Это давало некоторую пищу для размышлений, которую Эйрих уже очень давно переваривает. И есть у него одна пока что приемлемая версия. Что на самом деле у гуннов три больших улуса, где правят три хана.

«Я ведь запланировал разделение своей державы между сыновьями и родичами, – подумал Эйрих. – Значит, здесь мог быть один большой великий хан, который сколотил огромную державу, которая была слишком обширной, чтобы ею мог единолично править какой-нибудь из его сынков. Но должен быть кто-то главный. Я возлагал надежду на Угэдэя, ибо в нем не было слабины Джучи и покладистости Чагатая…»

Ему оставалось только надеяться, что третий сын не подвел его и правил достойно, не растеряв мощь державы.

Вновь одернув себя, Эйрих вернулся к размышлению о гуннах и их правителях.

– Эйрих!!! – выбежала из родного дома Эрелиева.

Обняв сестру, Эйрих тепло улыбнулся.

– Сын! – вышла из дома сдержанно улыбающаяся мать. – Я рада, что ты наконец-то вернулся.

Видно, что кое-что все-таки изменилось дома. Тиудигото вновь на сносях, и скоро следует ожидать появления нового претендента на будущий отцовский престол.

– Рад видеть вас всех, – мягко отлепил от себя сестру Эйрих. – Я тут привез кое-что…

26 февраля 408 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония

В бражном доме, до сих пор имеющем легкий аромат дымка (скорее всего, больше воображаемый, нежели реальный), снова было людно. Никто не забыл бойню, учиненную римлянами, но бросать просторное помещение только потому, что здесь пролили много крови, расточительно и безответственно. Правда, следует сказать, что празднества тут проводились гораздо реже.

Сегодня тот день, когда праздник не провести просто нельзя. Богатые грузы, наиболее ценными из которых были кольчуги и римское оружие, здорово приподняли настроение Зевты, поэтому он решил учинить торжественную встречу Эйриха, сумевшего добиться большего, чем от него ожидали даже самые смелые предсказатели.

И молодой воин вошел в бражный дом, где увидел нечто совершенно неправильное.

– Как это понимать? – Эйрих уставился на Иоанна Феомаха, сидящего по правую руку от Зевты, крайне неодобрительным взглядом.

– А что тут понимать? – удивленно спросил отец. – Мы пришли к согласию с Иоанном, поэтому больше не держим друг на друга зла.

– Это враг, – вздохнул Эйрих. – И он должен сидеть в клетке, под замком.

– Согласие, – повторил Зевта. – Это мое решение.

Спорить было бесполезно, потому что если Зевта передумает после слов Эйриха, это публичный урон его чести как вождя.

Иоанн Феомах, комит священных конюшен, был крайне опасным человеком. Пусть воином он был посредственным, но он хитер, коварен и склонен к риску. И если ему покажется, что наивных варваров можно безопасно для себя переломить через колено еще раз…

– Потом обсудим это, – произнес Эйрих.

Феомах, как было видно по его глазам, понимал, о чем они говорят. Значит, готский язык он уже выучил. Интересно было узнать, откуда.

– Откуда он знает готский? – решил Эйрих спросить напрямую.

– Я научил, – ответил Валамир.

Старший брат почему-то стоял все это время за колонной, из-за которой вышел теперь с важным видом. Одет он был в синего цвета тунику, украшенную красным орнаментом и серебряными наклепками вокруг ворота. Красиво, дорого, богато. А еще на нем новые сапоги, готские, но очень недешевого вида, явно сделанные хорошим мастером. Валамир явно что-то для себя понял, поэтому одевался богато.

«Интересно, где он достал все это? – подумал Эйрих. – У отца выпросил? Или это отец уже возомнил себя всамделишным рейксом…»

– Зачем? – спросил Эйрих.

Снаружи через дверной проем, куда еще не поставили пострелянную и побитую дверь с виллы Самароса, заносили серебряные и бронзовые блюда с яствами. Кабанятина, редкая ныне оленина, запеченные куропатки, дунайская рыба…

– Затем, что этот римлянин показался мне полезным, – ответил Валамир. – Находить полезных римлян – это не только твое умение.

