Эйриху тоже было интересно, поэтому он собирался купить Писание при следующем визите в Афины или при поездке в Константинополь. Слушать отдельные фрагменты из уст отца Григория – это не то. Известно ведь, что рассказчик неизбежно искажает суть, невольно или целенаправленно.

– Его убили только потому, что не нашлось среди евреев тех, кто встанет за нашего Христа, – вставил реплику Виссарион.

– Почему вы все так недолюбливаете иудеев? – недоуменно спросил Эйрих.

– Они убили Христа, – без раздумий ответил Виссарион. – Это ведь все знают.

– Это точно сделали не те иудеи, которые живут сейчас, – вздохнул Эйрих.

Он этой всеобщей нелюбви не понимал, потому что в прошлой жизни видел иудеев, в Мавераннахре и Хорезме. В отличие от остальных жителей города, самаркандские иудеи были очень покладистыми и сразу согласились платить дань от своей общины. Люди Темучжина сразу выяснили, что иудеи – это отдельный народ, живущий в городе, но в то же время не с городом. И брать с них дань надо было отдельно, с чем они легко согласились. И в Самарканде к иудеям относились как-то равнодушно.

«Может, действительно в людях говорит обида за Христа?» – подумал Эйрих.

– Вина лежит на всем их племени, – уверенно заявил раб. – Они никогда не искупят преступление своих отцов.

– Не хочу спорить о евреях, – вздохнул Эйрих. – Надо готовиться к ночлегу – гунны точно не начнут переправу вечером…

4 мая 408 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония

Но утром переправы тоже не было, как и следующим утром.

Разведчики гуннов рыскали по окрестностям вокруг берегов Дуная, словно чувствуя некий подвох, но ничего не находили. Наблюдатели готов были спрятаны слишком хорошо, чтобы их можно было обнаружить так просто, при спешном прочесывании лесов.

Гуннами управляет умный полководец, не рискующий подставляться на переправе, единственном, как он считает, уязвимом месте войска кочевников.

Эйрих мог бы рассказать ему очень многое о неочевидных уязвимых местах любого воинства кочевников, но едва ли гунн станет его слушать, даже если у мальчика появится желание раскрывать такие ценные секреты.

И вот на третье утро в полевой лагерь прибыл гонец от наблюдателей – гунны удостоверились, что на том берегу действительно никого нет и можно смело переправляться.

«Сейчас почти полдень, – поднял взгляд к солнцу Эйрих. – Главное, не прийти слишком рано».

– Еще один гонец, – увидела Эрелиева конного воина, спешащего к их походной колонне.

– Поехали к нему, – подстегнул Инцитата Эйрих.

Гонец от наблюдателей встретил их рядом с головой обоза.

– Гунны уже почти переправились! – сообщил воин Дегамуд.

– Отлично! – почти что обрадовался Эйрих, а затем обернулся на походные колонны. – Воины!!! Ускорить марш!!! Скоро мы вступим в бой против гуннов!

– Да-а-а!!! Да!!! – вразнобой заорали воины готов.

– Давно пора определиться, такие ли уж непобедимые эти гунны!!! – продолжал Эйрих. – Время доказать себе и всем, что мы можем победить кого угодно!!! Вперед!!!

5 мая 408 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония

Улдин беспокоился с самого момента переправы через Дунай. С ним шесть тысяч воинов, половина из которых – конница. Римлян тут давно нет, а готы настолько разобщены, что не смогут вовремя собрать своих воинов в единый кулак. Маленькие отряды каждой деревни будет нетрудно сначала разбить, а затем и полностью истребить. Но почему сердце тревожно стучит в груди? Почему у него такое плохое предчувствие?

Для успокоения души Улдин отправил целых шесть отрядов разведчиков, чтобы они проверили все побережье Дуная, чтобы ни одна сволочь не сумела устроить засаду. Разведчики вернулись, ничего не обнаружили, но беспокойство никуда не делось, пусть и поутихло.

Сегодня, когда воины достаточно отдохнули после напряженной переправы, они пойдут к ближайшему поселению готов.

