Перехватил камень, стал стучать узким концом. Морщился от громкого непривычного звука. Время от времени подносил наголовье святого к огню, внимательно рассматривал. Вмятина расправлялась. Хоть и сталь покрылась мелкими отметинами от камня.

Он слишком увлекся работой и потерял осторожность. Костер сложно было заметить с дороги, однако удары по металлу явно выдавали его положение. И к тому же оглушенный звоном не смог услышать чужаков. Заметил только когда в круг света вошло двое мужчин.

Без разрешения протянули руки к огню. Ферк запоздало их узнал. Мимо них он прошел утром. Было заметно, что это воины. Один с мечом в ножнах на бедре, у второго на поясе в кольце висел боевой топор на длинной рукояти. Оба костюмах в гербовой расцветке, но разной. Паломник знал только цвета своего барона и не смог понять, кому те служат или прежде служили.

Первый мужчина наклонился к горшку с кашей, оценил, насколько готово. Второй присел рядом с котомкой паломника и по-хозяйски уверенно развязал, заглянул внутрь. Ферка их появление напугало, но получилось пересилить себя и подать голос:

— Это мое, не трогай.

— А ты-то кто? — хрипло спросил первый. Он заметил лежавшую на земле шляпу с венком. — Пилигрим?

— Да.

— Разве тебя не учили, что в дороге принято делиться?

Крестьянин пристыженно опустил глаза. Незнакомец был прав. Ему самому за недолгий путь неоднократно помогали чужие люди. Тем временем второй воин вытащил из котомки репу и перебросил первому. Тут Ферку пришлось сделать над собой усилие и прийти к мысли, что происходившее не было актом взаимопомощи. Его попросту грабили.

— Кашей-то угощайтесь, но это мои припасы. Все не забирайте.

Мужчины заговорщицки переглянулись, но на требование не обратили внимания и продолжили спокойно потрошить котомку. Ферк вскочил на ноги, стараясь скрыть дрожь в руках. Он не знал, как будет давать отпор, но просто сидеть и смотреть не мог.

Воин с мечом быстро поднялся на ноги и оказался рядом. Прежде, чем паломник успел среагировать, коротко ударил кулаком под дых. Больше чтобы осадить и унизить, а не причинить боль.

— Сиди, целее будешь. Мы за него воюем, понимаешь ли, кровь проливаем. А этот захребетник для нас еды пожалел.

Задыхаясь, Ферк почти упал на землю.

— Не, надо его за дерзость все-таки наказать.

Воин с топором поднял шляпу паломника и бросил в костер. Отсыревшая солома продержалась дольше, чем стоило ожидать, но все-таки занялась огнем. Ферк видел, как сворачивались оставшиеся лепестки ириса и ложной сирени.

— Чего у тебя в руках? — уже дружелюбнее поинтересовался первый.

Ферк показал наголовье святого Веспасиана.

— Где взял шлем?

— Нашел.

— Значит, ты еще и мародер? — вкрадчиво спросил второй, уже закончивший с котомкой.

Ферк молча помотал головой. Конечно, он действительно снял шлем с могильного креста. Исключительно потому, что следовал воле архангела Ларуила, а не из своей алчности. Но не стоило пытаться объяснить это чужакам.

Первый подошел и взялся за стальную полу шлема. Потянул на себя, но паломник не отпускал. Тогда мужчина замахнулся кулаком и пришлось сдаться и разжать пальцы.

— Дай сюда. Тебе оно без толку, а нам на войне пригодиться.

Он скептически осмотрел вмятину, провел ладонью по стали и небрежно бросил поверх своих вещей. Это послужило последней каплей для Ферка. Он был готов потерпеть обиду сам, но нельзя отдавать явным злодеям вещь святого.

Паломник затравленно переводил взгляд с одного дезертира на другого. Еще раз внимательно осмотрел каждого. Явно городские, а не их крестьянского сословия. Вспомнил короткое путешествие со студентами. И понял, как можно попробовать спастись.

— Кашу нужно помешать, — в пустоту сказал Ферк.

Он поднял брошенную на землю ложку, вытер о рукав и размешал поспевавшую кашу. Наклонился над котомкой, вслепую пошарил ладонью, нащупал искомое и зажал в кулаке. Мародеры внимательно за ним следили, но не вмешивались.

— И приправу добавить.

Пилигрим мелко разорвал листья и бросил сверху на кашу. У мужчин это не вызвало никаких возражений. Крестьянин вернулся на место, пока одеяло, на котором он сидел, не заинтересовало мародеров.