– И чем он может быть полезен? – поинтересовался Эйрих. – Устроит тебе еще один кровавый пир?

– Довольно, Эйрих, – прервал его Зевта. – Иоанн нам нужен. Он знает людей в Константинополе.

– Отец, то же самое он говорил Брете, – вздохнул Эйрих.

Иоанн опасен тем, что очень легко втирается в доверие к людям. Зевта ему уже доверяет. Но как к этому пришел Валамир? Это следовало прояснить. Потом.

– Садись за стол и выпей с нами, – указал на место слева от себя Зевта.

– Я еще одного римлянина привез, – сообщил Эйрих, перебравшись через лавку. – Целый квестор.

– Квестор? – заинтересовался Иоанн. – Какой провинции?

– Ахейя, – ответил Эйрих. – Тулий Веннон Гамала, по его словам, бывший центурион пятого легиона.

– «Македоника», – покивал Иоанн. – Хороший легион. А как к тебе попал этот квестор?

– Да ерунда, – махнул рукой Эйрих, не желая делиться подобным с подозрительным римлянином. Слишком уж заинтересовался Иоанн новостью о захвате соотечественника.

– Расскажи, сын, – потребовал Зевта.

Воины, скорее всего, прямо сейчас треплют всему свету о том, что именно с ними произошло и какую роль в этом сыграли римляне. Значит, разницы нет, и римлянин все узнает так или иначе.

– Я дал обещание своему рабу, что найду и уничтожу его бывшего хозяина, – заговорил Эйрих. – Мы захватили виллу, ограбили ее и покинули окрестности Афин. Но римляне не стали оставлять такое без последствий и бросили вслед за нами центурию из гарнизона муниципия. Правда, это вторая часть истории. Сначала мы столкнулись с разбойниками неизвестного роду и племени…

Он понимал, что они сами были не сильно лучше тех неизвестных, потому что занимались в землях римлян ровно тем же самым. Но это-то они, им можно. А всякие оборванцы, смеющие бросать им вызов, – это однозначно разбойники и воры.

– Разбили мы этот отряд, – продолжил Эйрих, видя в глазах слушателей живейший интерес, – но многие были ранены, поэтому я решил встать лагерем в ближайших холмах. Я предвидел, что теперь, когда мы вынуждены задержаться, есть риск прихода римлян, поэтому мы сразу начали готовиться к худшему…

Дальше он, полностью захватив внимание всех присутствующих в бражном доме, описал ход битвы против римлян, которые были сильнее и многочисленнее готов, но все равно проиграли.

– Пятая часть – твоя, отец, – закончил Эйрих свой не особо долгий рассказ. – Воинство было удовлетворено новым способом распределения добычи, пусть он и проводится не по заветам предков.

– Позже обсудим, – пообещал Зевта. – Значит, говоришь, сотня римлян была против вас?

– Лучников мы перебили полностью, никто не ушел, – покивал Эйрих. – Но некоторые легионеры все же сумели прорваться и сбежать. Мало, но сбежали. Потом я их поискал немного, но, видимо, бежали они быстрее, чем летела стрела…

По всему бражному дому зашуршали перешептывания: молодые девицы, накрывающие на столы, точно разнесут весть из первых уст, нарастив сверху небылиц от себя. Эйрих рассчитывал и на этих девиц в том числе: чем больше будут обсуждать его подвиги в деревне, тем ярче слава.

Это в прошлой жизни его власть произрастала из силы туменов, а также заведомо высокого положения его рода в степи. Тут же они, несмотря на уже достигнутое, никто и звать их никак. Власть надо будет добывать через славу, а славу можно получить только в бою.

«Воевать придется много», – подумал Эйрих.

– Эка невидаль – сто римлян, – пренебрежительно фыркнул Валамир. – Иоанн рассказывал, что против персов сражаются десятки тысяч римлян.

Братец за прошедшее время изрядно осмелел и обзавелся гонором. При этом ни в бою, ни умом он не блистал. Обычный завидующий мальчонка…

– Раз для тебя это просто, то сходи в набег, – предложил ему Эйрих. – Одолей римскую центурию, а уже потом говори, что видаль, а что невидаль.