Изначально Улдин запланировал атаку на Глину, довольно богатую деревню, но своевольные тупицы, братья Баламер и Элдак, подговорили своих друзей, небольшой отряд верных гуннам визиготов, а также нескольких наемников из антов, чтобы совершить самостоятельный налет на Глину.

Дело выглядело надежным, потому что готы-предатели этого точно не ждали, но все пошло не по плану, и обратно вернулось чуть меньше десятка налетчиков, в том числе Баламер, получивший стрелу в ногу. Улдин хотел его казнить, но это не потребовалось – сам Тенгри наказал Баламера, одарив его лихорадкой и мучительной смертью в бреду. Даже достойные воины плохо кончали после ранений от стрел, а такой подонок, как Баламер, посмевший ослушаться Улдина, заслужил даже большее, чем просто мучительную смерть.

– Тут совсем недалеко остатки дороги римлян, господин! – подъехал к нему Челта, левая рука. – Как и говорил Банра Черный!

Специально отправленные купцы излазили тут все и даже продумали заранее наиболее удобные маршруты, чтобы как можно быстрее пересекать эти земли, молниеносно атакуя беззащитные готские поселения.

Римская дорога – это хорошо. Римляне когда-то строили отличные дороги, по которым удобно доходить до их городов. В прошлом походе, когда Улдин добивал радагайсовых предателей, ему пришлось по нраву то, что надо вести коня по ровной дороге, которая обязательно ведет в какой-нибудь город.

– Выводи голову на эту дорогу, – решил Улдин, оторвавшись от теплых воспоминаний о состоявшемся возмездии. – Недалеко от этой дороги, точно помню, есть несколько деревень…

Войско гуннов направилось к остаткам римской дороги. Несмотря на возможные риски, всего важнее время. Любой набег – это комбинация из скорости и решительности. Если ворваться в поселение до того, как его обитатели успеют собрать воинов, можно избежать лишних потерь и сэкономить дополнительное время, чтобы приступить к налету на следующее. Это просто и очевидно, но далеко не все гунны понимают это, поэтому нередки случаи, подобные случаю Баламера и Элдака, когда отряд из соседней деревни прибыл гораздо раньше, чем можно было ожидать.

«Быстро ударил – быстро ушел», – подумал Улдин, когда его конь ступил на мощеную дорогу.

Дорога эта была построена очень давно, во времена, когда тут были римляне. Сейчас между камнями выросла трава, а кустарник очень близко подступил к дороге.

Воинство передвигалось быстро, но еще быстрее двигались разведчики, задачей которых было выявление возможных засад: Улдин предпочел перестраховаться, отвечая беспокоящим предчувствиям недоброго.

К вечеру добраться до целевого поселения они не успели, поэтому разбили лагерь посреди леса. Это было опасно, поэтому предводитель гуннов выставил усиленное охранение. Ночное нападение маловероятно, от готов никто такого не ждал, но береженого Тенгри бережет…

Ночь была беспокойной и тревожной, но беспокойство и тревоги не оправдались, потому что рассвет наступил, а никакого подлого нападения, о котором буквально твердило нутро Улдина, не состоялось.

Поняв наконец, что тревоги напрасны и появились под влиянием сокрушительного провала Баламера и Элдака, Улдин почти успокоился и дал команду на оставление лагеря.

Баламер, пребывая в лихорадочном бреду, бормотал что-то о конных лучниках готов, но это именно что бред. Все ведь знают, что конных лучников у готов нет, но бывает тяжелая кавалерия из дружины – их войско уповает на конный удар по врагу с фланга или тыла, а затем на короткую рубку в разрушенном вражеском строю. Гунны так тоже могут, но гораздо надежнее расстреливать врагов со всех сторон и смотреть, что он будет пробовать ответить на это…

Снявшись, гунны направились по разведанному маршруту, рассчитывая выйти на деревню готов и осуществить налет ближе к полудню.

Разделив войско на четыре части, Улдин приказал этим частям занять позиции по четыре стороны от деревни, чтобы никто не сумел убежать: рабы очень нужны, поэтому сбежать не должен никто.